Падение ангела - Лана Шэр

— И куда же делись твои силы, интересно?

— На тоску по тебе, конечно. Всю ночь не спала, — плюхаюсь на диван, ехидно бросая ответ мужчине, придирчиво оглядывающему мой дом.

И что он там ищет?

— Да ну? И выглядишь ты такой растрёпанной потому что не спала или есть другая, более весомая причина?

О Боже. Он не серьёзно. Он, мать его, просто не может говорить сейчас серьёзно.

— На что ты намекаешь, Марк? Думаешь, — останавливаюсь, не в силах подавить нервный смешок, — Что мне больше нечем было заняться, как переспать с Виком? За этим, по-твоему, он приходил? Думаешь, что вчера наша встреча в клубе закончилась приглашением потрахаться в моём доме?

Марк не отвечает, но я вижу, как огонь, пылающий в его глазах, немного успокаивается. Ну что за несносный человек. Просто невыносимый.

Вид его говорил о том, что мужчина расслабляется, но это было лишь обманчивым ходом. Ловушкой хищника, вводящего жертву в заблуждение. В одно мгновение он пересекает расстояние между нами и, опустив колено на край дивана, вжимает меня в мягкую спинку, крепко обхватив одной рукой моё лицо.

Вторая его рука упирается в скрипнувшую ткань рядом, давая ему возможность иметь устойчивое положение для того, что мужчина собирался делать дальше.

— Я думаю, моя сладкая, — произносит он медленно прямо мне в губы, — Что тебе не следовало злить меня.

— Я и… — не успеваю продолжить, потому что чувствую усилившееся давление на щёки.

— Думаю, что ты бы не посмела с ним трахнуться, потому что знаешь, что моя. Но это не меняет того, что этот грязный щенок притащился к тебе в дом, когда я ясно дал понять вам обоим, что делать этого не стоит. Для благополучия каждого из вас.

Не отвечаю, гневно сверля Марка глазами.

— Или для твоего собственнического удовольствия? — шиплю, стараясь выдернуть лицо из крепкой хватки.

— Моё удовольствие, Алана, заключается в другом. И это как раз та часть, где я напоминаю тебе о том, что теперь только я знаю как ты выглядишь, когда тебя хорошенько трахнули. И сейчас это не так.

— Прекрати, ты… — хочу сказать Марку о том, что он отвратителен и чтобы немедленно убирался из моего дома, но не успеваю.

Мужчина хватает меня и рывком разворачивает спиной к себе, ставя на колени и закидывая мои руки на спинку дивана. Нажимает на поясницу, вынуждая прогнуться, после чего с лёгкостью стягивает мои пижамные шорты и отвешивает громкий шлепок по заднице.

Вскрикиваю, пытаясь встать с дивана, но в это мгновение мужские руки грубо обхватывает мои бёдра и фиксируют, не давая вырваться.

— Не смей сейчас делать этого, — кричу, оборачиваясь на Марка, но вместо того, чтобы отпустить меня, он резко и грубо входит, вызывая у меня громкий всхлип.

Слышу позади его сдавленный стон и ощущаю телом, как он старается сдерживаться, растягивая меня и давая привыкнуть к твёрдому, проникшему в меня члену. Медленно двигаясь, он при этом так крепко сжимает моё тело, что синяки точно не заставят себя ждать.

Я всеми силами сдерживаюсь, чтобы не издать ни единого звука и не доставить ему удовольствия. Хоть это всё абсолютный фарс, я не хочу эмоционально включаться в секс, когда чертовски злюсь на этого подонка.

Но и он знает правду. Знает, что моё сопротивление каждый раз ломается под напором его действий. И моя злость лишь распаляет мужчину, бросая ему вызов. Усмирить, подчинить, взять.

Закусываю губу, когда Марк, почувствовав, что я стала более расслабленной и влажной, начал наращивать темп, вколачивая меня в диван. Ногтями впиваюсь в кожаную обшивку и закрываю глаза, сдерживая вырывающиеся стоны.

— Не сдерживайся, Алана, — командует мужчина, вгоняя в меня член резко и рвано, будто тараня неприступную крепость и желая пробиться в надёжно запертые ворота, — Я чувствую, что тебе нравится. Ты уже вся течёшь.

Не отвечаю, сильнее смыкая зубы и проклиная всё на свете.

Я знаю, что скоро сдамся. Сломаюсь. Отдамся ему, потому что иначе быть не может.

Но сейчас я приложу все усилия, чтобы чёртов Марк не почувствовал вкус победы так рано. Только не тогда, когда он бесцеремонно поставил меня раком и трахает так, будто я его секс-игрушка, которую достаточно просто нагнуть и вставить.

Но его такой расклад не устраивает.

Он не насильник. Нет. Конечно, нет. Ему нравится видеть, как я плавлюсь под ним, нравится ломать моё сопротивление, раз за разом доказывать мне, что я сама хочу того, от чего стараюсь отбиться.

И в этот раз он не изменяет себе.

Резко выйдя из меня, мужчина ещё раз одаривает меня хлёстким шлепком, после чего ловко хватает и переворачивает так, что я оказываюсь спиной на диване, а мои ноги задраны к моему же лицу, открывая ему более развратный обзор и делая меня раскрытой и беззащитной перед ним.

Обхватив мои ноги одной рукой, пальцами другой он раскрывает меня между ног шире, чтобы с лёгкостью погрузиться внутрь. Сразу Марк находит тот угол, в котором попадает в самое чувствительное место внутри меня, от чего меня срывает и я не могу сдерживать рвущиеся наружу хриплый крики, потому что такое вторжение выдержать выше моих сил.

— Вот так, хочу слышать твой голос, — рычит Марк, трахая меня неистово и грубо.

И в этот момент я теряю себя. Теряю связь с реальностью. Теряю бушующую внутри злость и ощущение несправедливости. Теряет значение абсолютно всё.

Кроме невероятных, просто неописуемых ощущений внутри.

— Запомни, девочка, — вдалбливаясь в меня, сопровождает мужчина каждый новый жёсткий толчок, — Только я. Только, — толчок, — Я, — толчок.

Закрываю глаза и закусываю согнутый палец, чтобы подавить крики, которые кажутся мне чужими. Я не могу звучать так, как звучу сейчас. Дико, с рычанием, словно изнутри рвётся наружу что-то первобытное и неконтролируемое.

— Вот так, — повторяет Марк, сдавленными стонами сопровождая каждое своё грубое вторжение.

Чувствую, что уже нахожусь на грани, от чего невольно тянусь к клитору, желая как можно скорее освободиться от этого невыносимого ощущения, накрывающего меня словно огромная волна цунами.

Это не уходит от внимания мужчины и только сильнее возбуждает его, от чего он ускоряет темп и обхватывает мои ноги ещё сильнее.

Тело сводит и я чувствую, как каждая мышца напрягается так сильно, что я вот-вот взорвусь, разлечусь на миллионы осколков, не в силах больше это выносить. И в этот момент, когда Марк ударяет в последний раз, я кончаю, убирая руку