Тысяча разбитых осколков - Тилли Коул

Я положила голову ему на руку. Ему было холодно, и его тело тряслось. «Мы дадим каждому из вас время войти в телефонную будку», — сказала Миа. «Мы с Лео часто приезжаем сюда с нашими группами. Нам посчастливилось выделить для вас немного личного времени вдали от публики». Мия отошла в сторону. «Поэтому, пожалуйста, если вы хотите и чувствуете себя готовым, входите в телефонную будку».

Лео подошел к Силу и сказал достаточно тихо, чтобы только мы могли услышать: «Тебе не обязательно делать это, если ты еще не здесь, сынок». Сил оцепенело кивнул. Я, честно говоря, не знал, что он сделает.

Чья-то рука схватила мою свободную руку. Это был Дилан. Когда я посмотрел вниз, я увидел, что мы все связаны. Лили, Джейд, Трэвису, Дилану, мне, Силу. Мы добрались сюда. Через слезы, боль и агонию, открыв друг другу наши разбитые сердца, мы шестеро подошли к этому последнему упражнению.

«Мы зашли так далеко», — сказал нам всем Дилан. У нас были. Вместе мы поддерживали друг друга. Мы делали это бок о бок, вытирая слезы друг друга и утешая друг друга, когда расставались. У нас была связь, выкованная как горем, так и любовью. Я знал, что навсегда слиюсь с этими людьми.

Лили шагнула вперед первой, выпустив руку из руки Джейд. Я наблюдал за ней, затаив дыхание, пока она поднялась по ступенькам к телефонной будке и вошла внутрь. Я опустила голову, когда она взяла трубку, зная, что мои друзья оказывают ей такую же милость.

Ветер гулял по деревьям. Впереди пели птицы; Звук медленных волн, бьющихся о берег, и машин, проносящихся позади нас по оживленной дороге, создавали эмбиентный саундтрек. Что еще более важно, это давало человеку, говорящему по телефону, полную конфиденциальность.

Один за другим звонили мои друзья. Каждый выходил грустным и залитым слезами… но почему-то выглядел по-другому. Очищенный, возрожденный — коктейль эмоций. Мы взялись за руки, чтобы оказать постоянную поддержку. И когда Дилан вернулся в строй с красными щеками и мокрыми глазами, настала моя очередь.

Я взглянул на Сила, который оторвал взгляд от телефонной будки и встретился с моим. — Ты сможешь это сделать, Персик, — сказал он хриплым и хриплым голосом.

Я кивнул, затем отпустил его руку. Я подумал, что это метафора. Мы могли бы поддерживайте друг друга, поддерживайте и осушайте слезы друг друга, но когда дело дошло до этого, наши путешествия с горем были нашими собственными. Мы были одни . И нам тоже пришлось лечиться в одиночку.

Каждый шаг к телефонной будке был марафоном. Тяжесть двери казалась такой, словно она весила десять тонн. Но когда я оказался внутри, черный телефон смотрел на меня, все затихло, и чувство покоя окутало меня там, где я стоял.

Дрожащей рукой я поднял телефон и поднес его к уху. Меня встретила только тишина.

Но я знал, что она здесь, ждет на ветру.

— Поппи… — сказала я, и мой голос прозвучал очень громко в тишине. — Я знаю, что ты меня слышишь, — сказал я. Я зажмурился. «Вчера вечером я прочитал последнюю запись в твоем блокноте». Я перевела дыхание, и мои глаза наполнились слезами. «Это было так красиво. Ты была такой красивой. Надеюсь, ты это знаешь. Я улыбнулась сквозь тихий плач. «Ты попрощался со мной вчера вечером, поэтому будет правильно, что сегодня моя очередь попрощаться с тобой». Я сжал телефон крепче. «Только я не хочу. Потому что, если эта поездка и твой блокнот меня чему-то научили, так это тому, что я верю всем сердцем и душой, что ты со мной». Я фыркнул и глубоко вздохнул. Моя грудь чувствовала саднение и боль.

«Когда ты умер, весь мой мир рухнул. Но теперь я чувствую тебя рядом со мной. Я вижу тебя в звездах. Я вижу тебя в моих снах. И сейчас я разговариваю с тобой по этому телефону».

Я вытерла щеки и замерла, когда бабочка приземлилась на цветок возле телефонной будки. Когда-то это была гусеница, превратившаяся в бабочку. У этой бабочки, какой бы красивой она ни была, будет лишь короткая жизнь. Но его красота останется в памяти всех, кто его видел.

«Я люблю тебя больше, чем все звезды на небе, Поппи. Я никогда не перестану скорбеть о том времени, которое ты упустил в моей жизни, но я буду дорожить благословениями, которые ты дал мне, пока ты был здесь». Мои крики утихли, а дыхание успокоилось. — Не беспокойся о нас, — прошептал я, желая, чтобы она была свободна. «Береги себя, моя любимая сестра. Я тебя обожаю. Я тебя люблю. И я буду скучать по тебе каждую минуту каждого дня», — сказал я, а затем положил телефон обратно на держатель.

Бабочка взлетела, и я смотрел, как она летит на ветру к небо, пока оно не исчезло из виду. Я закрыла глаза и улыбнулась, особенно когда почувствовала сладкий аромат ванили, заполняющий пространство вокруг меня.

Затем я открыл дверь наружу и увидел своих друзей и любовь всей моей жизни, все ждали, держась за руки, с гордыми выражениями на лицах. И я просто знал, чувствовал это глубоко в своем сердце…

… Со мной все будет в порядке.

Тихие голоса и поворотные моменты

Сил

МИР НА ЛИЦЕ САВАННЫ , КОГДА ОНА ВЫХОДИЛА ИЗ ТЕЛЕФОННОЙ БУДКИ, БЫЛ палкой о двух концах. С одной стороны, я был так горд, до крайности радовался за свою девочку, что она хватило смелости обнажить свою душу сестре, по которой так скучала. Так гордилась тем, как она сейчас шла с прямой спиной и высоко поднятым подбородком. Но с другой стороны, это заставило меня осознать, сколько работы мне еще предстоит сделать. Вещи, с которыми я не хотел сталкиваться. Боль, которую я не хотел терпеть.

Рука Лео легла мне на плечо. — Опять же, тебе не обязательно, сынок.

Хватка Саванны в моей руке усилилась. Я взглянул на нее. Ее голубые глаза были широко раскрыты и полны противоречия. Я хотел быть лучше для нее. Черт, я хотел стать лучше для себя .

«Я могу это сделать», — прохрипела я, и Лео изучал мое лицо. Через несколько секунд он кивнул, но его глаза были осторожными. Я знала, что он беспокоится за меня.

Прежде чем я отпустил руку Саванны,