Барбара Делински - Сабрина

Сабрину, однако, не так волновало само досье, как дочь Баллантайна.

— Ты думаешь, Синтия сказала нам правду?

— Какой смысл ей врать? Она же знает, что мы проверим каждое ее слово.

— А что, если Грир ей заплатил, чтобы она сбила нас со следа? — предположила Сабрина.

— Это означало бы, что он во всем нас опережает, а коли так, мы бы это непременно почувствовали, общаясь с другими знакомыми Баллантайна. Они вели бы себя по-другому — больше бы смущались, нервничали. И главное: если бы Грир и вправду заплатил Синтии, она притворилась бы, что ничего не знает, и никаких имен называть бы не стала. — Дерек нахмурился. — Не понимаю только, почему Синтия не воспользовалась этой информацией сама и не стала шантажировать Баллантайна? Она ведь до сих пор на него зла, верно?

Сабрина, которая лучше понимала психологию женщин, чем ее муж, сказала:

— Между любовью и ненавистью граница подчас очень тонкая. Синтия могла сколько угодно злиться на Баллантайна — она и сейчас на него злится — и при этом продолжать втайне его любить.

Дерек озадаченно посмотрел на нее.

— М-да, ситуация… Но я еще одного понять не могу: какого черта Баллантайн рассказал ей о своей дочери?

— Она же говорила, что как-то раз он был не в себе. Кричал, даже плакал. Вполне возможно, в тот момент ему было просто необходимо выговориться — поделиться с кем-нибудь своей тайной.

Дерек вздохнул.

— Выходит, у Баллантайна бывали приступы депрессии. Кроме того, его, похоже, угнетало чувство вины. Вот тебе, пожалуйста, и причина для самоубийства.

С минуту они сидели молча, размышляя о депрессиях вообще и о том, в частности, до какой степени она должна овладеть человеком, чтобы заставить его покончить с собой.

Это была опасная тема. Сабрина опомнилась первая и решила перевести разговор в более позитивное русло.

— Ну так что — отправляемся в Сиэтл?

— А ты к этому готова?

Определенно, в этот день они сделали шаг навстречу друг к другу. Сабрина это чувствовала. Чем глубже она вникала в дела Дерека, тем ближе ему становилась.

— Готова, — подтвердила она с улыбкой.

Гейл Фаррел перевалило за сорок. Говорила она негромко, была маленькой и хрупкой и, по мнению Сабрины, менее всего подходила на роль любовницы человека с такими причудливыми сексуальными фантазиями, как судья Баллантайн. Дерек тоже немало был удивлен мягкими манерами Гейл, ее хорошо поставленным, проникновенным голосом и излучавшим доброжелательность взглядом. Но более всего его удивляла присущая этой женщине скрытая сила, проступавшая подчас в ее чертах или движениях. Гейл Фаррел чем-то напоминала ему Сабрину, и он никак не мог отделаться от этого странного чувства.

Он проводил интервью с присущим ему профессионализмом, который нисколько не потускнел с тех пор, как он работал на телевидении. Его манера вести беседу вся-кий раз удивляла и восхищала Сабрину. Она уже успела заметить, что обаяние Дерека неизменно привлекает к нему сердца людей, хотя и не знала точно, что именно из этого арсенала действует на собеседника сильнее всего: то ли его обаятельная улыбка, то ли проникновенный взгляд, то ли глубокий звучный голос. Немалую роль в его успехе играл и элегантный облик самого репортера, и его привлекательная, располагающая внешность.

Из беседы с Гейл Фаррел Дереку удалось выяснить, что она не испытывает к Ллойду Баллантайну никаких отрицательных эмоций. Хотя ее брак после общения с судьей рухнул, она не винила его за это. Более того, она считала, что вышла из житейских бурь куда более сильной женщиной, чем была раньше. Оставшись в одиночестве, она нашла себе работу в банке и, пройдя путь от самых низов, занимала теперь место вице-президента крупной финансовой корпорации.

На вопрос Дерека о ее дочери Гейл сообщила, что ей повезло не только с карьерой, но и с дочерью. По ее словам, это была чудесная девочка, не доставившая ей на протяжении всей жизни никаких неприятных волнений Кроме того, она сказала, что если Дерек с Сабриной желают поговорить с Алексис — так звали дочь Гейл Фаррел и судьи Баллантайна, — им придется или дожидаться ее возвращения в Сиэтл, или ехать на Восток, поскольку девятнадцатилетняя Алексис заканчивала первый курс университета в Йеле.

Гейл Фаррел ничего о досье Баллантайна не знала, Сабрина и Дерек пришли к выводу, что, если досье и существует, знает о нем только Алексис. Вновь оказавшись в Бостоне, супруги пересели из самолета в автомобиль и направились в Нью-Хейвен. Чтобы добраться до этого города, они избрали не самый короткий, зато самый удобный и безопасный путь, позволявший, во-первых, делать по дороге остановки в приличных мотелях, а во-вторых, выяснить, не следует ли за ними «хвост» и при необходимости от него отделаться. Но самое главное, дорога, которую они выбрали, была на удивление живописной и давала возможность полюбоваться на-красоты природы. В соответствии с замыслом Дерека, приятное путешествие позволило бы Сабрине хотя бы отчасти избавиться от владевшего ею в последнее время напряжения. Да и самому Дереку сменить обстановку и немного развеяться тоже бы не помешало.

Алексис Фаррел чрезвычайно походила на Ллойда Баллантайна, поэтому никаких сомнений в том, что судья — ее отец, у Дерека и Сабрины не возникло. Впрочем, девушка этого и не отрицала.

Хотя Алексис выражала свои мысли таким же негромким и хорошо поставленным голосом, что и Гейл Фаррел, ей не хватало обаяния и изящества матери. Дочь судьи Баллатайна оказалась замкнутой и очень серьезной девушкой. Профессиональные приемы Дерека не произвели на нее видимого впечатления. Во всяком случае, выражение лица к доверительной беседе не располагало.

— Не понимаю, зачем вы сюда приехали, — холодно сказала она, опираясь спиной о ствол дерева в парке, находившемся неподалеку от университетского студгородка. — Нткто меня прежде об отце не расспрашивал. Всем было плевать, кто он и чем занимался. Уж и не знаю, с какой стати вы завели сейчас этот разговор.

Разговаривая с другими людьми, Дерек всякий раз сообщал, что они с Сабриной собирают материалы для биографической книги о Баллантайне. Но дочери судьи он решил сказать всю правду.

— Возникла настоятельная необходимость прояснить преступные связи вашего отца с одним весьма могущественным человеком. Судья Баллантайн умер, но этот человек живет и здравствует. Более того, он стремится стать еще более могущественным, и его нужно остановить. Для эгого нам необходимо заполучить досье Баллантайна, которое, как мы знаем, у кого-то спрятано.

— Все бумаги судьи Баллантайна были переданы Чикагскому университету.