Хранитель рода - Полина Краншевская

- Я сейчас все тебе объясню, - многообещающе протянул он, ударом ноги распахивая дверь, кажется своей спальни.

- Куда ты меня принес? – не на шутку испугавшись, забеспокоилась я, озираясь по сторонам.

- Туда, куда следовало давно тебя заманить, - отрезал тархар, аккуратно снимая с нас обоих маски, укладывая меня на кровать, и не давая опомниться, накрыл мои губы властным поцелуем.

От его напора я совсем растерялась и хотела уже возмутиться, слегка приоткрыв рот. Как он тут же устремился в него языком, и мне стало совсем не до возмущений. Тархар целовал меня так, как будто мечтал об этом всю жизнь. И я отвечала ему тем же. Я так измучилась от его холодности, что теперь с неимоверной радостью и ликованием впитывала его ласку, нежность и страстное желание. Наши языки сплетались, терзая и, одновременно, лаская друг друга. Мне хотелось быть, как можно ближе к своему любимому мужчине, и я обнимала его за шею, запустив руки в заплетенные волосы. Оторвавшись от моих губ, тяжело дыша, Люис сорвал с себя камзол и рубашку, оставшись в одних брюках. И не давая и толике сомнения возникнуть в моей голове, приник губами к изгибу шеи, нежно целуя, слегка прикусывая и посасывая чувствительную кожу. Я выгибалась ему навстречу, мечтая ощутить его прикосновения обнаженной кожей. Словно уловив мои желания, он слегка отстранился и быстро проговорил:

- Извини, моя родная, но твой чудесный наряд падет жертвой моего необузданного желания.

этими словами он с силой рванул на мне платье и тут же припал губами к обнаженной груди. Застонав в голос, выгнулась ему на встречу, вцепившись руками в его широкие плечи. Люис захватил один напряженный сосок в плен своих губ и мягко теребил его, а второй холмик груди накрыл своей широкой ладонью и нежно поглаживал, даря ласку и второму соску. Волны желания накрывали меня с головой, и я мечтала только о том, чтобы он не останавливался.

Люис стал прокладывать дорожку из поцелуев от груди к пупку, приласкав языком и его. Аккуратно стянув с меня трусики, он согнул мои ноги в коленях и слегка развел бедра в стороны.

- Ты прекрасна, моя пленительная звезда, - с шальной улыбкой и бесконечной нежностью в глазах произнес он.

И больше ни на что не отвлекаясь, стал с упоением ласкать меня умелым языком и нежными губами. От умопомрачительных ощущений я совершенно перестала что-либо соображать. Я стонала, кричала и всхлипывала абсолютно не сдерживаясь. В какой-то момент мне показалось, что я сейчас умру, если не получу чего-то, чего мне неимоверно хотелось. И в тоже мгновение ощутила приятную тяжесть обнаженного мужского тела на себе. Люис одним рывком прорвал преграду и осторожно стал двигаться внутри меня. Я задыхалась от переполнявшего меня желания, и небольшая боль не могла отвлечь меня от мыслей о том, что бы ощутить моего мужчину еще глубже и полнее внутри себя.

- Ну же, Люис! – прохрипела я. – Глубже и быстрее!

И он словно обезумел от моих слов, наполняя меня до предела и тут же выходя почти полностью. Этот упоительный танец уносил нас все дальше от реальности. В какой-то момент я не выдержала и взорвалась ошеломляющей внутренней пульсацией, которая растекалась по венам блаженным удовольствием от ощущения полного единения с любимым человеком. Люис стал двигаться медленнее и протяжнее, давая мне в полной мере насладиться этим упоительным моментом. А когда я обмякла в его руках, парой резких толчков присоединился ко мне, содрогаясь при этом всем телом.

Отстранившись, мой супруг вытянулся рядом со мной во весь свой немалый рост, и положил мою голову себе на грудь, нежно обнимая за плечи. Под звук его постепенно успокаивающегося сердцебиения я почти задремала, когда вдруг услышала его слова:

- Я тебе люблю, Нори. Я тебя безумно люблю. Ты все для меня. Прости, что не сказал об этом раньше.

Подняв голову, я в изумлении уставилась на него. А он легко поцеловал меня в нос и снова привлек к себе, устраивая удобнее в своих надежных объятиях.

- Знаешь, когда я пришел в себя после снятия проклятия, - начал делиться он, легкими движениями поглаживая меня по спине, - то почувствовал себя обманутым и преданным. Потом выяснил у каикаров, что они позволили тебе уйти, и чуть не придушил их собственными руками. А воины в ответ твердили, что-то про волосы и избранность. Наплевав на их лепетания, бросился искать тебя. Но на военной базе уже никого из столичных гостей не было. Тогда я решил призвать твое астральное тело во сне и разобраться во всем при личной беседе. Но оказалось, что с освобождением хранителя, я утратил эту способность. Разозлившись окончательно, я принял решение вычеркнуть тебя из своей жизни. Ведь я был свободен от проклятия и уже не испытывал больного влечения к тебе. Я мог думать и решать возникающие вопросы без постоянной тяги рваться тебя разыскивать и умолять уделить мне внимание. Я почувствовал себя действительно свободным человеком. Да, я лишился части ранее доступных мне возможностей, но это все меркло перед ощущениями легкости и насыщенности моей жизни, которых я был лишен долгие годы.

- Единственное о чем я жалел, - продолжал Люис, - так это о том, что под действием проклятия поторопился и провел брачный обряд. Но в тот момент мне казалось, что это самое правильное решение. Однако брачные узы никогда не были помехой многим другим мужчинам до меня жить своей жизнью, они не должны были помешать и мне. Мысленно поблагодарив одну решительную и стойкую маркизу за такой щедрый подарок, я выкинул все из головы и решил наслаждаться каждым прожитым днем, раз уж теперь меня ни что не мучило и не изводило. И я стал заниматься своими обычными делами и проводить время с женщинами в качестве отдыха. И каково же было мое удивление, когда я осознал, что при взгляде на самых красивых женщин пустынных племен я видел перед собой юную, серьезную, сероглазую маркизу Фарнас. Я уже не мог, как раньше наслаждаться близостью других женщин. Мне хотелось, чтобы именно ты танцевала для меня и дарила свои ласки. Взбесившись окончательно, я подумал, что я не до конца освободился от проклятия, и оно все еще внушает мне желание быть только с тобой.

При упоминании других женщин в его жизни сердце сжалось от кольнувшей боли и ревности. Но тархар свободный человек,