Так бывает... - Надежда Михайловна

вышла, еле сдержался, чтобы сразу не подхватить её на руки — нежно голубое с каким-то мудреным лифом платье, длиной до колена, а сзади волнами спадающее до средины икр изумительно шло ей, а уж вышедшие вслед за ней 'подружки невесты' умилили всех. Одетые в платья чуть темнее Людиного, принаряженные прабабушка и маленькая волшебная куколка — Тася, ещё и с огромным бантом — смотрелись невероятно шикарно.

— Теть Клав!! — заорал неугомонный Волков. — А давай, тебя тоже ща и пропьем, не в обиду невесте, вы её с мелкой затмили!

— Так и задумано! — тут же отозвалась бабуля.

А на крыльцо выбежал 'подруг жениха' — один в один в таком же костюме, как папа Юрра. Счастливый, радостный малыш, тут же оказался у папы на руках, папа поправил Егорке галстук и спросил:

— Ну что, поехали нас женить?

— Да! — кивнул малыш, — и Ррей тозе!!

— Ррей твой ждет нас в другом месте! Мы сейчас съездим, посмотрим на красивых невест и поедем на праздник!

Так и пошли к дверям дворца бракосочетаний, держась за руки — папа и сынок в одинаковых костюмах, и мама с маленькой важной принцессой. А за ними набралось прилично народу — Людины одноклашки, девчонки с работы, НинСанна, Юрины друзья и коллеги, за всех родителей была бабуля. Работницы ЗАГСа улыбались как никакой другой паре — очень уж важно и торжественно смотрелись малыши, которые синхронно повторяли за мамой и папой — ДА!! Антонов все-таки вынес свою, теперь уже официальную супругу на руках под негромкое ворчание Люды:

— Юрка, отпусти, руки ещё толком на зажили, больше не буду тебя лечить!

А он счастливо улыбался.

— Хорошо, родная. Согласен! А не надо было мне сказку про драгоценность рассказывать!

Дядя Лёня следом за ними нес на руках детей. Тасюня держала букет невесты — попробуй, не дай ребенку, обожающему цветы. На улице всех обсыпали лепестками роз и красивыми блестящими конфетти, опять же к восторгу малышей. Объятия, поцелуи, букеты.

— Мои хорошие, спасибо всем. Букеты заберу на месте — сейчас просто некуда их класть, простите! — взмолилась Люда.

Молодые с детками на машине и гости, усевшись в два микробуса, поехали к Антоновым, в их заветное местечко.

У ворот встречали взволнованные родители, Ной с Томой, Слава с Любой, Гошка с Ларисой, Старостины все, и, конечно же — Иван Вячеславович с огромным букетом!

"Подруг жениха", едва выйдя из машины, сразу же рванул к своему Ррею, который стоял в сторонке. Ну не любил он шумные такие сборища, предпочитая находиться в стороне.

У входа молодые дружно откусывали каравай, целовались со всеми, смеялись, а Ванька, важно и громогласно обнимая свою обожаемую теть Люду, поздравлял:

— Теть Люд, дождался я — ты теперь при муже, совет вам да любовь, как говорится! Я рад! Вот! — он отдал ей букет. — Сам лично подбирал для тебя!

Расцеловал её и удивленно уставился на малышку:

— Ух ты, настоящая кукольная принцесса! Теть Люд, если она будет в тебя — точно женюсь. Иди сюда, куколка маленькая! — он взял её на руки, посадил себе на плечи и пошел к столам.

А сзади ворчал Волков.

— Вот и надейся на него — обманщик. Я уже всерьез его зятем стал считать!

— Дядь Вов, я тебе всегда говорил, забыл, чё?

А потом были речи, тосты, танец молодых, но в этом танце принимала участие ещё одна пара, старательно копирующая движения мамы и папы. И на их долю выпало даже больше восторженных криков. Шляпа, бывший на гастролях, прислал видео с записью песни для супругов Антоновых, и слушали эту песню аж три раза.

Удивил всех Ванька, пригласивший по всем правилам Людину бабулю на тур вальса, баб Клава лицом в грязь не ударила — танец пришлось повторить на 'Бис!' Веселились до самого позднего вечера, Людин букет поймала девочка из аптеки, запрыгала от радости, ну, а куда было кидать его, Ларисе? Так там и без букета было видно, что она вот-вот станет Нижарадзе. Потом восторженно вопили от салюта, потом долго прощались — оставшиеся угомонились только к трем часам ночи.

Ванька ещё вечером успел поделиться с теть Людой главными новостями:

— Теть Люд, — бережно ведя её в танце, негромко сказал ей. — Я, это, кароч, родители рожать будут, из Турции привезли. Я не против, а чё? У меня кто-то из мелких появится. Только мам Люба мучается — токсикоз, блин. У тебя тоже так было?

— Немного, Вань, я бы сказала, в легкой форме.

— Не, тут — беда, совсем ничё есть толком не может, огурцы соленые, селедку, вон и ща папка ей холодец таскает с кухни.

— А папка рад? — спросила Люда.

— Знаешь, мне кажется, он обалдевший, только вот женился и на тебе — сразу родят.

— А баб Паня как с Любой??

— Нормуль, баб Паня ей все эти огурцы-оливки, селедки постоянно с рынка привозит, Рэйка только меня ревнует, я уж ей объяснял-объяснял. Ну да, вот родят, она, может, как Рэй, нянчиться будет, гены-то папкины есть. А еще, теть Люд, у Гии тоже ребенок случился, если вы с дядь Юрой ещё родите — детский сад придется открывать, точно.

Потом Ванька свалил с пацанами Старостиными погонять по деревенским дорогам на великах, а Рэй умучился оттаскивать своих дорогих от пруда. Хоть баб Тома или Марина постоянно были с ними, но эти мелкие таракашки разбегались в разные стороны и упорно лезли к воде. У собакина наступил отдых только когда они ушли спать.

Ной ругался на своего Гию:

— Потерпеть не мог? Зачем сразу ребенка, надо сначала жениться?

— Пап, побоялся, что уведут рыжика, вот и поспешил. Не ты ли мне про внуков лет пять постоянно говоришь?

— Значит, так, регистрируете брак, и едем в Грузию, там вся родня ждет-не дождется, когда их подводник появится, а так двойной праздник будет.

— Ага, — пробурчал сын, — там два месяца свадьбу праздновать станут, пол-Грузии родни-то, даже не до седьмого, до сто седьмого колена.

— Как раз хорошо, урожай собрали какой стол будет!! — Ной поцеловал кончики пальцев. — По приезду, я говорил с Людой — будете жить у меня, а я пока у неё поживу. Юра и слышать не хочет, чтобы семья в двушке ютилась, как он выразился, у него большая трешка в доме улучшенной планировки. А там будем думать, искать для меня скорее всего небольшую квартирку, много ли нам с Рэем надо? Да и собакин прочно обосновался у Стасовых в доме, ему, конечно, там вольнее, опять же дети...

— Интересно, пап, а моего