Излечи мою душу - Кэрри Лейтон

Номер был неизвестен.

Аноним: Не спишь?

Я несколько секунд в недоумении смотрела на дисплей.

Я: Кто это?

Аноним: Выйди на улицу.

Никто в здравом уме не попросил бы меня выйти на улицу посреди ночи, тем более за окном шел ливень. Видимо, ошиблись номером.

Я не стала отвечать. Положила телефон на прикроватную тумбочку, легла и уставилась в потолок.

Через несколько минут пришло новое сообщение.

Аноним: У меня есть кое-что твое.

Что за черт?

Я откинула одеяло, вскочила с кровати, подошла к окну и осмотрела подъездную дорожку и сад. На углу дома заметила расплывчатый силуэт, однако даже плохое освещение и ливень не могли помешать мне его разглядеть. Я увидела мотоцикл. Его мотоцикл.

С замирающим сердцем я отпрянула от окна и принялась ходить по комнате.

Что Томас здесь делает? И откуда, черт возьми, у него мой номер? О боже! Если мама узнает, она действительно выгонит меня из дома. Не вовремя, Коллинз, очень не вовремя.

Вскоре пришло еще одно сообщение.

Аноним: Даю тебе пять секунд. Если не спустишься, я сам поднимусь.

Мои глаза округлились. Об этом не может быть и речи! Там же мама!

Я: Иду.

Быстро надела ботинки и серый шерстяной кардиган оверсайз. Перед зеркалом поправила взъерошенные волосы и спустилась по лестнице, стараясь не шуметь.

Прежде чем открыть дверь, я зажмурилась и сделала глубокий вдох. Будь сильной, Ванесса, и не теряй бдительности ни за что на свете.

Томас ждал меня в нескольких метрах от входа. Он прислонился к деревянной балюстраде веранды, скрестив ноги в районе лодыжек и сцепив руки на груди. На его ресницах блестели капельки дождя, влажные волосы приклеились к лицу. Одежда тоже была мокрой: черная толстовка и темные джинсы с заниженной талией придавали привычный бесшабашный вид, от которого у меня каждый раз сжимался живот.

В голове зашелестел голосок: «Тебе ведь нравится то, что ты видишь, не так ли?» Я слегка потрясла головой, чтобы заглушить его.

– Что ты здесь делаешь?

Прежде чем ответить, Томас несколько секунд пронзительно смотрел на меня, заставляя дрожать. Не от холода.

Ну же, Ванесса. Ты справишься!

– Я ехал… – Томас кивнул на дорогу. – И очутился здесь.

– Ты ездишь в такую погоду? Неразумно, – нахмурилась я.

Томас ухмыльнулся:

– Я кажусь тебе мудрым парнем?

– Ни капельки, – я села на маленький диванчик рядом.

Томас пожал плечами.

– Когда начался дождь, я был уже в дороге.

Он был на улице поздно ночью? Великолепно! Лучше не думать об этом.

– Нужно было вернуться домой, – бросила я, сердито глядя в сторону.

– Мне не хотелось.

– Ну, конечно, ты же ехал развлекаться!

– Не совсем. Я отправился в «Марси», чтобы выпить с ребятами. Оказалось, ты сегодня не работаешь.

– Я поменялась с коллегой.

– Ради чего? В этом городе в воскресенье нечем заняться.

– Ну да, не то что в другие дни, – я убрала с лица несколько локонов, растрепанных ветром.

– Просто ты скучная, – констатировал Томас.

– Ты пришел сюда, чтобы оскорблять меня?

– Я тебя не оскорблял.

– Если ты говоришь человеку, что он скучный, то, по сути, говоришь, что он поверхностный, глупый, бесполезный и пустой, – прошипела я.

– Если я говорю человеку, что он скучный, я имею в виду только то, что он скучный. А ты такая и есть. А еще очень обидчивая.

У меня кровь закипела в жилах. Опять это высокомерие! Я обреченно вздохнула.

– Ты написал, что у тебя есть кое-что мое, верно? – сменила я тему и тоже скрестила руки на груди.

– О да… точно… – Томас почесал затылок, немного поколебался и пошел к мотоциклу.

Я удивленно подняла брови. Томас редко бывал в таком состоянии, и это выглядело забавно. Я невольно улыбнулась, но тут же прикрыла рот рукой, чтобы он не заметил.

Через некоторое время он вернулся на веранду и опустился передо мной на колени. Я скептически посмотрела на него, не в силах понять, что он задумал.

– Кажется, я облажался.

– В каком смысле? – я нахмурилась.

– Как я говорил, у меня есть то, что принадлежит тебе. Но сперва ты должна узнать, что, когда я выходил из дома, дождя не было. Когда он начался, возвращаться было уже поздно.

– Не понимаю, о чем ты, Томас.

Он скосил взгляд и достал то, что прятал за спиной. Книгу. Книгу с испорченной от дождя обложкой. Она показалась мне знакомой… Я присмотрелась и…

Боже мой! Не может быть! Я закатила глаза и выхватила книгу из его рук.

– Но это же правда мое! И она вся… вся мокрая! Она испорчена! Ты уничтожил мою книгу! Мою любимую книгу! – в шоке кричала я.

Томас смиренно смотрел в пол веранды.

– Мне очень жаль.

– Ты хоть понимаешь, насколько важна для меня эта книга, идиот?! – рыкнула я. – Это подарок мамы Алекса!

– Черт… – Томас потер лицо рукой. – Я куплю тебе такую же завтра, обещаю.

– Купишь?! Ты не сможешь купить ее. Это было первое издание, черт возьми!

– И что?

– Такой больше не найти. И это был подарок!

– Тогда я куплю другое издание.

– Это не одно и то же, Томас! И это будет уже не моя книга. Она станет лишь напоминанием о том, что ты сделал.

– Мне действительно жаль, – тихо повторил он.

– О да, еще бы, – буркнула я. – И когда ты ее взял?

– В тот вечер, когда пришел к тебе домой, помнишь? Ты рассказала об этой книге, о том, как она тебе нравится и все такое. Мне стало любопытно, что в ней особенного, и перед уходом я ее взял.

Так вот почему я тогда не нашла ее в комнате.

– И почему ты не рассказал мне?

– Потому что не было времени. Мы поссорились и не разговаривали целый месяц.

– Ты все равно должен был мне сказать. Ты же понимаешь, что взял чужую вещь без разрешения? К тому же… ты говорил, что не читаешь книги.

– Я хотел проверить себя.

– Ты действительно читал «Гордость и предубеждение»? – я рассмеялась.

Томас опустил взгляд на книгу, накрутил на палец мой локон, который до этого упал на обложку, и, кажется, о чем-то задумался.

– Она пахнет тобой, – он наконец поднял лицо, и наши глаза встретились. – Иногда во время чтения мне казалось, что ты рядом.

Я сглотнула и заморгала: нежность, с которой он это произнес, ошеломляла.

– Она пахла, – сухо поправила я, скрывая эмоции в голосе. – Тебе… тебе понравилось?

На самом деле мне хотелось спросить о другом: почему он думал обо мне, несмотря на то