Бунт Хаус (ЛП) - Харт Калли

У нас ничего не получится. У Рэна ничего не получится, просто нет времени.

Автомобильный гудок прорезает ночь, пугая меня до полусмерти. На какую-то ужасную секунду мне кажется, что это Фитц, каким-то образом вырвавшийся из пещеры и рванул к нам по дороге, но тут мимо нас проносится автомобиль Пакса, направляясь к Рэну. Шины визжат, когда машина останавливается, и я ловлю вспышку ярких светлых волос.

Мерси бежит в пятидесяти футах позади меня, но я слышу ее крик.

— Это Дэш!

Я делаю паузу, чтобы она догнала меня.

— Как он узнал?

Она пыхтит и пожимает плечами.

— Я написала ему еще в пещере. Я не знала, дошло ли до него сообщение. Я…

Она замолкает, борясь за кислород. На самом деле не имеет значения, откуда Дэш узнал. Он тут же появился. Никогда еще я не была так благодарна этому ублюдку. Я так устала, что едва держусь на ногах, когда добираюсь до машины. Дэш держит Карину на руках и укладывает ее на заднее сиденье, ругаясь как сумасшедший. Лицо у него серое, движения лихорадочные.

— Садись в машину, Рэн! — он кричит. — Прямо сейчас, мать твою!

Рэн шатаясь, плетется к машине.

— Я в порядке. Просто возьми ее. Не жди скорую помощь. Езжай!

Я понимаю, как плохо он выглядит, когда он падает на одно колено. О боже мой. Святое дерьмо, Господи Иисусе, он весь в крови. На его плече зияет дыра, а футболка разорвана. Его руки изрезаны в клочья.

Дэшил захлопывает заднюю дверцу, качая головой. Он грубо хватает Рэна за руку и тянет его вверх.

— Немедленно садись в эту чертову машину, Джейкоби. Ты стоишь на пороге смерти.

— Я… правда… я... в порядке… — невнятно бормочет он. Затем его глаза закатываются, и он теряет сознание в объятиях Дэшила.

Я не видела его ран там, в пещере. Я была так сосредоточена на Карине, а теперь, похоже, он... похоже, он собирается…

Он бежал.

Он бежал через этот лес, чтобы спасти Карину, и все это время он тоже истекал кровью. Я закрываю рот руками, сдерживая рыдания. Это ни хрена не происходит. Этого не может быть.

Дэш тащит его на переднее сиденье машины и, наконец, признает наше присутствие.

— Вы двое в порядке? Доберетесь до академии?

Я киваю, хотя и не знаю, сможем ли мы.

— Езжай, Дэш. Гони на красный, если понадобиться. Только не дай им, бл*дь, умереть.

Глава 53.

ЭЛОДИ

ПОЛИЦЕЙСКИЙ БОРМОЧЕТ что-то в рацию, и еще один патрульный автомобиль мчится по подъездной дорожке к академии Вульф-Холл с включенными фарами и ревущими сиренами. Сейчас здесь стоят пять патрульных машин, хотя большинство полицейских, прибывших вместе с ними, уже уехали. Они направились в лес, к выступу скалы, который теперь виднеется над верхушками деревьев в раннем утреннем свете, ища пещеру.

— И это все? Это вся история? — спрашивает офицер, сузив серьезные глаза и пристегивая рацию обратно к поясу. Она представилась как офицер Хейнс Хартунг, но велела нам называть ее Эми. — Это сделал учитель? Твой учитель английского? Из-за какого-то студента?

Мерси в шоке. Она молча кивает, глядя на ступеньки перед нами.

— Да. Мой брат. Он нес Карину, но он… она…

— Я только что разговаривала с одним из офицеров в больнице, — говорит Эми. — И парень, и девушка находятся в тяжелом состоянии, но они стабильны. Девушка умерла бы, если бы добралась туда чуть позже. Что бы ни сделал ваш брат, юная леди, он спас ей жизнь.

Что-то внутри меня разрывается надвое. До сих пор я не могла дышать. Заставить связные слова сформироваться и выйти из моего рта было почти невозможно, но услышать эту новость — и Рэн, и Карина будут в порядке — толкает меня в истерику.

Я начинаю плакать и никак не могу остановиться.

Мерси обнимает меня за плечи, и мы обе всхлипываем.

Один за другим растрепанные студенты в ужасных костюмах начинают появляться на дороге, возвращаясь в академию. Декан Харкорт провожает их внутрь и говорит, чтобы они шли и ждали в столовой, пока кто-нибудь придет и поговорит с ними.

В девять утра из леса выходит группа полицейских, а доктор Фитцпатрик безвольно висит между ними, как тряпичная кукла. Я слышу слова «сопротивление аресту» и «психиатрическое обследование», но после этого я не очень-то много перевариваю. Около полудня группа парней в белых комбинезонах, похожих на защитные костюмы, загружает синий мешок для трупов в полицейский фургон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот тут-то и появляется детектив и начинает задавать нам вопросы, на которые я не могу ответить. Большую часть разговоров ведет Мерси. Во всяком случае, она знает о Маре больше, чем я.

После этого нам говорят, что везут нас в больницу на обследование. Если не считать нескольких порезов и царапин, а также того, что подошвы моих ног находятся в плачевном состоянии, со мной все в порядке. Впрочем, я не возражаю.

Я хочу увидеть Рэна.

РЭН

Мне стало плохо, когда меня погрузили на каталку и отвезли в отделение неотложной помощи. Хотя сейчас я чувствую себя просто замечательно. Какие бы лекарства они мне ни давали, они, должно быть, чертовски сильные, потому что я чувствую себя так, словно плыву на облаке, а мои кости сделаны из сахарной ваты. Полиция допрашивает меня до тех пор, пока я не отвечаю на один и тот же набор вопросов пятнадцать раз подряд. Кто-то приходит сказать мне, что Карина будет жить, и я достаточно мужествен, чтобы сказать, что у меня глаза щиплют как сумасшедшие. Вскоре после этого я узнаю, что Фитц был взят под стражу, и все становится немного туманным.

Я сплю, как убитый.

В четыре они приносят мне лекарства, которые делают меня немного более бдительным, и Элоди прокрадывается в комнату. Она слегка улыбается, прислонившись спиной к стене в дальнем конце комнаты и ковыряясь в ногтях.

— Когда я покупал тебе это платье, не думал, что ты будешь так плохо к нему относиться. — Она вся в крови. В крови Карины, а возможно и в моей. Юбка разорвана в клочья, и половина кристаллов, которые были пришиты к корсажу, теперь исчезла. Тем не менее, даже покрытая грязью и выглядящая так, словно только что сражалась на войне, она прекрасна. Элоди разглаживает ладонями переднюю часть юбки, но от этого мало толку.

— Ну да. Признаю, что на самом деле не очень хорошо заботилась о нем в начале ночи. А после того, как все пошло наперекосяк с Фитцем, ну... — она пожимает плечами. — Мне очень жаль, что все испортилось.

Я смеюсь себе под нос, морщась, когда острая боль пронзает мое тело.

— Все нормально. Тебе не нужно извиняться. Тебе будет приятно узнать, что в обозримом будущем больше не будет никаких вечеринок в Бунт-Хаусе. Декан Харкорт уже побывала здесь раньше и сказала, что нас всех исключат, если мы хотя бы подумаем об этом.

— Не могу ее винить, — говорит Элоди.

— И я тоже. — Я делаю паузу, чтобы посмотреть на Элоди, чувствуя... впервые чувствуя, что будущее, возможно, не так уж и испорчено. — Я не успел сказать тебе, что мне нравятся твои волосы, — говорю я ей.

— Неужели? — Она наклоняет голову, прикасаясь к ним пальцами. — Я думала, тебе нравятся блондинки.

— На самом деле не имеет значения, какого цвета у тебя волосы, малышка Эль. Я все равно буду любить тебя, несмотря ни на что.

Она вздыхает, отталкиваясь от стены, добирается до изножья кровати, где останавливается, положив руки на металлический каркас.

— Я удивлена, что ты все еще можешь так говорить. Что ты любишь меня. Я чувствую себя полным дерьмом из-за того, что думала, что ты мог бы что-то сделать с той девушкой. Я просто… все так запуталось…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я осторожно сажусь чуть прямее. Толстая марля, которой они заклеили швы у основания моей шеи, натягивается туго, и я морщусь от боли.

— Я вовсе не сержусь на тебя. Любой бы подумал то же самое. Я оставил тот свитер в беседке в ту ночь, когда сказал Уэсу, что больше не хочу иметь с ним ничего общего. Должно быть, он сохранил его и позже отдал Маре. Он также одержим поэзией и Эдгаром Алленом По. Пока ты знаешь, что я невиновен… — вспышка паники заставляет меня покрыться холодным потом. — Ты ведь знаешь, что я невиновен, верно?