Спаси сердце короля - Фэя Моран

– Смотри, что ты сделала со мной, – с отчаянием произносит он. – Я ревел на глазах у своих людей, как чёртов мальчишка! Я не рыдал даже тогда, когда отец прикладывал сигары к моей спине раз за разом всё моё детство! Я не могу спать по ночам, потому что мне снова и снова снятся кошмары. Ты велишь мне вонзить кинжал в собственную грудь, усмехаешься и наслаждаешься этим зрелищем. Ты не даёшь мне покоя даже в моих снах, Каталина. Ты превратила меня в чёртового нытика! И ты продолжаешь закапывать меня всё глубже в землю. За что? Почему ты так сильно меня ненавидишь? Разве я не старался? Я старался. Я старался так, как никогда.

Он зажимает ладонями глаза, и у меня всё умирает внутри от этого действия.

Он сдерживает слёзы.

Когда он убирает руки с лица и смотрит на меня, я вижу, что его намокшие глаза блестят под лучами солнца.

– Не так давно у меня была мечта, – продолжает Гай уже более спокойным тоном. – У неё были самые красивые карие глаза, что я когда-либо видел. Я думал… я верил, что найду в них спасение, а нашёл свою погибель.

Горло сжимается. Меня словно душат колючей проволокой, с каждым его словом лишь сильнее затягивая её на моей шее.

– И всё, чему меня учила семья, оказалось истиной, – добавляет он. – Кто бы мог подумать, да?

Я качаю головой, губы начинают дрожать, а руки трясутся. Мои горячие и обильные слёзы вырываются наружу всего за одно мгновенье, застилая всё вокруг пеленой.

– Прости меня, Гай, – сипло отзываюсь я. – Мне нет оправдания и, может, нет даже прощения, но, умоляю тебя, если сможешь, прости меня… Я так виновата перед тобой.

Всё, что я хочу сказать далее, застревает в горле, превращаясь в бессвязные всхлипывания. Я заговариваю снова лишь спустя несколько вечных секунд:

– Можешь не верить мне, но я постоянно думала о тебе, Гай. Не проходило и дня, когда бы я не думала о том, что сделала. Сомнения преследовали меня каждый день.

Тяжесть отчаяния давит, ломая кости, сдавливая лёгкие. Его лицо, искажённое болью, передо мной, и я как безумная тяну к нему руки.

– Хочешь, я встану на колени? – выдыхаю я, опускаясь к земле. – Я не прошу того, чтобы ты принял меня в своё сердце обратно, нет. Но, умоляю тебя, пожалуйста, просто прости меня. Это всё, что я хочу услышать, иначе сойду с ума.

Слова льются сквозь рыдания, отрывистые, бессвязные, как крики о помощи в бездонной яме. Я до глубины души разбита. Моя гордость, всегда такая упрямая, ломается, превращаясь в щепки. Воздух сжимает горло, превращая каждый вдох в мучительный спазм. Лицо Гая плывёт у меня перед глазами, а я всё тянусь к нему, ощущая, как голые колени натирает песок. Я вспоминаю то, как наблюдала за его болью там, во дворе поместья Харкнессов, за его разочарованием и страхом. И это пронзает меня острее, чем любой нож.

– Прости меня, – продолжаю я, и голос переходит в шёпот. – Мне очень-очень жаль, что я сделала это с тобой… Если бы только время можно было вернуть обратно…

Его молчание лишь сильнее втаптывает меня в землю, и я начинаю ощущать себя пустым звуком. Позади меня раздаются шаги, а затем звенит мужской смех.

– О, наш дорогой кузен развлекается со своей подружкой, – хихикает один из парней, приближаясь.

Другие поддерживают его коллективным смехом.

– Гай, скачки уже начинаются, – проходя мимо меня, как будто просто переступая валяющуюся на полу игрушку, воодушевлённо произносит один из кузенов Гая. – Идём смотреть на то, как наш жеребец всех размажет. Тебя все заждались.

Я медленно поднимаю взгляд, нижняя губа у меня трясётся от истерики, подступающей к горлу. Душу раздирает в клочья это игнорирование. Зелёные безразличные глаза совсем не задерживаются на мне, Гай почти сразу отводит их и проходит вместе с небольшой компанией парней мимо. Я окончательно умираю прямо здесь, на этой земле, потеряв последнюю ниточку надежды на то, что он сможет простить меня. Это было глупо. Я разрушила ему жизнь, он меня не простит. С самого начала это было самообманом.

Опускаю голову, шмыгая носом, пока грудь дрожит от всхлипов, вырывающихся прямиком из души. Моё тело хочет избавиться от пожирающей его боли, но все тщетно.

– Хэй, – раздаётся вдруг женский тонкий голосок.

Передо мной возникает девушка в белом коротком платье и балетках. Она опускается на корточки возле меня и касается моего плеча.

– Вставай. Всё хорошо.

Лишь подняв голову, я понимаю, что это та самая девушка, что постоянно пялилась на меня всю поездку. Одна из кузин Гая.

– Меня зовут Мия. – Она делает милую попытку улыбнуться и протягивает руку. – Я кузина твоего мужа… Будем знакомы?

Наверняка я выгляжу сейчас ужасно – с покрасневшими глазами, мокрым от слёз и соплей лицом. Совсем не презентабельно. Совсем не по-Харкнессовски. Они, наверное, упрекнут меня в этом чуть позже, скажут, что я выгляжу жалко и чтобы я привела себя в порядок, потому что позорю их совершенную семью. Я вытираю тыльной стороной ладони слёзы и пожимаю ей руку.

– Да, привет, – отвечаю, растягивая улыбку на лице.

Мне нужен хоть один друг внутри этого ада.

Она жалостливо оглядывает меня сверху донизу, словно пытаясь получше оценить моё состояние. Вряд ли я выгляжу так, как чувствую себя внутри. В душе всё намного хуже.

– Это… пройдёт, – говорит Мия, тщательно подбирая слова. – Все привыкают. Например, Элейн… жена дяди Генри, тоже сперва… плакала, а потом… ну… привыкла.

Девочка с запудренными мозгами. Как и все они.

Я киваю, как будто соглашаюсь. У меня нет ни желания, ни сил спорить или что-то ей доказывать. Потом встаю, ощущая такой упадок сил, что мне легче было бы просто лечь на землю и ждать, когда кто-то выбросит меня в мусорку, как какую-то ненужную, незначительную вещь. Именно такой я себя чувствую сейчас.

– Пойдём посмотрим на скачки? – предлагает весело Мия. Она выглядит как очень наивная маленькая принцесса. Какой я когда-то тоже была. – Наш жеребец, Мортимер, участвует. Я покажу тебе его, он такой красивый.

Я молча киваю снова, не видя смысла отпираться. Мы возвращаемся в ложе Харкнессов. Воздух наполнен гулом возбуждённой толпы, смешанным с ароматом свежескошенной травы, цветов и дорогого парфюма. Остальные Харкнессы наблюдают за скачками с интересом, а официанты в белых перчатках поспешно удовлетворяют их капризы. Гая здесь нет, но я вижу его отсюда, стоящего на