Излечи мою душу - Кэрри Лейтон

я люблю тебя, и ты это знаешь. Но ты должна была предвидеть такую реакцию со стороны Шаны. Ведь ты увела у нее из-под носа любимую игрушку. Я не разбираюсь в женщинах, но, думаю, в случае Шаны это весомая причина для ненависти.

Вот сука.

Я фыркнула:

– Я ни у кого ничего не отбирала, – я уже подходила к дому и на подъездной дорожке увидела припаркованную машину мамы. – Алекс, я должна отключиться.

Алекс на прощание посоветовал мне не злиться.

Как только я переступила порог, на меня обрушились запахи чеснока, томатного соуса и свежеиспеченного хлеба. Мама готовила ужин. Я поздоровалась и, не задерживаясь, отправилась в свою комнату.

– Ванесса, вернись! Нам нужно поговорить.

Я замерла на второй ступеньке и ругнулась себе под нос. Сбежать не удалось.

– Мам, мне нужно много заниматься, а времени мало…

– Так выдели его для меня, – холодно оборвала меня она.

Я вздохнула и пошла на кухню.

– Слушаю.

– Ты считаешь, что я забыла утреннюю сцену?

Было бы здорово…

– Нам обязательно именно сейчас это обсуждать? – я поставила сумку с книгами на пол.

– Да, обязательно, – половником с соусом мама пригласила меня сесть за стол. – Что это был за негодяй?

Я устало вздохнула и провела рукой по лицу.

– Его зовут Томас, он учится в моем университете и играет в нашей баскетбольной команде вместе с Трэвисом. Тебе этого достаточно?

– Ты что, шутишь? – мама подняла брови.

– Нет. Ты спросила, кто он такой, и я ответила.

Мама покачала головой, положила половник на кухонный шкаф и поднесла руки к вискам.

– Я знала, что рано или поздно это произойдет.

– О чем ты?

– О том, что ты позволишь такому парню войти в свою жизнь. Ты же моя дочь и подобное безрассудство совершила из-за меня. Я слишком надолго оставила тебя одну, и ты сбилась с пути.

Боже мой, почему она всегда разыгрывает драму.

– Мама, единственный человек, который сбился с пути, это ты. Ты несешь чушь. Ты его совсем не знаешь.

Что ж, я снова защищаю Томаса. Даже после того, как он разорвал мое сердце в клочья.

– Он грубиян, Ванесса, у него проблемы с воспитанием. Никто никогда не осмеливался так со мной разговаривать. Он пришел в мой дом и проявил неуважение ко мне. Как ты можешь его защищать?

Мама села передо мной и посмотрела в глаза. Я небрежно пожала плечами, понимая, что отчасти она права.

– Ну, если уж на то пошло, ты поступила не лучше, мама. Ты оскорбила Томаса до того, как узнала, кто он. И чего ты ожидала в ответ?

– Ты оправдываешь его, Ванесса? – спросила она с раздражением. – Боже! Боже мой, этот парень действительно влияет на тебя плохо. Скажи, как давно ты с ним встречаешься?

– Не твое дело. Что-то еще добавишь?

– Да. Он никогда больше не ступит на порог моего дома. Никогда! Мы поняли друг друга?

– Как скажешь.

По ее убийственному взгляду я догадалась, что мое безразличие к разговору ей не понравилось. Но мне было плевать.

– И последнее… – проговорила мама. – Дай мне слово, что ты перестанешь с ним встречаться.

У меня вырвался смешок, и я выпрямилась на стуле:

– Что?

– Не знаю, как долго это продолжается, но заметила, как ты изменилась за последнее время. Уверена, что из-за него.

– С чего ты взяла?

– С того, что ты моя дочь, я тебя знаю. Я забочусь о тебе и всегда желаю только добра.

Я фыркнула:

– Желаешь добра?

– А ты сомневаешься? – мама приложила руку к груди, будто я вонзила нож ей в сердце.

– Возможно, ты любишь меня, но себя ты любишь больше.

Она удивленно заморгала.

– Не говори глупости, – мама подошла к плите и помешала соус.

– Глупости? После того как я рассказала тебе о разрыве с Трэвисом, ты не разговаривала со мной несколько недель. Ты оправдывала его и осуждала меня. Обвиняла меня в том, что у меня хватило смелости покончить с тем, кто причинял мне боль. А почему? Потому что никогда не пыталась посмотреть дальше своего носа, иначе заметила бы, как Трэвис заставлял меня чувствовать себя мелкой и никчемной букашкой снова и снова. – Я немного перевела дух и продолжила: – На моем плече синяк. Сказать, кто его поставил? Твой дорогой, твой драгоценный и неприкасаемый Трэвис. Он вчера напился и сошел с ума. А кто за меня заступился? Томас! – я встала и тоже подошла к плите. – Ты когда-нибудь так поступала, мама? Ты когда-нибудь защищала меня?

Обескураженная моими словами, она вздрогнула.

– Что значит у тебя синяк на плече? Почему ты мне не сказала? – она развернула меня спиной к себе.

– Потому что это ничего бы не изменило. Ты бы нашла оправдание даже этому, – я вырвалась из ее рук.

Мама округлила глаза и воскликнула:

– Как ты можешь говорить такое? Я же твоя мать! Если кто-то обижает тебя, я должна знать!

– В том-то и дело, мама. Трэвис обижал меня, причинял боль много раз. И когда я тебе наконец об этом рассказала, ты посчитала, что я не права. А теперь навязываешь мне свое мнение о Томасе, думая, что все знаешь. Но правда в том, что ты ничего не знаешь!

Я подняла с пола сумку и собралась уйти.

– Может быть, ты права. Я ничего не знаю об этом парне, но мне хватило пяти минут, чтобы понять, какой он. Поэтому говорю еще раз: я не хочу, чтобы этот человек был в твоей жизни.

– Мне почти двадцать, мама. Я могу делать то, что хочу.

– Пока ты живешь под моей крышей, нет, – язвительно заметила она.

Я прищурилась и посмотрела на маму, пытаясь понять, на что она намекает.

– Помни: все, что у тебя есть, ты получила благодаря мне. И ты знаешь, на какие жертвы я пошла ради этого. И я в любой момент могу все это у тебя забрать, Ванесса. Неужели мы хотим зайти так далеко ради парня, который бросит тебя, как только найдет кого-то получше?

– Ты действительно так сделаешь?

– Если это заставит тебя поступить правильно, да. Не сомневайся. Даже если из-за этого ты меня возненавидишь.

– Ты шутишь? – кровь моя закипела.

– Вовсе нет.

– Ты не можешь вмешиваться в мою жизнь таким образом!

– Я твоя мать, Ванесса. Я делаю то, что считаю нужным. Разговор окончен, можешь идти, – она махнула рукой и повернулась к плите.

– Он мне нравится, мама! – крикнула я и только потом поняла, что сказала.

– Да, Ванесса, я заметила! – мама обернулась: ее тонкие губы скривились в сердитой ухмылке. – И именно