Сандра Браун - Жар небес

— Кен! Что ты делаешь? Мы выезжаем, не загораживай путь!

Кен вышел из машины. Шейла приложила руку козырьком над глазами, ее слепил свет фар. Машина стояла как раз напротив. Силуэт Кена задвигался в облаке поднятой пыли.

— Что он собирается делать? — спросила Шейла.

— Он собирается… Ах ты, ч-черт! Шейла поняла, что имел в виду Кэш.

— О боже! Нет! — закричала она. Кен приставил к своему виску револьвер и сделал несколько шагов вперед.

— Вы все меня принимали за дурака. — Его речь была невнятна, он был пьян. Но не шатался, двигался ровно, и рука, державшая револьвер у виска, не дрожала. — Вы думали, у меня шарики совсем не работают. Я, стало быть, безмозглый. Так я покажу вам. Всем покажу. Вы увидите, что мозгов у меня достаточно, когда я разбросаю их по этому мосту.

— Надо что-то предпринять, — сказала Шейла и открыла дверцу кабины.

Кэш схватил ее за руку, — Нет.

— Но он может в любую секунду нажать на курок.

— Он так и сделает, если ты пойдешь к нему уговаривать. Не делай резких движений.

— Ну, пожалуйста. Кэш. Нельзя же вот так просто стоять и смотреть. — Она попыталась высвободить руку.

— Подожди, — сказал он. — Дай мне подумать.

— Убирайся с моста, идиот! — раздался истошный женский вопль.

Они обернулись в сторону крика. Как-то совсем упустили из виду Трисию. Она стояла у стены конторы.

— Что это с ней? — спросила Шейла. — Почему она не…

— Уходи с моста! — Сложив ладони рупором, Трисия отчаянно кричала:

— Кен! Ты меня слышишь? Уходи скорей с моста!

Шейла снова повернула голову в сторону Кена.

— Что-то я ее не понимаю. Что…

— Господи! — Кэш распахнул дверцу, потащил Шейлу через кабину и спрыгнул на землю. — Быстро из машины! — Он подхватил ее на руки, и оба повалились на землю.

Спустя секунду раздался грохот. Взрывчатка, подложенная Джигером, сработала в назначенное время и разнесла мост вдребезги.

Глава 46

Гейла погладила ладонью грудь Джимми Дона, потом его лицо, руки.

— Просто не верится, что ты здесь. Неужели я на самом деле трогаю тебя. И… и ты меня не презираешь.

Глаза ее были полны слез, никак не могла выплакаться. Плакала она с того самого момента, как Джимми Дон возник неизвестно откуда. Сначала от страха, потом от стыда, потом от любви.

— Я не презираю тебя, Гейла. Сначала — было дело. Пока сидел в тюрьме, ненавидел тебя. Но потом получил письмо от Кэша, причем в тот же самый день, что и от Шейлы. Он просил меня прийти к нему, когда окажусь на свободе. — Его рука нежно погладила ее по щеке. — Он рассказал мне, каково тебе тут пришлось, почему вообще все так обернулось.

— Почему же ты тогда шпионил за мной? Он улыбнулся в темноте:

— Кэш меня нанял для этого дела.

— Он нанял тебя шпионить в Бель-Тэр?

— Не шпионить, а следить, как бы не вышло чего дурного. Он опасался, что Джигер что-нибудь попытается натворить из мести.

Она подумала над его словами.

— Кэш беспокоился за Шейлу?

— Не только. За Шейлу, за тебя, за Коттона.

— Ты меня так напугал. Я знала, что кто-то там есть, кто-то наблюдает, следит, выжидает свое время, чтобы сотворить что-то ужасное.

— И не без оснований. — Его ноздри расширились. — Не я один там прятался в темноте. Джигер тоже там был.

— Несколько дней назад кто-то подслушивал возле кабинета снаружи.

— Это был Джигер. Я видел, как ты вышла на веранду. Дыхание затаил, хотел тебя предостеречь, чтобы не заворачивала за угол. Но Кэш просил меня не высовываться, пока Джигер не замарается и не попадется с поличным.

— Но он не попался. Джимми Дон пожал плечами:

— Теперь уже поздно. Лес вывозят сегодня ночью. Кэш все эти дни был просто не в себе. Уж и не знаю, сколько раз он обходил всю погрузочную площадку, все время торчал возле нее.

— А что он искал там?

— Просто осматривал, и все. Сам не знал, чего искал. Убежден был, что тот, кто взорвал железнодорожную ветку, на этом не остановится. Кэш был уверен, что они что-нибудь да придумают, чтобы остановить караван лесовозов.

— Они?

— Кэш предполагал, что Джигер действует не в одиночку.

По привычке Гейла поежилась при упоминании этого имени.

— Ты держись подальше от Джигера, Джимми. Если нас увидят вместе, он захочет убить и тебя.

Ее ладонь покоилась в его руках, которые в свое время поймали мячей, идущих в ворота, больше, чем кто бы то ни было в истории спортивных команд школы Хевена.

— Джигер больше тебе зла не причинит. Он вообще больше ничего сделать не сможет — никогда.

Он говорил это с такой уверенностью, что сердце Гейлы замерло. Она вопросительно посмотрела на него.

— Джимми Дон, уж не… Он прижал палец к ее губам.

— Никогда меня не спрашивай об этом. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, потом она вздохнула и благодарно уткнулась лицом ему в шею. Он обнял ее.

Затем она освободилась из его объятий и отошла к одной из колонн.

— Я бывала в постели с таким множеством мужчин, что и не сосчитать, Джимми Дон.

Он поднялся со ступеньки и подошел к ней.

— Теперь это не имеет значения.

— А для меня имеет. — Она посмотрела сквозь слезы на свои руки. — До того, как пошла работать в эту пивную, у меня никого не было, кроме тебя. Клянусь богом!

Он положил ей руки на плечи.

— Я знаю. Мы оба пострадали от этого негодяя, Гейла. — Он повернул к себе ее лицо. — Со мной в тюрьме творили такое, что… — Он замолчал. Слишком страшны были воспоминания, чтобы рассказать об этом вот так просто, вслух.

Интуитивно она поняла его.

— Тебе не обязательно мне в чем-то признаваться, — прошептала она.

— Нет, обязательно. Я люблю тебя, Гейла. Хочу быть с тобой. Хочу жениться на тебе, как мы, бывало, мечтали. Но я не могу просить тебя выйти за меня замуж… — Она вопросительно посмотрела на него. Он слегка прокашлялся, но не смог удержать навернувшиеся слезы. — Там, в тюрьме, были подонки, которые взяли меня силой. — Он отвернулся и закрыл глаза. — И это убило во мне что-то. Я… понимаешь, я не знаю, смогу ли… смогу ли быть с женщиной. Возможно, я… хм… импотент.

Гейла приложила ладони к его щекам и повернула его лицо к себе. Он открыл глаза, мокрые от слез, в них было тревожное ожидание.

— Мне это все равно, Джимми, — сказала она со страстью. — Поверь мне, мальчик мой, надо мной так много потрудились, что я начисто не помню такого чувства, как влечение к мужчине. Будь со мной ласков и нежен. Люби меня. Больше мне ничего от тебя не нужно.

Слезы текли по его гладким темным щекам. Он обнял и прижал ее к себе. В этот момент ничто не могло их разлучить, кроме того взрыва, который сотряс окна в Бель-Тэр и осветил ночное небо, как в праздник Четвертого июля.