Эффект Грэхема - Эль Кеннеди

РАЙДЕР:

Привет. Ты можешь уйти от девочек? Я хочу тебе кое-что показать.

Я:

Твой член?

РАЙДЕР:

Конечно, но этим мы займемся позже. Я в Портленде.

Я:

Я думала, ты приедешь только завтра!

РАЙДЕР:

Я приехал раньше.

Следующее, что я помню — он звонит мне. Я отхожу от своих товарищей по команде, которые все вместе входят в вестибюль отеля.

Его хриплый голос наполняет мое ухо.

— Извини. Проще позвонить. Я сказал Дженсену, что у меня назначена встреча в Портленде, поэтому колледж выделил мне дополнительную ночь в отеле .

— Подожди, ты в отеле? — Мое сердце замирает. — Прямо сейчас?

— Ага. Ты случайно не взяла с собой платье?

— Да... — Говорю я подозрительно.

— Иди и надень его. И побыстрее. Мы не хотим опоздать.

— Опоздать куда?

— Встретимся в вестибюле через пятнадцать минут, — говорит он, не отвечая.

Я заинтригована.

Райдер не мистер Спонтанность, так что я определенно хочу посмотреть, к чему это приведет.

Я говорю девочкам, что пропущу ужин и через пятнадцать минут вхожу в вестибюль в маленьком черном платье, почти без макияжа и с распущенными волосами. Его глаза благодарно вспыхивают, когда я подхожу. На нем черные брюки и темно-серый свитер, его темные волосы, как обычно, искусно взъерошены.

— Давай, нам нужно поскорее убираться отсюда, — настаиваю я, уже направляясь через вестибюль. — Мои товарищи по команде скоро спустятся на ужин. Кто-нибудь может нас увидеть.

Он плетется за мной, руки в карманах.

— Боже упаси.

— О, ты готов к тому, что Кейс возненавидит тебя через пять секунд после того, как вы двое объявили перемирие?

Райдер вздрагивает.

— Хорошая мысль.

Когда мы быстро выходим из отеля, я уверена, что между нами метр расстояния на случай, если нас заметят.

— Не могу поверить, что ты действительно взяла с собой платье, — говорит он с усмешкой.

— Теперь у меня оно всегда с собой. Моя тетя Саммер — модельер, и у нее есть строгое правило, что каждый раз, когда ты путешествуешь, ты должна брать с собой МЧП. Маленькое черное платье, — поясняю я, видя его приподнятую бровь. — Раньше я думала, что это глупое правило, но пару лет назад я была на выходных в Нью-Йорке, и нас с моей кузиной Алекс в последнюю минуту пригласили на модный показ. Единственной одеждой, которая у меня была с собой, были джинсы и футболка с надписью... подожди... Хоккеисты любят пожестче.

Он откидывает голову назад и смеется.

— Ты лжешь.

— Нет. Погугли. На самом деле это есть на всех официальных сайтах со стоковыми фотографиями. Я сижу в первом ряду со своей тетей и кузиной, и на мне эта нелепая футболка. Они никогда не позволят мне забыть об этом.

Он все еще посмеивается, когда мы садимся на заднее сиденье Убера. Я все еще понятия не имею, куда мы направляемся, и я недостаточно хорошо знаю Портленд, чтобы узнать хоть одну из улиц, по которой мы едем.

— Куда ведет нас эта таинственная поездка? — Я спрашиваю его.

— На самом деле, никуда. — Он — воплощение невинности, его большая теплая ладонь на моем голом колене.

И он свежевыбрит, в то время как обычно у него была бы пятичасовая щетина. Я смотрю на него краем глаза, борясь с желанием провести пальцами по его гладкой челюсти. Она такая точеная. Думаю, мне нравится, когда он чисто выбрит. Хотя мне также интересно, как бы он выглядел с бородой на лице. Бьюсь об заклад, как неряшливый, потрясающий бог.

Когда машина останавливается и я замечаю, где мы находимся, у меня отвисает челюсть. Яркий, сияющий шатер перед театром рекламирует, что мы пришли на постановку “Самсон и Далила”.

У меня отвисает челюсть.

— О Боже. Ты ведешь меня в оперу?

Райдер пожимает плечами.

— Ты сказала, что это единственное свидание, на которое тебе интересно пойти.

— Я солгала.

— Ага, я знаю. — Его глаза блестят. — И теперь ты наказана за это.

— Ты такой засранец, — говорю я, но сама смеюсь.

А еще я совершенно поражена. Не могу поверить, что он привез меня сюда.

— Постановка уже началась, кстати. Занавес был в половине восьмого. Мы и так много пропустили.

Я не уверена, что меня это волнует. Меня больше интересует тот факт, что мы вообще здесь.

Райдер достает купленные билеты и передает свой телефон билетеру у двери. Мужчина в костюме сканирует штрих-коды и впускает нас в театр. Мы идем по пустому вестибюлю, устланному красным ковром, следуя указателям на наши места. Я вздрагиваю, осознав, что мы сидим не в мезонине, а на втором этаже в одной из лож оперы.

— Как, черт возьми, ты достал билеты в ложу? — Шепчу я.

— Детка. Мы в крошечном театре штата Мэн. Эти места стоили около пятидесяти баксов, и почти каждая ложа была свободна.

Он назвал меня деткой.

Это случается очень редко, но когда это происходит, мое сердце превращается в кучу желе в груди. Я думаю, возможно, пришло время разобраться, что это значит. Но не сегодня вечером. Прямо сейчас я слишком сосредоточена на этой совершенно неожиданной прогулке.

Ложа в нашем полном распоряжении, и нам обеспечен идеальный беспрепятственный обзор сцены. Когда мы устраиваемся на плюшевых сиденьях, я наклоняюсь ближе к Райдеру и шепчу:

— На самом деле я никогда не была в опере.

— Я тоже.

Поскольку мы так опоздали, у меня нет представления о том, что происходит на сцене. Женщина в красивом платье и мужчина, одетый как священник, поют дуэтом, ее высокий голос прекрасно сочетается с его богатым тенором. В этом есть что-то неистовое, как будто они чем-то возмущены.

— Жаль, что у нас нет программки, — бормочу я. Я бы поискала подробности в телефоне, но, несмотря на насмешки Райдера, театр заполнен по меньшей мере на восемьдесят процентов, и я не хочу беспокоить других зрителей. — Ты хорошо знаешь историю о Самсоне и Далиле?

— Вроде того? Если мне не изменяет память, Далила — полная идиотка и тратит все свое время, пытаясь выяснить источник силы Самсона. — Райдер говорит тихим голосом, его взгляд прикован к происходящему внизу.

— Это на самом деле невероятно, — восхищаюсь я, когда Далила выпускает серию высоких, идеально настроенных мелодичных нот, от которых у меня по голым рукам бегут