Айрис Джоансен - Звездочка светлая

Мужчина, стоявший перед входом в Милл-Коттедж, был одет в выбеленные солнцем джинсы и простую рубаху. Казалось, что он находится в постоянном движении. Каждая часть его большого ширококостного тела шевелилась, выражая детское нетерпение. Он подбежал к машине и открыл водительскую дверцу даже раньше, чем автомобиль окончательно остановился.

– Здравствуйте, мистер Нильсен, Я все сделал. Отскреб полы, построил платформу, починил качели, подстриг лужайку. – Его крупные, как у оленя, глаза светились восторгом. – Все выполнил! Все, как вы велели!

– Отлично, Стивен, – похвалил его Гуннар, вылезая из машины и открывая дверцу для Квинби. – Не сомневаюсь, что ты поработал на славу. – Он помог ей выйти из машины и открыл заднюю дверцу для Эндрю. – Познакомься, Квинби: это Стивен Блаунт. Он будет помогать нам этим летом.

Сущее дитя, с явной симпатией подумала Квинби, глядя на Стивена. Этому мужчине было чуть за сорок, в темных волосах уже поблескивала седина, лицо тронуто временем и солнцем, но в его глазах светилась чистая детская восторженность.

– Очень рада познакомиться с вами, Стивен.

– Я тоже, – энергично кивнул головой мужчина. Затем он посмотрел на Эндрю, и в его взгляде появилась робость. – А ты – Эндрю. Мистер Нильсен рассказывал мне про тебя. Он сказал, что мы с тобой сможем играть, когда я буду свободен. Я построил отличную платформу для домика на дереве. А сам домик пока что делать не стал. Мы с тобой сначала решим, каким он должен быть.

Эндрю смотрел на говорившего с каким-то странным выражением лица. Он явно оценивал этого человека. Наконец мальчик сказал:

– Мне бы хотелось взглянуть на нее. Лицо Стивена озарилось радостью.

– Прямо сейчас?

Эндрю повернулся к Гуннару.

– Можно? Тот кивнул.

– Валяй. Я не из тех, кто встает на пути прогресса в области архитектуры. Ужин будет готов часа через полтора.

Стивен склонился к мальчику:

– Тебе понравится то, что я сделал. За рекой растет здоровенный клен. Если мы с тобой ляжем на платформе и не будем шевелиться, то прибегут белки и будут скакать вокруг нас. Иногда они даже позволяют мне потрогать их.

– Как здорово! – Эндрю, не отрываясь, смотрел на Стивена. – Я белок не видел, но в нашем саду в Марасефе полно павлинов. Я тебе про них расскажу. – Его крохотная ладошка скользнула в огромную руку Стивена. – Пошли, покажешь мне.

Квинби проводила их взглядом и внезапно почувствовала, как у нее защемило сердце. Маленький мальчик и большой мужчина, живущие в солнечном детстве. Но Эндрю через некоторое время шагнет и выйдет из него, а вот мужчине суждено оставаться в нем навсегда.

– Не волнуйтесь за Эндрю. – Обернувшись, она встретилась взглядом с Гуннаром. – Стивен очень добрый. Когда я впервые с ним встретился, он сразу напомнил мне Эндрю. Они оба светятся изнутри.

– Светятся?

– А вы разве не замечали, что от некоторых людей словно бы исходит сияние? Стивен – чудесный человек и никогда не позволит, чтобы Эндрю причинили какой-то вред.

– Это я уже поняла. – Она снова посмотрела вслед мастеру и Эндрю. Они уже переходили речку по горбатому деревянному мостику. – Но мне почему-то кажется, что именно Эндрю будет присматривать за Стивеном, а не наоборот.

– Да, – кивнул Гуннар, – Эндрю очень заботлив по отношению к тем, кого любит. Взгляд Квинби скользнул по его лицу.

– И вы знали, что Эндрю станет заботиться о Стивене, не так ли?

– Я рассчитывал на это. И не без оснований. Поскольку я сам увидел Эндрю в Стивене, то подумал, что и мальчик увидит в нем близкого по духу человека.

– Стивен – умственно отсталый?

– У него нет никаких физических дефектов. Просто чрезвычайно низкий коэффициент умственного развития. До тридцати двух лет он жил в интернате для психически больных людей. Дело в том, что мать бросила его, когда ему было пять лет, и его по недоразумению запихнули в психушку. Лишь несколько лет назад ее пациенты прошли очередное обследование. Тогда и выяснилось, что некоторые из них полностью здоровы.

– Какая трагичная судьба! – потрясенно проговорила Квинби.

– С тех пор Стивен работал в том же интернате посудомойкой, выполнял разнообразные поручения по хозяйству. Интернат был единственным домом, который он знал, а приспособиться в другом мире ему не по силам.

– Представляю, каково ему было. – Стивен и Эндрю вошли в густые заросли кленов, росших вокруг лужайки, и скрылись из вида. Квинби повернулась к парадной двери Милл-Коттедж. – Какую комнату мы отведем Эндрю? Его самого, видимо, мало занимает подобная проза жизни.

– Он будет жить на втором этаже, в комнате, где в детстве жила Элизабет. Окнами комната выходит на реку и мельничное колесо. Она сама так хотела. – Гуннар обошел машину и подошел к багажнику. – Идите в дом и осмотритесь, а я пока займусь багажом. Кстати, я не буду возражать, если вы сварите кофе.

– Я не умею готовить то экзотическое варево, которое вы называете «кофе».

– Ничего, сегодня я обойдусь и обычной американской бурдой. – Гуннар открыл багажник и принялся вынимать чемоданы, ставя их на посыпанную гравием дорожку. – А завтра я научу вас готовить настоящий кофе.

– Насколько я помню, в соответствии с контрактом, в мои обязанности не входит приготовление кофе, – ехидно заметила она, – но так уж и быть…

– Если отношения между Эндрю и Стивеном будут развиваться так, как я задумал, вам придется найти себе какое-нибудь дело, чтобы не скучать. Не станете же вы целый день напролет играть на арфе!

– Послушайте, если у вас есть Стивен, зачем вам я? – непонимающе спросила Квинби. – Судя по всему, вы заранее уверены в том, что я не смогу отработать свою зарплату.

– Ну почему же, я как раз уверен в обратном, – успокоил ее Гуннар и захлопнул крышку багажника. – Надобность в вас обязательно возникнет, и тогда вы окажетесь поблизости. Мягкая, удобная…

Он внезапно умолк и поднял голову, как лесной зверь, почуявший опасность, в его светлых глазах появилась настороженность и тревога. Взгляд Гуннара был устремлен в сторону густого леса, раскинувшегося по другую сторону дороги.

– Что случилось? – Квинби посмотрела туда же, куда и он, но не увидела ничего особенного. Никакого движения, никаких звуков. Даже листья деревьев не шелестели от ветра.

– Наверное, ничего. Мне на секунду показалось, что… – Мужчина пожал плечами. – Идите в дом. Я сейчас тоже приду.

Квинби стала подниматься по ступеням крыльца. Заросший плющом дом был и впрямь чудесным. Неудивительно, подумалось Квинби, что мать Эндрю так гордилась Милл-Коттедж.

– Скажите, а посуда на кухне есть? Для того чтобы сварить кофе, мне понадобится… – Квинби замолкла, увидев, что Гуннар ее не слушает. Он по-прежнему вглядывался в зеленую стену леса через дорогу, а на лице его появилось то же беспощадное, даже злое выражение, как тогда, в самолете. – Гуннар!