Аланна - Л. А. Кейси

не могу. Я на сто процентов поддерживаю их с Гэвином в воспитании сына, но Калин сбивает меня с толку. Она бросает на меня, и только на меня, неприязненные взгляды всякий раз, когда я оказываюсь рядом, и не дай Бог, если я обнимаю Гэвина или улыбаюсь ему, когда она в поле зрения.

Я ей не нравлюсь, и это выводит меня из себя, потому что я была с ней исключительно милой и пыталась заставить ее почувствовать себя желанной гостьей с той самой секунды, как мы познакомились. Не помогло и то, что я плеснула водой ей в лицо на вечеринке по объявлению пола ребенка две недели назад, когда она попросила меня уйти, потому что я была первой, кто обнял Гэвина, когда из коробки появились голубые шарики. Я не хотела обнимать его первой или переводить на себя внимание, но я была прямо рядом с ним, и он первым посмотрел на меня, когда выяснилось, что у него будет сын. Мы лучшие друзья, и обнялись, потому что это то, что мы делаем… но Калин это не понравилось.

С тех пор я не разговариваю ни с ней, ни с Гэвином уже две недели. Конечно, он встал на сторону Калин, как и практически все остальные, потому что, в конце концов, все, что они видели, это так, будто я плеснула водой в лицо беременной женщине и испортила ее вечеринку. Это дерьмовая ситуация, в которую я все еще не могу поверить, но что случилось то случилось, и мне просто нужно смириться с последствиями.

— Если Калин держит Гэвина в своей квартире, она его не отдаст. У нее когти, большие когти.

— Она ниже тебя ростом и, возможно, симпатичнее, а это о чем-то говорит, потому что ты, пожалуй, самая милая женщина, которую я знаю.

Я закатил глаза от описания Данте.

— Она стерва, которая просто маленького роста, Дэйт. Вот и все.

— Кто кому плеснул водой в лицо на вечеринке по объявлению пола моего племянника?

Я хмуро посмотрела на Данте.

— Я этим не горжусь.

— Все еще не могу поверить, что ты это сделала. — Он хихикнул. — Я давно так сильно не смеялся.

Я помню, как он смеялся, а его отец бросил на него яростный взгляд, чтобы заставить замолчать.

— Это дерьмовая ситуация, вот и все.

Харли вздохнул.

— Вам нужно разобраться во всем, Лана.

Когда-то я ненавидела это прозвище, потому что оно напоминало мне о Дэмиене, который дал мне его, но теперь все называют меня так. Веснушка единственное прозвище, которое зарезервировано только для Дэмиена.

— Почему я должна что-то решать с э-э, Харлз?

— Потому что Гэвин сходит с ума, пытаясь быть буфером между вами обоими.

— Она ненавидит меня, потому что я лучший друг Гэвина. У нее явно есть неуверенность в себе, с которой ей нужно справиться, если она думает, что я представляю угрозу. Брона тоже его лучшая подруга, но она не смотрит на нее и не капризничает. Все знают, что я с Дэмиеном и что я люблю его. Гэвин всегда был моим лучшим другом, и если она не верит нам, когда мы говорим ей это, то это ее проблема, а не моя.

Харли вздохнул.

— Аланна…

Я обошла братьев и направилась к выходу из вестибюля.

— Я закончила говорить о Калин Харрис, — перебила я его. — Идите проверьте Гэвина. Бедный ублюдок, вероятно, по самые яйца внутри миниатюрной сатаны.

Я услышала их вздохи, но, к счастью, они не пошли за мной. Я вышла из здания и застонала от восторга, когда лучи жаркого солнца коснулись моей обнаженной кожи. Отогнала все мысли о братьях Коллинз и Калин на задворки сознания, подходя к своей машине. Я подпевала радио по пути к дому Броны и Нико. Посигналив, когда была на их улице, я все равно вышла из машины, чтобы помочь Броне с моей племянницей и ее вещами, когда они выходили из дома.

— Джорджи, — просияла я, присаживаясь на корточки и широко раскрывая объятия, когда она, пошатываясь, направилась ко мне. — Ты становишься такой большой, детка.

Она растет на моих глазах. Сейчас ей пятнадцать месяцев, Локку почти десять, а Джаксу восемнадцать месяцев… Почти, черт возьми, два года! Кажется, только вчера мы праздновали его первый день рождения. Не успеем мы опомниться, как ему исполнится восемнадцать лет, и у любого мужчины заболит грудь от одной мысли о том, что он начнет встречаться с его дочерью.

— Яна! — Она взвизгнула, когда я подняла ее в воздух.

Яна настолько близко к Лане, насколько она может сказать, но она может сказать это яснее всех в нашей группе, так что это меня обрадовало. Я потянула ее за темно-коричневые мини-косички, и это заставило ее хихикнуть. Когда она улыбается, у нее похожие ямочки на щеках, и это единственное, что я могу увидеть в ней от ее отца.

— Ты родила своего клона, — сказала я Броне, когда она вразвалочку направилась ко мне с детской сумкой, перекинутой через плечо. — Ты это понимаешь, верно?

— Ага, — просияла она. — Остальные члены племени могут выглядеть как Доминик; я просто рада, что у меня есть тот, кто похож на меня.

— Ты возьмешь коляску?

— Не-а, — ответила она. — Мы пройдемся только от машины до кафе и обратно. Джорджи не будет против прогуляться с нами. Это будет для нее дополнительной тренировкой.

Я окинула взглядом свою подругу и сглотнула. Она огромная, и мне неприятно говорить это, потому что я знаю, что это означает, что у нее, скорее всего, будет крупный ребенок, если у нее не много жидкости. Ее живот значительно уменьшился с тех пор, как я видела ее в последний раз два дня назад, а это означает, что ребенок должен появиться на свет в любой момент. Она буквально выглядит так, будто собирается родить в любую секунду, что является безумием, потому что Кила выглядит так, будто она на пятом месяце беременности, а не на полном сроке.

— Не смотри на меня так.

Я моргнула.

— Как?

— Как будто ты боишься куда-то идти со мной.

— Но Пчелка…

— Никаких «но», — оборвала она меня. — Мы идем завтракать, или я съем тебя.

Я посмотрела на Джорджи.

— Может, нам стоит ее послушать?

Маленькая милашка улыбнулась и кивнула, как будто поняла, о чем я говорю, что заставило меня рассмеяться.

— Хорошо, давай я посажу ее в автокресло, а потом помогу тебе.

Брона не стала спорить, когда я усадила Джорджи в детское кресло, которое давным-давно купила для своей машины. Как только она