Будь моей тайной - Марта Лу

а в некоторых – ревность. Так смотрят девушки, которые явно неровно дышат к Сонмину.

Артур тоже смотрит. Так зло, что мне становится не по себе. Да что я ему, в конце концов, сделала? Непохоже, чтобы он был так уж привязан к своему смартфону. С доходами его родителей еще много таких же гаджетов купить можно.

Преподавательница английского ждет ответа, и я сглатываю и произношу сдавленно:

– Да, все нормально прошло. Но… нам… нам вчера сказали, что в классе после уроков лучше не оставаться. Так что надо выбрать библиотеку или другое место.

– Ну, с этой задачей вы, думаю, и сами справитесь, – отвечает учительница. – Взрослые уже, не первоклашки, разберетесь. Мне главное, чтобы результаты были. В Киме-то я не сомневаюсь, а ты, Черемухина, у нас пока темная лошадка. Но я в тебя верю.

Жар приливает к лицу. Опускаю голову, пряча раскрасневшиеся щеки под волосами. Верит она в меня, как же. Просто заморачиваться не хочет. Видимо, и правда роман завела, и ей сейчас не до нас.

А я-то чем лучше? Взяла и соврала Ирине Евгеньевне. Потому что все прошло совсем не нормально. И черт его знает, как оно будет дальше. Мне Сонмину после вчерашнего даже в лицо посмотреть неловко. А если Артур Маевский и дальше продолжит нам мешать? С него станется подстроить какую-нибудь пакость.

Вчера весь остаток дня и вечер я очень старалась о нем не думать. Не вспоминать. Забыть. Улыбалась маме. Выбирала вместе с ней новую блузку: закрытую, без пуговиц на груди. Мы даже позволили себе маленькую радость – заглянуть в кафе и поужинать там, а не дома. Но потом мама сказала, что так мы отмечаем мое поступление в гимназию, и у меня разом пропало настроение, а вместе с ним и аппетит.

Разумеется, я ничего ей не сказала. И не скажу. Разве что про занятия по инглишу обмолвилась, и то лишь потому, чтобы объяснить, почему я задержалась.

– О, настоящий кореец? – удивилась мама. Она у меня канал дорам периодически смотрит. – А откуда он так хорошо знает английский?

– Не знаю, не спрашивала, – дернула плечами я.

– Так ты спроси, поинтересуйся. И вообще подружись с ним. Помню, в мое время тоже отстающих по разным предметам подтягивали… – Ударилась в ностальгию мама. А я только вздохнула. В ее время все однозначно было куда проще.

Начинается урок английского. Чувствую себя такой тупой и ничего не понимающей, как будто, будучи еще школьницей, зашла в студенческую аудиторию в самый разгар лекции. Вот что значит углубленное изучение.

Все сильнее начинаю скучать по своей старой школе. Пусть она и не претендовала на звание лучшей в городе, к ней я привыкла. Там чувствовала себя спокойно. Да, по-настоящему близких подруг и друзей я так и не завела, зато не было и врагов. Отношения со всеми одноклассниками и учителями складывались ровные, не такие, из-за которых можно переживать.

Но здесь – другое дело. Потому что здесь учится Артур Маевский. Ненавижу его всем сердцем. Слишком сильное чувство, но по-другому с таким, как он, никак. Знаю, что для того, чтобы ему противостоять, нужен холодный рассудок, но не могу совладать с эмоциями. И они прорываются наружу после урока, когда этот гад подходит к моей парте. Еще не успев собраться, я замираю перед ним, ощущая приближение очередных неприятностей на мою голову.

– Почему ты отсела? – задает вопрос Маевский.

– И ты еще спрашиваешь? – отвечаю я. – После того, что ты… как ты себя повел вчера, я не то что рядом сидеть… Я дышать с тобой одним воздухом не хочу!

– Ну надо же… – издевательски усмехаясь, парень наклоняется ко мне. Так близко, что до меня доносится его запах, и он, черт возьми, приятный. Горьковато-пряный, обволакивающий. Похоже, какая-то очень дорогая мужская туалетная вода. – А я вот ничего не имею против того, чтобы дышать с тобой одним воздухом, можно даже в поцелуе…

Отшатываюсь назад так резко, что едва удерживаю равновесие. И Артур тут же хватает меня за плечи. Его взгляд скользит по моему лицу и ниже, останавливается на воротничке блузки.

– Вижу, ты приоделась. Раньше было лучше, – хмыкает ненавистный одноклассник. – А тут где застежка, сзади?

– Отпусти! – Вырываюсь из его рук. – И оставь меня в покое! Я…

– Ты первая передо мной провинилась, гусеница. Надо было смотреть, куда идешь. Или вообще оставалась бы в своей школе, тогда бы точно больше не пересеклись.

– Да я бы с удовольствием там осталась! – выпаливаю я. Слишком громко – на нас уже начинают обращать внимание. Ко всему прочему, мы еще стоим в проходе. И, конечно, интерес ко мне Артурчика не ускользает от внимания той самой брюнетки, которая так его называет. – Но у меня не было выбора… – добавляю я и закусываю губу, чтобы не разреветься при всех, и хуже того – при нем.

– Правильно, – шепчет он, наклонившись к самому моему уху, как вчера. – Выбора у тебя нет. Я тебе его не оставлю.

Глава 11

Стася Черемухина

Чуть хрипловатый голос Артура Маевского звучит так интимно, что становится не по себе. По коже ползут противные мурашки. Упираюсь ему в грудь ладонями, с силой отталкиваю парня с дороги, хватаю свой рюкзак и выбегаю из класса. Только в коридоре, немного отдышавшись, понимаю, что захватила не все. О чем мне тотчас же напоминают.

– Эй, ты там забыла на парте, – походкой королевы приблизившись, заявляет его чернокудрая подруга и впихивает мне в руки мой пенал и тетрадь. – Дешевка, – морщится она, глядя на то, как я неловко заталкиваю свое имущество в рюкзак. – И ты, кажется, решила проигнорировать мое предупреждение не лезть к Артурчику.

– Твой Артурчик сам ко мне пристает! – отвечаю я, окончательно разозлившись. – Не видела разве? Так и тянет свои грабли!

– Эй, полегче. Если он к тебе лезет, значит, имеет какой-то свой интерес… но не личный. Ни за что не поверю, что у Маевского может быть настолько плохой вкус.

– Послушай, – выдыхаю я. – Что тебе от меня надо? Я не гонялась за перспективой перевестись в вашу суперкрутую гимназию. Веришь ты или нет, но меня вполне устраивала моя старая школа, самая обычная. Просто так вышло, что я победила в олимпиаде и…

– Победила в олимпиаде и вынуждена была начать учиться в элитной гимназии, – издевательским тоном произносит собеседница. Вышедшая из класса вслед за ней группка девчонок тут же начинает услужливо подхихикивать. – Бедная-несчастная. Это же так тяжело – со своими нищебродскими шмотками вдруг оказаться среди нас. Пожалеем