Отец подруги и я - Рокси Нокс

своем дне рождении – пожалуйста. Препятствовать не буду.

– Это какая-то новая стратегия по воспитанию дочери?

– Типа того, – улыбается мужчина. – Я не хочу становиться Маше врагом.

Маша вернулась в зал, и я тотчас уткнулась в тарелку, как будто не беседовала только что с ее отцом. Я тоже не хочу становиться ей врагом. Она – классная веселая девчонка.

Как-то раз я задала ей вопрос, почему она поступила в наш обычный недорогой институт, ведь возможности ее семьи безграничны? На это она ответила: «Потому что наш ВУЗ окончил мой папа, и он хорошо знает преподавателей. А это значит – я в хороших руках и выйду из дверей заведения с реальными знаниями, а не просто с оценками в дипломе».

– Девочки, пора уходить, – сказал Ростислав Андреевич.

– Пап, но народ еще никуда не собирается.

– Народ останется до победного. В моем присутствии они не могут расслабиться, поэтому только этого и ждут, когда я покину ресторан. Доставим им удовольствие?

– Хорошо, только мы с Ксю в туалет зайдем.

– Встретимся в холле.

Ростислав Андреевич расправил рукава на рубашке, надел пиджак и, кивнув нам, вышел из зала. Мы с Машей двинули к туалетам. Здесь не было разделения на мужской и женский, поэтому я не удивилась, когда встретила в предбаннике Влада. Он мыл руки и смотрел на свое отражение в зеркале. Я не хотела пИсать, поэтому подперла стенку и осталась ждать Машу.

Влад улыбнулся и уперся рукой в стену, прямо рядом с моей головой. Он тоже был без пиджака, с расстегнутыми пуговицами на рубашке. Через щель была видна его гладкая кожа, без единого волоска. Интересно, а у Ростислава Андреевича мохнатая грудь? Ни разу не видела его расхристанным. Всегда одет с иголочки. Поэтому и рассмотреть невозможно. Однако почему меня волнует такой интимный вопрос?

– Вы домой? – спросил Влад.

От него пахло коньяком и лимоном, а от подмышки, которая находилась рядом с моим носом, слегка несло пОтом.

– Да, Ростислав Андреевич сказал, что вы только этого и ждете, когда он уйдет.

Влад рассмеялся, обнажая ряд красивых зубов:

– Лично мне он не мешает.

– Правда? А мне немного досталось презрительных взглядов за наш с тобой танец.

– С чего бы ему презирать подругу дочери? – задал резонный вопрос парень. – Или ты не только подруга, но и…

Он оборвал себя на полуслове и обернулся, увидев Машу. Она послала Владу раздраженный взгляд и подошла к умывальнику:

– Востриков, отстань от моей подруги!

– А может мне понравилась Ксения?

– Рада за тебя. Но лучше отвали от нее.

– Это почему же? – Влад наконец отлепил руку от стены, и я облегченно вздохнула, перестав ощущать запах мужского пота.

– Мой папа тебя прибьет.

Влад шутливо поднял обе руки вверх и рассмеялся:

– О, ну тогда отчаливаю. Ростислав Андреевич в гневе страшен.

Парень подмигнул мне и скрылся в кабинке туалета.

– Не обращай на него внимания, Ксю, он придурок. Ко всем липнет, даже ко мне как-то приставал. Пугай его, если что моим фазером. Сразу отвянет, потому что до одури его боится. Ладно, пойдем.

– Слушай, а как мы поедем домой? Твой отец выпивший.

– Он уже вызвал трезвого водителя, есть сервис такой.

– А, понятно.

Мы вышли на улицу. Ночь была холодна, и я зябко передернула плечами. За рулем БМВ Х7 сидел какой-то незнакомый мужик, наверное, это и есть трезвый водитель. А где же Машин отец?

В салоне авто загорелся свет, и я увидела, что он сидит на заднем сидении. Я хотела сесть впереди, но Маша попросила уступить ей место, потому что сзади ее укачивало.

Мне пришлось лезть на заднее сидение к ее отцу. Он расслабленно полулежал, должно быть, устал. Свет в салоне погас, и машина тронулась с места. Вдруг я почувствовала, что бедро Ростислава Андреевича прижимается к моему бедру. Меня изрядно так тряхануло. Это не случайность, он специально пересел чуть ближе ко мне!

– Шеф, включи обогрев, девочки замерзли, – велит он водителю.

Но потряхивало меня вовсе не из-за холода, а из-за его близости. Не придумав ничего лучше, я сделала вид, что ничего не замечаю. Уставилась в окно на проносящиеся мимо дома и прокручивала в голове события этого вечера.

Моя правая рука свободно лежала на колене, и я почувствовала, как Ростислав Андреевич накрыл ее своей обжигающей ладонью. При этом он смотрел не на меня, а в окно! Мои пальцы задрожали от прикосновения, и он слегка их сжал.

Мы уже проехали половину пути, когда я ощутила прикосновение его руки к моей ноге. Машин отец что-то совсем берега попутал, лапать уже полез! Напился, так пусть ведет себя прилично.

Я отодвинулась от него, гневно сверкнув глазами, но Ростислав Андреевич не собирался сдаваться просто так. Пользуясь тем, что Маша смотрела в телефон, он прижал меня к двери – дальше уже некуда отодвигаться, и стал нагло гладить мою ногу.

Я зашипела на него рассерженной кошкой и даже сбросила руку. Не помогло, он снова залез ко мне под платье, чуть выше колена. Еще немного и доберется до трусов – вот извращенец! Сказать ничего не могла, боясь привлечь к себе внимание попутчиков, поэтому пришлось смириться и терпеть его приставания.

К слову, ничего ужасного Ростислав Андреевич себе не позволял. В трусы не лез, я имею в виду. Просто гладил ногу, и через пару минут мне даже стали приятны эти его поглаживания. Голени у меня гладкие, я регулярно хожу на лазерную эпиляцию, поэтому краснеть не пришлось.

Теперь Ростислав Андреевич смотрел на меня и тяжело дышал. Я испугалась нового выражения его лица и не сразу сообразила, что оно означает.

Только дома до меня дошло, что Машин отец был чрезвычайно возбужден.