Всё, чего ты никогда не узнаешь - Тея Лав

тела на моей половине кровати. Когда я проснулась, его рука крепко меня сжимала за талию. Уверена, что Калеб прилег, чтобы просто молча извиниться за долгое отсутствие, но заснул.

Я не бужу его. Вместо этого осторожно провожу кончиками пальцев по его челюсти и выхожу из спальни.

В гостиной стоит удушливый запах одеколона и перегара, исходящие от Райана. Одна его нога закинута на спинку дивана, другая на полу. Из открытого рта раздается негромкий храп. Вздохнув, я прикрываю нижнюю часть его тела пледом. Сейчас утро, и прежде чем проснулся он, проснулось кое-что другое. Мне не неловко, я видела Райана и не в таком виде, но сейчас многое изменилось, границы иногда нужны.

На кухне я избавляюсь от всех улик, которые могли бы показать Калебу, что я вчера готовила для нас романтический ужин. На кухне он вряд ли был, да и Райан тоже вряд ли слышал, как он приехал. Поэтому я заматываю пустую бутылку вина в мусорный пакет, туда же отправляется пустая бутылка виски Райана, остатки ужина. Все это я выношу на улицу и выбрасываю в мусорный бак. Не хочу, чтобы Калеб чувствовал себя виноватым. Это ни к чему. Да, вчера я еще злилась, но сейчас понимаю, насколько это глупо. Даже не глупо, в этом просто нет смысла. По большей части я это делаю даже не ради Калеба, а ради себя. Иначе чем больше я об этом думаю, тем больше в голову лезут мысли, от которых позже трудно избавиться. Лучше притвориться, что ничего не было.

Первым на запах из кухни реагирует Райан. Он плюхается за кухонный островок и хватается за голову.

– Черт.

Я ухмыляюсь, глядя на него.

– Еще бы не «черт».

Он поднимает голову. Вид у него действительно страдальческий. Черные волосы всклочены, брови нахмурены от головной боли.

– Калеб вернулся?

Кивнув, я ставлю перед ним чашку кофе.

– Да, но я не слышала.

Райан долго смотрит на меня, прежде чем сделать глоток.

– Надеюсь, все эти вчерашние мысли ты переспала?

Я фыркаю, но тут же охаю, выкладывая на тарелку горячие вафли. Райан сразу же принимается за еду.

– Ну если такая формулировка тебя устраивает, то да, я эти мысли переспала.

Райан кивает с набитым ртом.

– Отлично. – Но тут его взгляд падает на загоревшийся от уведомления экран телефона. – Черт, я опаздываю. Никки, где мои ключи?

Я достаю из кухонного шкафчика связку ключей и бросаю ему через стол.

– В следующий раз будь добр не напиваться перед работой.

Райан соскакивает со стула.

– Не жужжи. Сама знаешь, вчера у меня был повод.

– Знаю, – смягчившись, говорю я. – Ты в порядке?

Райан смотрит мне в глаза, затем пожимает плечами.

– Да. Как всегда.

Словно это что-то обыденное, будто такое происходит каждый день и нет в этом ничего особенного. Возможно и нет, но не каждый так может спокойно ко всему относиться, как Райан.

– Увидимся.

Он улыбается. Широко и ярко, что невозможно не улыбнуться в ответ.

– Райан, – говорю я. – Ни слово Калебу о том, что я готовила вчера ему сюрприз.

От этого все еще сводит живот. Звучит как-то жалко. «Готовила сюрприз». Какой уж там сюрприз. Но тем не менее.

Райан кивает. Ему не нужно объяснять.

– Конечно. Ты помнишь наш уговор?

А вот во мне он сомневается. Мне с трудом удается держать язык за зубами.

– Я не сдам тебя, клянусь.

Удовлетворенный моим ответом Райан, гремя ключами и посылая ко всем чертям всех, кто ему пишет, за несколько секунд собирает свои вещи в гостиной, хватает мотоциклетный шлем и громко крикнув «Пока», по всему видимому моему мужу, выбегает из дома. Через несколько секунд на улице раздается звук заведенного байка.

Когда эти звуки стихают, я начинаю бродить по дому в поисках того, что можно прибрать. Быть женой владельца компании по недвижимости и не иметь красивый дом просто недопустимо. Когда-то мы жили в городе и копили на собственное жилье после свадьбы, как делают это все женатые пары. Четыре года назад Калеб вернулся с работы и сказал, что нам нужно срочно съездить в новый мебельный центр. Я тогда сказала, что в нашей квартире мало места для новой мебели и нам лучше подождать. Калеб улыбнулся своей загадочной и ничего незначащей улыбкой. Но на самом деле такая улыбка значила слишком много, я лишь позже это поняла. Калеб вез меня дальше всех торговых точек, где бы мог находиться мебельный салон. В итоге он привез меня за город, что мне тоже не показалось подозрительным. Когда мы подъехали к двухэтажному дому на улице, на которой находились не одинаковые, а практически разные дома, у меня громко застучало сердце. Я схватила руку Калеба. Он вновь улыбнулся и сказал:

– Выходи.

Я смотрела на дом с огромной лужайкой и застекленной верандой. Дом был похож на миниатюрный особняк с каменными дорожками, ведущими к гаражу и заднему двору. Мы с Калебом бродили по дому, взявшись за руки. Здесь было все, что было необходимо для жизни.

– На заднем дворе я сделаю игровую площадку, – сказал Калеб, когда мы остановились на кухне рядом с окном.

Я подняла глаза на своего мужа. Это был первый раз, когда он заговорил о детях.

Теперь эти разговоры практически не прекращались.

Годы спустя я вновь брожу по дому, уже давно обжитому. Я устроила здесь все по собственному желаю: серая мебель, серые шторы, фиолетовые подушки и того же цвета пушистые ковры. Калеб оказался идеальным мужем, но вот мне кажется, что я оказалась совершенно не идеальной женой. Но ему и не нужна была такая.

Час спустя я прохожу под лестницей на первом этаже еще в одну комнату, которая с виду похожа на дверь в чулан. Но там вовсе не чулан. Раньше я рисовала в гараже, сейчас для этого у меня есть отдельная комната с двумя огромными окнами от пола до потолка, вид которых так же, как и на