Пленница миллиардера (СИ) - Трой Лика

У меня есть надежда, что отец выберется из больницы [H2] и уладит этот вопрос. Вот только… Он может и не выбраться. Это уже второй инфаркт, первый был, когда мама его бросила, а я осталась с ней.

Не хочу об этом думать!

Между тем, Деймос, перекинувшись парой слов с женщиной, подходит к играющему малышу. Садится перед ним на корточки, протягивает руку. Малыш не обращает на него внимания, продолжая играть в камушки.

Ого, я тоже хочу позволить себе так же игнорировать миллиардера.

Деймос берет камешек и кладет в один из рядов. Мальчик секунд десять смотрит на это вторжение, а потом встает и, обхватив себя руками, начинает покачиваться, стоя на месте.

Деймос тоже встает. Его спина чуть горбится, но потом распрямляется.

Внезапно мальчик перестает качаться. Он вскидывает голову и смотрит наверх. На меня. Неуверенно поднимает руку и показывает пальцем.

Деймос оглядывается и тоже пристально смотрит.

А я отшатываюсь от окна и чуть не падаю.

Глава 12

Сумерки. Гостиная и свечи. Рыба-гриль и овощи. Вино. Приятная музыка. Деймос и Фобос.

И я.

Я одета в черное обтягивающее платье с открытой спиной. У меня появилось куча шикарной одежды самых крутых брендов, и нижнее белье разнообразных фасонов, в том числе такое, от которого я впадаю в ступор. Ведь там, где должно быть прикрыто - дырки.

А еще у меня есть духи и косметика, но… мне все это не нужно. Меня это бесит. Я хочу ходить по улице непричёсанной, в черной толстовке и лосинах, а не чувствовать себя комнатной собачкой. Но у меня нет выбора.

Я храню молчание, застыв на стуле с выпрямленной спиной, и ничем не выдаю своих чувств. Внутри меня комок из клокочущей ненависти, панического страха, разъедающего стыда и… и… и желания. Желания успокоения. Когда я плакала у Деймоса на груди, а он прижимал меня к себе и гладил, мне стало спокойно. Было ощущение, что вот он – человек, которому подвластно все, который решит любую проблему. Если захочет.

На мою беду, Деймос излучает уверенность и власть, как радиацию, и любой, находящийся рядом, попадает под его ауру. Он электризует собой пространство. И я точно знаю, он получит все, что захочет.

А вот я хочу, чтобы он пожелал меня отпустить и отстать от моей семьи. Но… где-то очень глубоко внутри, в самой сердцевине этого грубого, токсичного комка из моих эмоций есть еле трепещущееся ощущение...чего-то еще… Ох, лучше не думать… Вырвать все это, к черту, и растоптать.

Деймос, как всегда, выглядит изумительно. И бесстрастно. Он отправил официанта восвояси и теперь сам наливает мне вино. Ставит бокал, садится напротив меня.

- В сейфе ничего не было, - без всяких вступлений начинает он. – Этот сейф – пустышка. Для таких умных, как ты. Неужели ты правда думала, что я буду держать его на виду?

 Я не реагирую. Мне уже все равно.

- Итак, о твоем отце. Я догадываюсь, что он тебе рассказал, - пауза, -  а о чем умолчал.

Я не шевелюсь, даже вилку не беру, хотя рыба пахнет очень аппетитно: филе лосося блестит в свете свечей, от него поднимается пар и дразнит мои обонятельные рецепторы. Я сегодня весь день ничего не ела.

- Как ты думаешь, из-за чего у нас произошел конфликт и двое друзей резко стали врагами?

Я равнодушно пожимаю плечами:

- Бизнес?

- Нет, Алика. Твой отец не такой, как тебе кажется. И я хочу тебе об этом рассказать. О его предательстве и подлости, о том, как он воспользовался…

К горлу подкатывает клокочущая ярость, прорывается, и я перебиваю, почти выкрикиваю:

- При чем тут вообще мой отец?! Он в больнице! Вам этого мало?! Я ничего не хочу знать! Даже если он чудовище – вы не лучше! – глаза начинает щипать от слез. – Что вы делаете со мной? Заперли тут, угрожаете, шантажируете, берете насильно с угрозой расправы? Это нормально?!

Деймос щурится, крутит в руках сигару.

Моя грудь вздымается от внутреннего шторма. Я не буду рыдать. Хватаю трясущейся рукой бокал и делаю большой глоток. Выпиваю все. Меня окутывает бархатистым теплом, растекающимся от горла до желудка. Красное вино частично гасит бурю эмоций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вызывающе смотрю в стальные глаза Деймоса.

Его острый прищур хочет проколоть меня – нахалку, посмевшую перебить его – господина.

Он ломает сигару напополам.

- Видишь ли. Если птичка лезет в рот крокодилу, то логично, что он захлопнет пасть? Я привык получать желаемое. Любыми средствами.

Он смотрит на меня так, что я перестаю дышать. Продолжает:

- Я пожелал тебя, когда увидел еще у самых ворот. Это я позволил тебе попасть внутрь. Ты попалась. И была наказана.

- И после этого вы смеете что-то говорить о подлости, предательстве и о том, что кто-то кем-то воспользовался? Даже если мой отец такой, то вы – еще хуже! В сотни раз! Он, по крайней мере, никого в плену не держит. Я залезла не для того, чтобы навредить! А для того, чтобы спасти. Разницу понимаете?

- Твой ход мыслей наивен.

Деймос на секунду закрывает глаза, а когда открывает, то в них колышется тьма с хищными отблесками свечей.

- Но мне нравится, - в его интонациях появляются вкрадчивые нотки.

Он встает. Обходит стол и протягивает руку.

- Приглашаю на танец.

В его ладони три моих запросто уместятся.

Нахожу в себе силы усмехнуться:

- Как будто у меня есть выбор.

Деймос медленно ведет меня в такт музыке, обхватив за талию одной рукой, а второй держит за руку. Благодаря высоким каблукам я дышу ему в плечо, а не в грудь. Вдыхаю запах. Меня обволакивает опасным жаром, голова кружится. А может это вино на голодный желудок так повлияло…

- Ты права, киса. Во многом.

Я сбиваюсь с такта, хочу остановиться и посмотреть на него. О чем это он? О том, что у меня нет выбора? Или о том, что я сказала раньше? И вообще, он серьезно или иронизирует?

Он замечает мое ошеломление, усмехается уголком рта:

-  Я поиграю с тобой в другую игру. В справедливость. Неделю ты будешь жить у меня. Если в конце захочешь уйти – держать не буду. И отца твоего прощу.

Мысли разбегаются как муравьи в разворошенном муравейнике.

- Не понимаешь, что это значит, да?

Киваю.

- Всю неделю дом и прилегающая к нему территория до забора в твоем распоряжении. Ходи, куда хочешь, делай, что хочешь. Без глупостей. А вечерами и ночами – ты моя. Я буду делать с тобой, что хочу.

- Но я против, - пытаюсь отстраниться, но хватка на талии становится жестче. 

- Я сделаю так, чтобы ты была за.

Он прижимает меня к себе еще крепче. Музыка заканчивается. С ужасом ощущаю, как увеличивается у него между ног.

- Днем тебя будет сопровождать Фобос. Поэтому настало время познакомить вас поближе.

Глава 13

Деймос сразу сказал, что никакой когнитивной психотерапией заниматься не намерен и, если я хочу преодолеть страх, то он поможет. А если не хочу, то бояться собак - мое право.

Кое в чем он мне, конечно, уже помог. После танца я, доедая рыбу и попивая вино, наблюдала как Фобос выполняет команды хозяина. Я сама издалека командовала «сидеть» «лежать» «голос» и прочее. Удивительно, но пес слушался. Я даже прибодрилась, когда Деймос положил ему на нос кусок сыра и говорил «нельзя», а дог сидел, скосив глаза на нос и пускал слюни.

Я сижу рядом с Деймосом. Фобос лежит у наших ног на животе, положив морду на пол. Я тяжело дышу и старюсь не смотреть на него, но мне уже не так страшно.

Деймос берет мою руку в свою:

- Закрой глаза. Доверься.

Я подчиняюсь. Да и как не подчиниться, если его тон такой властный, а руки такие могучие… Я же тростинка в его руках, чуть сожмет и все переломится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мне неуютно, но с этим мужчиной я чувствую себя в безопасности. Ведь даже такое клыкастое чудовище, как Фобос, ползает перед господином на брюхе. И как щенок радуется, когда ему достается скупая ласка.

Хотя ощущение безопасности очень противоречивое. Кажется, что Деймос обманчиво заботливый, он играет со мной, он полон контрастов. Сейчас заботится, а потом… в постели…