Дама кроет Короля (СИ) - Литвин Светла

— Серёгина дождёмся, да Олег, папаша из тебя херовый, — протянул Кирилл.

— А ты? — спросил его, глядя в уставшие глаза.

— А что я? — удивился Кирилл.

— Ты в курсе, во что твои дети одеты?

Кирилл на мой вопрос лишь усмехнулся, ответа у него тоже не было и папаши с нас херовые. Одна работа на уме, а у меня и вовсе другой вопрос стоит в глотке колом.

— Ладно, хорош болтать, поехали. В одно место сначала сгонять надо, там беспризорники постоянно ошиваются, может он там, а если нет тогда уже по-тихому не получится, — сказал Серёгин с ходу, появившись на крыльце отделения.

— Что за место? — уточни я.

— Склады заброшенные. Они там себе такую лафу устроили, у них там и печка, и кровати, откуда-то биотуалет даже припёрли. Полный он инклюзив и даже зимой там живут.

— Чего не разнесёте всё? — резонно спросил я, — Так ведь и будете туда ездить.

— Какой ты блядь умный Смолин, как утка! Только зёрнышки не ешь. — заржал Кирилл, — Разносили уже и не раз. И даже заколачивали, осталось только заминировать, этого ещё не пробовали. Но ты себя-то вспомни пацаном, когда тебя останавливали заборы?

— Никогда, — согласился я.

Мы поехали за Серегиным на другой конец города, где была промзона. Именно там и находились эти склады. Десятки, сотни метров кирпичных помещений.

— Тихо только давайте, — попросил Серегин, — А то разбегутся, хер догоним.

Несмотря на тёплую ночь дымилась труба, торчащая из продухи самого дальнего склада. Наверняка они не грелись, а готовили себе еду, мы тоже так делали. Только печки у нас не было. Сбегая с детского дома воровали в магазине сосиски и жарили их на костре.

Мы тихо подошли к складу, Серегин кивнул мне, чтобы я посмотрел, нет ли там моего пацана. Судя только поэтому понял, что остальная мелочь их в эту ночь не интересовала, впряглись только из-за моего малого. Заглянул в щель между больших ворот. Костика заметил, но не сразу. Он сидел дальше всех от печки и тусклый свет фонаря практически на него не попадал. Выдала его одежда. Чистенький, модный, разительно выделялся на фоне мелких чумазых оборванцев. Знаком показал Серегину и Кириллу, что Костя здесь и только тогда они принялись действовать. Собственно, и делать-то ничего не пришлось. Как только мы зашли, вся шпана разлетелась кто куда, только Костя был в этом месте как белая ворона. Ничего не сообразил, даже задницу свою не успел от лавки отодрать, а я уже поймал его за руку.

— Отпусти меня! — Костик засопел, плюясь и упираясь ногами.

— Да ты в край оборзеть успел смотрю! — встряхнул его, и повёл в машину за шкирку.

Подходя к месту, где с дороги бил свет фонаря, заметил некое несоответствие в Костином прикиде. Зверел я вместе с тем, как до меня доходило то, как его приняли в компанию.

— Ты чё?! Это что такое?! — пнул его по ботинкам, о которых плакала помойка.

— Кроссовки! Чё не видишь?! — рявкнул малой, пытаясь кидаться на меня, я сдерживал за шкирку на вытянутой руке.

— Быстро снял этот сифилис! Мозгов совсем нет да?! Тебя теперь после этого в хлорке полоскать и хлоргексидином протирать мало будет, ты хоть понимаешь, чего ты подцепить от них можешь идиот?! Быстро снимай, я сказал!

— Не сниму! — бычился малой, выводя меня из себя, хотя я и так где-то, хуй знает где, но точно не в себе.

— Тогда в машину не сядешь, я тебя за шкирку вдоль обочины поведу!

— Ну мы поехали! — крикнул Серёгин, отвлекая меня, Кирилл и вовсе стартанул самым первым без прощаний, поднимая шинами пыль с дороги.

— Давайте! Спасибо! — махнул ему и повёл своего младшего брата идиота к машине.

Всё-таки разгульный образ жизни нашей биологической мамаши сказался на его мозге, иначе не додумался бы напялить на ноги эти хуй знает чьи полуразвалившиеся говнодавы.

— Снимай! — потребовал ещё раз, дотащив малого до тачки.

— Не буду... — буркнул уже без энтузиазма, хоть и борзый, но дите ещё.

— У тебя ноги так вонять будут, что ни одна девочка на тебя не посмотрит. За километр что сам охренеешь! А потом ногти слезут, лишай, чесотка, что там ещё. Да я могу твоему тёзке позвонить и уточнить, заодно узнаем, чем тебя лечить от глистов и вшей поди нацеплял уже. Нацеплял? — провёл рукой по волосам, Костик упрямо мотнул головой, но сопя от злости, стянул чужие ботинки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Молодец! Носки тоже снимай! — потребовал у него, открыв заднюю дверь машины, дождался, когда он сядет и наши глаза выйдут на один уровень, — Ещё раз что-то подобное вытворишь, я за тобой бегать не стану. Хочешь в детский дом? Тебя там такого домашнего маменькиного сынка синим в первые сутки сделают.

— Ну сегодня же не сделали! — сопя от злости пробухтел малой.

— За сегодня ты фирмовыми кроссовками расплатился. Что тут у нас осталось? — оглядел малого, — Ветровка, футболка, джинсы. На три дня бы хватило, в детдом как раз голым попался бы, — захлопнул дверь и обойдя машину сел за руль, борясь с желанием напиться, но нельзя вроде как. Анализы же.

— Мама дома? — спросил малой, обтирая свои ступни салфетками, добивая меня на этот день окончательно, и ставя моё желание напиться в плоскость плана на ночь.

Сначала хотел загнать про то, что мамы у нас больше нет и не будет, но это явно тупи́к, а малой моя копия по характеру. Упёртый баран, найдёт лазейку к ней попасть.

— В больнице она, ещё ты выделываешься. На! Позвони ей или напиши, что дома, — бросил ему на заднее его телефон, выезжая с обочины на дорогу.

— Вы помирились? — с недоверием спросил Костик, прикладывая телефон к уху, всё же звонить собрался.

— Мы разводимся, и ты будешь жить со мной, это не обсуждается! — чётко отчеканил, затыкая уши наушниками.

Не хотел слышать и знать, что он скажет этой предательнице.

— Быстро в душ и спать! Завтра рано вставать, — сказал малому, когда зашли в дом, хотелось остаться одному.

— Я есть хочу! — заканючил Костик, — И куда рано вставать? Каникулы же!

— Со мной поедешь, я тебя одного дома не оставлю, — не собирался разгребать ещё и выходки малого, мне хватало проблем в делах, и с внезапно нагрянувшим разводом.

— Зачем это?! — сопя, возмутился Костик.

— Так ты не знал, что идиотам нужен опекун? — малой сразу набычился, — Ладно. Топай в душ, я что-то соображу на ужин. И ноги хорошенько помой, а то не хватало ещё лечить тебя от грибка! — велел ему, сам скинув пиджак и обувь направился на кухню.

Редко я бывал на ней и после переезда в этот дом даже готовить ни разу не пришлось. Ольгины владения, но эта кухня запомнилась мне совершенно другой. Не такой мрачной, уютней, что ли.

Меня бесило это. Что я всё так вижу и что вообще думаю об этом. Какого хера вообще?! Со злостью сунулся в холодильник за яйцами и хлебом. Последнего не нашёл, но яичницу для Костика приготовил. Малой заявился в халате и красный как рак, как раз к столу, только пивка не было.

— Ешь и спать. На, — подал ему кружку чая, — Хлеба только нет, закончился, завтра купим, — я хотел сесть с малым, посидеть за компанию, оттягивая момент наступления одиночества, но он умело избавил меня от этого желания.

— А мама хлеб не покупает, она его сама печёт, — заявил Костик, с голодным ажиотажем накалывая на вилку куски зажаренного яйца.

— Не подавись смотри! И посуду за собой вымыть не забудь!

— А ма...— уже понял, что малой решил таким образом развлекаться и оборвал на корню.

— В интернат тебя пристрою. Учёба с утра до вечера, шесть дней в неделю, а в субботу домой до воскресения. Только без интернета, телевизора и телефона. В библиотеке будешь выходные проводить. Перебил тебя, что ты там говорил-то? — спросил у малого спокойно, хотя внутри кипел от злости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ещё бы этот избалованный Ольгой говнюк меня с этой предательницей не сравнивал!

— Ничего! — буркнул Костик.

— То-то же. В семь утра подъём.

Ушёл в кабинет и даже не посмотрел в сторону бутылок с алкоголем. Херня — это всё, вообще не помогает, только голова дурная и дела не делаются. А мне необходимо было чем-то занять голову, чтобы туда не лезла эта сука.