Пари на любовь (СИ) - Навьер Рита

Он заметно стушевался, а потом… соврал! Даже глазом не моргнул!

— Да… от бабушки…

Я еле поборола в себе приступ ревности. Знаем мы его бабушку!

Но в конце концов, рассудила: да, неприятно, но в конце концов той Нади уже давно нет на его горизонте, а я есть. И я даже придумала, что подарю ему на Новый год — подвеску в виде ключика. Я уже и присмотрела подходящий — из белого золота, на кожаном шнурке. А что? Символично… Надя его закрыла, а я его открою. Фигурально, разумеется.

Инка выдернула меня из раздумий.

— А как же твой Дровосек? Новый год уже через четыре дня, — ехидно напомнила Инка.

— Вот с ним я как раз и встречаюсь, — не удержала я таки свою маленькую тайну.

Но какое у Инки сделалось лицо!

С минуту она боролось с собой, но всё же сумела взять себя в руки и почти спокойно сказала:

— Вот как? Что ж… ну ты же понимаешь, что на слово я тебе не могу поверить. Докажи, что вы встречаетесь.

— Ин, мне всё равно, веришь ты или нет. Я ничего доказывать не буду, — заявила я с улыбкой. — Я с ним встречаюсь не из-за пари.

— А из-за чего? — неподдельно изумилась Инка.

— Это любовь, глупая, любовь, — рассмеялась я.

12

Я мечтала встретить Новый год с Пашей, но папа бы меня не понял. Я даже придумать не могла, как их познакомить.

Да ещё и папа одолевал меня с этим Янисом Залесским, наследником своего партнёра. Прямо спал и видел, что мы с этим хлыщом воспылаем друг к другу нежными чувствами, а затем скрепим эти чувства законным браком. И не понимает, бедный папа, что никогда этому не бывать. Только вот боюсь, он и Пашу примет в штыки.

Ещё и Инка зудит беспрерывно: «Ты с ума сошла! Брось дурить! Он тебе не пара. Люмпена какого-то выбрала, нищеброда. Фу. Только позоришь нас! Надо мной смеяться будут! Если тебе плевать, то мне — нет!».

И всё в таком духе.

В конце концов мы даже с ней рассорились.

Ещё страшнее было признаться Паше. Он хоть и добрый, и простодушный, и весёлый, но когда нужно, может быть очень твёрдым и упрямым. И я даже представить не берусь, как он отреагирует на моё признание.

Вчера заикнулась было, но струсила. Решила — сначала встретим Новый год, а уж потом поговорим по душам…

А встречать мы всё-таки договорились вместе. Паша позвал, а я согласилась. Сначала спросил как воспитанный человек:

— Какие планы на праздник? Где встречать Новый год будешь?

— Дома, конечно, — не задумываясь, ответила я. — Как обычно. Это же семейный праздник.

— Может, лучше с нами?

— Не знаю, получится ли… — замешкалась я, а он удивился.

— Ты же, — говорит, — одна живёшь.

Точно, я ведь «живу» в Раиной квартирке в тоскливом одиночестве… Чёрт! Я совсем завралась, аж тошно. Ну, ничего, сразу после праздника всё ему расскажу… и будь что будет. Если он меня любит, то простит!

Папа моё заявление о том, что я куда-то собралась на Новый год, воспринял как личное оскорбление. Кипятился, гневался, но я же тоже упрямая.

В конце концов мы пришли к компромиссу. Сам праздник я встречу, где хочу, но тридцатого декабря должна быть на банкете как штык.

Этим банкетом папина компания убивала сразу двух зайцев: праздновала Новый год в кругу коллег и ключевых партнёров и отмечала успешное поглощение новостного агентства ТВ-8, где до вчерашнего дня работал Паша.

Его таки уволили оттуда. Он хоть и бодрился, но я видела, что его это сильно расстроило.

Сначала на банкет я идти отказывалась категорически. Ну не любила я эти светские мероприятия, на которых просто захлёбываешься в пафосе и подобострастии.

И потом, там скучно. Папа, как царь, сидит во главе стола. Мы с Инкой как две куклы рядом с ним, хотя мы даже не работаем в ТРК. А дальше занимают за столом места его почетные гости, заместители, директора, приближенные и по ниспадающей. Но все-все прямо-таки источают море лести, когда обращаются к нему или к нам.

Инка это дело откровенно любит, а я ёрзаю от раздражения. И никакого там веселья. Только сидишь, цедишь весь вечер бокал, потому что пить больше — уже моветон, клюешь по чуть-чуть закуску и слушаешь чужую занудную болтовню на неинтересные темы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но ради обещанной свободы в Новый год я согласилась присутствовать на банкете и вести себя как паинька.

Так что к половине шестого я спустилась при полном параде. Инка окинула меня взглядом цепким и немного завистливым, хотя сама выглядела сногсшибательно.

В банкетный зал мы приехали втроём. Церемонно, с приклеенными улыбками, прошествовали к столу через весь зал, уже полный народа. А дальше меня ждали сплошные сюрпризы…

Прежде всего я не ожидала, что на банкете будет ещё и Янис Залесский со своим отцом. Против его отца я ничего не имею, но этот холёный хлыщ одним своим видом портил мне настроение.

Папочка ещё и постарался — подсадил его мне под бок. И Янис тут же впился мне в ухо. Сначала отсыпал дежурных комплиментов воз и маленькую тележку, потом пустил в ход свои обычные шутки, плоские и несмешные. И самое противное — всё норовил меня коснуться.

Тоскуя, я обводила взглядом банкетный зал, и вдруг за одним из дальних столиков узрела знакомые лица…

Оу, это ж бывшие Пашины коллеги! Две девицы, те самые, что обсмеивали меня после того дурацкого квеста, и старший менеджер, Владлен Иванович, который уволил Пашу.

Все трое глазели на меня, открыв рты. А я им улыбнулась и помахала. Только, по-моему, мой приветственный жест их ещё больше поверг в шок.

Одна попыталась скроить ответную улыбку, но это больше напомнило судорогу. А вторая и вовсе закашлялась. Менеджер же вообще у них оказался какой-то слишком впечатлительный — он попросту застыл на месте. Да ну их!

— Слышал, вы с Инной собираетесь на зимние каникулы в Хемседал. Так я тоже туда еду… — шептал с придыханием Янис, придвигаясь ко мне всё ближе и ближе.

Я уж хотела ему ответить, что сама лично никуда не собираюсь, но за него рада, как вдруг оцепенела. Застыла как бывший Пашин менеджер с бокалом на весу. И все слова замерли в горле.

В дверях стоял Паша. Выглядел он иначе, чем обычно. В костюме, при галстуке. Непослушные кудри, которые обычно торчали как им вздумается, пригладил назад, а-ля Антонио Бандерас. Красиво, конечно, и стильно, но как будто это и не он, а кто-то совсем незнакомый мужчина. И если бы не устремлённый прямо в меня взгляд, я бы его не узнала. Не сразу во всяком случае.

Боже мой, как он здесь очутился?!

Паша, постояв немного на пороге, двинулся целенаправленно к нашему столу. Я ещё не успела хоть чуть-чуть оправиться от потрясения, а он уже подошёл к нам.

Папа и другие прерывали беседу и вопросительно на него уставились:

— Ээ, молодой человек, вы что-то хотели? — недоумённо спросил папа.

— Паша… — ошарашенно пролепетала я. — Привет…

— Значит, это правда? Ты всё это время обманывала меня?

— Я всё тебе объясню!

— И про пари тоже правда? — Он смотрел на меня с таким разочарованием и с такой горечью, что мне под стол забраться хотелось.

— Паша…

Но он лишь смерил меня долгим взглядом, развернулся и пошёл прочь.

— Паша! — окликнула я его. Но он не оглянулся.

— Пожалуйста, без сцен, — процедил сквозь зубы папа.

— Это ты? — я повернулась к Инке. — Ты ему всё рассказала? Ты его сюда пригласила?

— Я, — не стала отпираться Инка. — Да, нашла его вчера, рассказала и пригласила.

— Ты гадкая! Завистливая! Подлая! — шипела я на неё.

— Да уж, было бы тут чему завидовать. Глупая, ещё спасибо мне потом скажешь.

— За что?!

— За то, что не позволила тебе испортить свою жизнь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я посмотрела на неё с ненавистью.

— Я никогда тебе этого не прощу.

Встала из-за стола и быстро направилась к выходу. Паша наверняка уже спустился в гардероб, надо успеть его перехватить! А если не успею, то просто поеду к нему домой. Прямо сейчас.

Но в холле рядом с гардеробом никого, кроме служащих, не было. Я даже спросила у них по очереди про Пашу, не уходил ли он отсюда минуту-две назад, не видели ли они его. Не видели.