Владимир Гурвич - Анжелика против террора

Ознакомительный фрагмент

– Жизнь может быть и одна, да только этапы могут быть совершенно разные. Вы выпьете со мной что-нибудь, Анжелика?

Ей показалось, что эту фразу он произнес не очень уверенно.

– Давайте покончим с формальностями по вступлению госпожи Оболенской в наш клуб, а потом каждый займется тем, чем желает, – вмешался Росляк.

Формальности заняли всего несколько минут. Анжелика заполнила бланк с заявлением о приеме, на котором распились Урусов и Мамонтов. Затем она получила квитанцию с номером счета в банке.

– Что вы будете пить? – спросил Мамонтов.

– Мартини с апельсиновым соком.

– А я с вашего разрешению налью себе виски. Пойдемте в дальнюю комнату, там не так уютно, как здесь, зато меньше толпится народу.

Они прошли через анфиладу из нескольких комнат. В последний из них действительно и мебели было меньше, и была она попроще.

Мамонтов подвел ее к столику и помог занять место. Сам сел напротив.

– Не ожидал, что наша новая встреча состоится тут, – сказала он. – Вы бросили свой банк?

– На время. Захотелось попробовать что-нибудь другое. И тут подвернулось это предложение. Я представляю здесь компанию «Северная сталь», и передо мной поставлена задача найти новые рынки сбыта для продукции.

– Я знаю эту компанию, тем ребятам, кто там заправляет, всегда не хватало креативных идей. Вам будет крайне трудно выполнить вашу почетную миссию, Анжелика.

– Я готова к трудностям. Но вы же занимаетесь поставками проката в разные страны.

– Это не русский прокат. С Россией я не имею никаких больше дел. Эта страна для меня не существует. Надеюсь, через год другой получить французское подданство.

– Мне известно, как с вами поступили несправедливо. Только я не понимаю, причем тут вся страна. Она огромная, в ней живет много людей. Чем они провинились перед вами? Вас обидели конкретные люди, против них вы имеете полное обоснование для негодования. Но причем тут все остальные.

– Вы прямо адвокат нашего замечательного отечества. Конечно, большинство жителей России в моих несчастьях не виноваты. Но когда меня стали выталкивать со всех моих постов, отнимать у меня имущество, которое я честно заработал, ни один человек в вашей замечательной стране за меня не заступился. Ни один. А ведь я немало сделал для России. Какой завод поднял. Когда я пришел туда, он был почти что в руинах. Но это никого не интересовало, а вот то, что я высказал свое мнение о президенте, подняло на дыбы всю его камарилью. В стране, где так относятся к тем, кто работает на ее экономическую мощь, нормальному человеку делать нечего. Слава богу, в мире есть достаточно государств, где к таким людям, как я, относятся гораздо более лояльно. И там и надо жить.

– А что же будет в таком случае с Россией?

– Понятие не имею, меня этот вопрос с некоторых пор не беспокоит.

– Когда мы с вами познакомились, вы размышляли совсем по иному. Где же настоящий Мамонтов, тот, который был тогда, или тот, что сидит напротив меня?

– Я заметил, что вам нравится иногда пугать людей метафизическими вопросами. Могу лишь вам сказать одно: и тогда и сейчас я был одинаково искренен. Просто тогда я думал так, в настоящий момент по-другому. Почему я должен быть верен идеалам прошлого, если они не выдержали проверку жизнью. Теперь у меня другие мысли, другие представления.

– Мне не внушают уважение идеалы, которые меняются под вилянием обстоятельств, Валерий Ильич. Они мне кажутся уж больно не надежными.

– А ведь я могу и обидеться, Анжелика.

– Эта совсем не та цель, которую я преследую.

– Вот как, вы, значит, преследуете какую-то цель?

– Да. Вернуть себе прежнего Мамонтова, мне он был несравненно более интересен. А то, что вы сейчас говорите, лишено оригинальности и глубины. Неужели вся ваша психика целиком подчинена одной обиде. Это очень обедняет любого человека.

Мамонтову понадобилось не меньше полминуты, дабы справиться с изумлением.

– Вот вы какая стали, Анжелика. Никто мне здесь не говорил ничего подобного. И все же вы меня не переубедили.

– Но я только начала сеанс психотерапии, – засмеялась Анжелика. – Учитывая тяжесть болезни пациента, вряд ли можно было бы ожидать, что все получится с первого раза.

– Но зачем вам это нужно?

– Еще точно не знаю. Вы помогли мне в трудную минуту и уже только поэтому не безразличны. А я всегда стараюсь отвечать добром на добро.

– А вы уверены, что это добро?

– Да. Если вы вернетесь, даже если не телом, а только душою в свою страну, то для вас это будет важным событием. Вы поймете, что совершили правильный поступок. А сейчас вы испытываете беспокойство, в глубине души вы не уверенны в правильности своей позиции.

Мамонтов рассмеялся.

– Отныне я стану обращаться к вам всякий раз в сложной ситуации, чтобы вы бы разъяснили, как мне поступать, не совершаю ли я очередную ошибку.

– Как знать, может быть, это одна из лучших ваших идей.

Мамонтов посмотрел на Анжелику и покачал головой.

– А вы стали самоуверенны. Раньше вы такими не были.

– За эти годы я кое– чему научилась. Но хотела бы научиться еще многому. В том числе и с вашей помощью.

– Вы уверены, что я вам в этом могу быть полезен?

– Мне кажется, что да. Мы занимаемся одним видом бизнеса.

– Но в таком случае мы прямые конкуренты.

– Да, если мыслить примитивно.

– Вот как! Я примитивно мыслю?

– А почему бы и нет. Все люди периодически мыслят примитивно. Помните пословицу: «на всякого мудреца довольно простоты».

– Хорошо, в чем моя примитивность заключается?

– Конечно, мы можем с вами быть конкурентами. А можем соединить усилия и оказаться сильней других конкурентов. Я изучала этот рынок, в том числе деятельность вашей компании. Не так уж хороши у вас дела. Я пришла к выводу: вам не хватает надежных и качественных поставщиков.

– Работать с Россией я завязал.

– Мне это известно. Но сегодня вы встретили меня, и ситуация резко изменилась.

– Не вижу, чтобы она изменилась. Ситуация абсолютна та же.

– Это вы не видите, а я вижу. И вы скоро увидите. Но чем раньше вы примите правильное решение, чем больше будет от него отдача.

Мамонтов хлопнул рукой по столу.

– Вы изумительная женщина. Ваша уверенность потрясает.

– Моя уверенность основывается на расчете, основанном на знание рынка и знание вас. Вы слишком умны, для того, чтобы чересчур долго руководствоваться обидой. И когда возникнут более весомые аргументы, вы их послушаете. Сегодня они и возникли. Просто вам некогда еще было все обдумать.

Мамонтов замолчал, видимо он следовал совету Анжелики и действительно обдумывал возникшую ситуацию.

– Я не могу все это решить в одночасье. Слишком долго я жил этими чувствами.