Спаси сердце короля - Фэя Моран

– Интересно, куда делась вся твоя ненависть? – спрашивает Гай, не осмеливаясь подойти ближе. – Или это очередная игра со мной?

– Просто ложись, Гай. И поспи. Ты очень устал.

Недолго думая, он снимает пиджак и складывает его на софу, на которой минуту назад собирался спать, расстёгивает верхние пуговицы рубашки, а потом подходит к кровати, чтобы взобраться на неё. Прямо в брюках и рубашке.

– Ты собираешься спать в одежде? – удивлённо спрашиваю я.

– Хочешь, чтобы я разделся?

Да.

– Нет, просто. Тебе так удобно?

– Удобно.

– Ты уверен?

– Уверен.

Не знаю, как мне лучше лечь: спиной или лицом к нему. Как будто оба эти варианта будут одинаково мучительны. Гай ложится на спину, прямо на одеяло, устремив взгляд в потолок и сунув одну руку под голову. Его глаза смыкаются сразу; настолько сильно он устал. Я решаю всё-таки понаблюдать за его лицом, поэтому переворачиваюсь набок, подложив ладони под щеку. Я смотрю на его красивый профиль, на ресницы, на аккуратный нос, на чётко очерченные губы, на тёмные ровные брови. Прохожусь взглядом по линии челюсти, борясь с сильным желанием коснуться этого восхитительного лица, этих совершенных черт так, будто касаюсь какого-то чуда. Чего-то, что не могло существовать на самом деле.

Грудь Гая поднимается и опускается в спокойном ритме, и я радуюсь тому, что он хотя бы сейчас умиротворён. Надеюсь, он отдохнёт за эту ночь.

* * *

Я открываю глаза и вижу над собой тёмный потолок.

Из окна в комнату проникает разве что свет от зажжённых фонарей, стоящих во дворе. Повернув голову, обнаруживаю время на часах: два часа ночи, и пытаюсь понять, что же меня разбудило в такое позднее время. Затем я замечаю слегка приоткрытую дверь на балкон, из возникшей щели которой в комнату проникает свежий воздух. Балдахин кровати из-за него слегка развевается. Место в постели рядом со мной пустует.

Я не торопясь встаю, а потом иду к двери, чтобы узнать, что там происходит и где Гай. Выглянув наружу, я пытаюсь разглядеть что-то на ночной улице, но потом слышу тяжёлое быстрое дыхание где-то со стороны. Направив в это место взгляд, я обнаруживаю Гая. Но в совершенно непривычном для него виде – он сидит на коленях, вжавшись в угол, и весь дрожит. Но явно не от холода.

Испугавшись, я машинально распахиваю дверь так, что она бьётся о стену, и вылетаю наружу. Я сажусь перед Гаем на корточки, осторожно касаясь его плеча.

– Гай, что с тобой? – спрашиваю я, ужасаясь панике, отражающейся в его взгляде. В нём столько отчаяния, будто только что на его глазах произошло нечто пугающее. Нечто, что привело его в настоящий ужас.

– Ничего, всё в порядке… – отвечает он тихо, избегая зрительного контакта со мной. – Это бывает. Сейчас всё пройдёт.

Но я вижу, что ничего не в порядке.

Между его пальцев зажата сигарета, и я убираю её, бросая на землю. Его лоб покрыт потом, волосы прилипли к коже. Я вижу, как быстро он дышит, как вибрирует от дрожи его тело. Я видела Гая примерно в таком же уязвимом состоянии лишь однажды – когда ранила его в ногу, а затем нас обоих бросили в «темнице» поместья Харкнессов. Но сейчас то, что с ним происходит – нечто иное.

– Гай! – окликаю я, хватая его за лицо. – Всё хорошо. Слышишь меня? Всё в порядке.

Изумрудные глаза полны страха, хоть он и упорно пытается не смотреть на меня, чтобы не выдать этого. Его губы слегка приоткрыты, и из них с шумом выбирается воздух, а затем втягивается внутрь. Я прижимаю его голову к своей груди, обнимая и поглаживая по волосам. Он утыкается носом мне в шею, продолжает учащённо дышать и дрожать, а я не выпускаю и не собираюсь выпускать, пока он не успокоится окончательно.

А потом его руки вдруг обвиваются вокруг моей талии, и он прижимается ко мне сильнее, словно я единственное его спасение, за которое он должен хвататься, чтобы не погибнуть. Я не препятствую, я лишь запускаю пальцы в его волосы и пытаюсь не начать лить слёзы, потому что мне так больно видеть Гая таким.

Я чёртов монстр.

Глава 19

Всю ночь Гай лежит, прижавшись к моей груди, всё так же обхватив мою талию. Эта близость именно в эти мгновения не смущает ни его, ни меня. Потому что сейчас так надо. И наши натянутые отношения пока не имеют никакого значения. Я моментами глажу его по волосам, продолжаю гладить до тех пор, пока его дыхание не становится наконец ровным и тело не перестаёт дрожать. А затем засыпаю и сама, убедившись в том, что всё хорошо.

За всю ночь я не просыпаюсь ни разу, а значит, и Гай спал крепко.

Утро встречает нас ярким солнцем, и его лучи тонкими струйками пробираются сквозь щели не до конца задёрнутых штор. Я плотно закрыла двери, ведущие на балкон, вчера ночью, поэтому в комнате жарко.

Когда Гай просыпается, он смущённо отодвигается от меня, выпуская из своих объятий, и встаёт.

А затем хриплым спросонья голосом почему-то извиняется передо мной:

– Прости. Я надеялся справиться сам.

– За что ты просишь прощения? – хмурюсь я.

Он качает головой, слегка растерянный, потом идёт к шторам и раздвигает их, впуская в спальню больше солнечного света. Его рубашка помята, и из-за некоторых расстёгнутых пуговиц видна его грудь.

– Ты просишь прощения за, свою «слабость»? – изображая кавычки в воздухе, спрашиваю я, первым делом вспоминая Вистана. Ненавижу это слово. Ненавижу его самого. Больной ублюдок. Как хорошо, что ты сдох. – Только не говори мне, что ты извиняешься поэтому.

– Вчера я.

– Не надо, Гай, – я стараюсь говорить спокойно, однако мой голос начинает дрожать к концу фразы. – Ты имеешь полное право проявлять все чувства и эмоции, которые бывают у людей. Ночью у тебя была, паническая атака?

Он не хочет отвечать. Упорно отворачивает голову, и я убираю одеяло, вставая с кровати, чтобы подойти к нему ближе. Может быть, даже взять за лицо и обратить его глаза к себе.

– И как давно они у тебя происходят? – спрашиваю я.

Гай совершает попытку отвлечь меня, бросая взгляд на дверь, как будто хочет уйти отсюда. Но я не собираюсь отступать.

– Пожалуйста, будь со мной открыт, – говорю я, и его поражают мои слова.

– Ты