Жена поневоле - Нинель Лав

Для первоначальной же версии годилась любая жертва: любовница или любой живущий в доме человек — чтобы засадить человека в тюрьму многого не надо. Но какой в этом толк? Ну, посадили Бурмистрова в тюрьму — его имуществом и акциями кто-то должен управлял по его доверенности, и даже если пакет акций пришлось бы продать, то не факт, что он достался бы тому человеку, который все это затеял и осуществил. Заказчик должен быть крепко связан с управляющим имуществом Бурмистрова и исполнителями преступления — но кто стал бы управляющим имуществом Бурмистрова неизвестно. Федин специально поднимал этот вопрос, и Борис Яковлевич заверил его, что такой доверенности не существовало и не существует. А это значит, что заказчик ввязался бы в заведомо проигрышное дело — вероятность выигрыша всего 25 % — что вряд ли! Другое дело, если бы у Бурмистрова был прямой наследник (жена или ребенок), с которым заказчик договорился бы о передаче именно ему пакета акций — но зачем тогда изобретать велосипед и организовывать всю эту кутерьму с подставой и похищением девочки? Сбили бы девчонку-наследницу машиной, а Бурмистрова пристрелили и вся недолга! Наследник получил бы имущество Бурмистрова, заказчик желаемые акции — все довольны и счастливы! Но наследника то нет! Девочку-наследницу убили — а дальше сплошные домыслы… Почему не застрелили Бурмистрова? Потому что нет нужного наследника или нужного управляющего наследством! Кира во всем этом появилась случайно — никто не знал, что Бурмистров в течении двух часов женится и появится реальная управляющая его имуществом! Договориться с которой будет трудновато, если только не воздействовать на нее грубой силой…

Человека, который бы получал реальную выгоду от ареста или смерти Бурмистрова (не считая Киры — ее он сбрасывал со счетов, но не потому, что она не смогла бы все это сделать, а потому, что решение о женитьбе принимал сам Бурмистров и уже после совершения убийства) Федин так и не вычислил.

Дайте мне заинтересованного человека, и я раскрою это преступление!

Но не было наследника! Не было и завещания! Он специально узнавал это — ни друг, ни адвокат, ни нотариус ничего не знали о каком-нибудь завещании Бурмистрова. Все говорили об устных пожеланиях Бурмистрова распорядиться своим имуществом, у каждого была своя версия. Друг утверждал, что Вячеслав Львович хотел поделить свое имущество между родным городом, школой, где они учились и детским домом, в котором воспитывался Лаврентий; адвокат — что имущество будет поделено между ближайшими друзьями и единомышленниками (всего называлось пять фамилий — адвокат в том числе); нотариус утверждал, что черновик завещания недавно составлялся, но говорить о нем не уместно, поскольку это только догадки — самого завещания он не видел.

Огромное имущество повисало в воздухе! Кто был бы его наследником неизвестно!

Не родившийся ребенок Светланы? Это вряд ли! К тому же от нее и ребенка пытаются избавиться… Возможно, кто пытается от нее избавиться, тот и наследник, но на каком основании?

Сложности Федин не любил, но и дураками преступников никогда не считал — у всех своя логика и надо только нащупать хотя бы одно звено этой логической цепочки, чтобы вытащить ее на свет целиком. У Федина в руках оказалось целых пять звеньев этой злополучной цепочки: Бурмистров, его убитая дочь, его бывшая беременная любовница, рыжеволосая девица и ее напарник — «мишка-здоровяк», но разобраться с этими звеньями и соединить их так, чтобы получилась крепкая цепочка, он пока не мог.

75

Кира вошла последней в небольшую «прощальную» комнату морга при больнице и остановились в дверях.

Удручающее зрелище являл собой небольшой обитый красным шелком гроб, стоящий на постаменте и служащий последним пристанищем девочки. Но еще большее уныние нагоняло на собравшихся около гроба людей бледное, детское личико, кажущееся гипсовой маской на фоне ярко красных гвоздик, рядами уложенный вдоль детского тела.

Подойдя к гробу, Кира положила в ноги девочки на расшитое золотыми крестами покрывало дюжину белых роз и поискала глазами Николая. Тот неслышно возник за ее спиной и подсунул под руку полиэтиленовый пакет.

— Я сделал все, как вы велели, — зашептал он. — Хорошо, что Алиса уже вернулась из школы, а то и не знаю, как бы я забрал пакет из кабинета — Ларион никого внутрь не пускает.

— Ларион… — повторила Кира и мысленно поблагодарила верного пса за безупречную работу — даже Николая он не пустил в кабинет в ее отсутствие.

Кира достала из пакета коробку с куклой Барби и Кеном в свадебных нарядах и коробку с красненьким мобильным телефоном, положила подарки в уголок гроба и прикрыла их полупрозрачным покрывалом, с другой стороны, положила жестяную коробку бабушкиного любимого печенья и пакеты со сладостями и вкусняшками. Отошла в сторону к Николаю, посмотрела в лицо покойной.

«— Я выполнила твое желание, Майя… — мысленно заговорила Кира с девочкой-призраком. — Спасибо, что ты мне помогла — у меня все получилось. Хорошо бы еще узнать получила ли ты подарки?»

Неожиданно в печальной комнате стало светлее, легкий, свежий ветерок прошелся по комнатке, разогнав запах воска и деревянных стружек, распахнул тяжелую железную дверь и вырвался наружу. На улице светило солнце, шумела под ветром желтеющая листва деревьев, слышался шум проезжающих машин — там была жизнь, здесь царила смерть, и всем присутствующим очень захотелось туда — на свободу, в будничную суету осеннего дня подальше от столь откровенной несправедливости Судьбы к маленькой девочке, подальше от людской жестокости и унылых мыслей о вечном.

Подняв глаза к потолку, Кира поняла знак и печально улыбнулась.

«— Прощай Маячка! Надеюсь, с моей бабулечкой вы подружитесь и тебе будет там не очень одиноко…»

— Кира Дмитриевна, — Николай осторожно дотронулся до локтя Киры, — все прощаются.

Но подходить к гробу, целовать покойницу в лоб и разыгрывать спектакль, притворяться скорбящей, Кира не стала — ей было очень жаль девочку, очень жаль, но боли утраты она не чувствовала и не считала нужным притворяться. Она выполнила свое обещание, выразив тем самым свое отношение к смерти девочки, проводила ее в последний путь — большего от нее требовать никто не вправе.

— Я уже попрощалась…

Разбуженный плачем матери девочки и приехавших из Подольска соседей и знакомых (Лаврентий организовал их приезд) тойчик высунул наружу крошечную мордашку и, почувствовав массу незнакомых запахов, заскреб лапами.

— Сиди спокойно, — шепотом пыталась Кира урезонить расшалившегося песика.

Но, не тут то, было — Еврик упрямо карябался и вырывался, стремясь вылезти из-за пазухи. Он даже начал подвывать