Натали Фокс - Опасные леди

– Да не насаждали вы никаких вирусов, Джессика! Это ложь. Вы сказали это в горячке, обидевшись и решив мне досадить. Нет там никакого вируса.

– Нет, есть! Я сделала это еще до отъезда в Нью-Йорк!

– Да как вы могли это сделать? Вы никак не могли составить такое сообщение о вирусе, которое, как утверждаете, отправили по электронной почте еще до нашей с вами встречи.

У Джесс от удивления даже челюсть отвисла.

– Как… С чего вы взяли?

Уильям улыбнулся.

– Да сами подумайте, что это за сообщение? «Называюсь вездесущий Рыболов»! Такое название вы могли придумать только после того, как мы с вами покинули Нью-Йорк. До нашей ссоры у вас были совсем иные намерения. Просто я, пытаясь уличить вас во лжи, передал вам слова вашей сестры, узнанные мною от Оливера, что, мол, в море плавает много и другой рыбы, кроме Уильяма Уэббера. Теперь, сообразив, я решил, что и другие ваши обманы были не тем, что я думал о них раньше.

Конечно же… Как это она промахнулась с дурацкой рыбой? Впрочем, и неудивительно. В таком расстройстве, почти обезумев от горя, на ходу придумывая вирусный девиз, она воспользовалась первым, что пришло в голову, и это оказалось связано с рыбой, чего никак не могло быть до ее отъезда в Нью-Йорк. Ох, эта фраз очка Эбби…

– Но игра! И то, что я занимаюсь хакерством?

– Если вы действительно в чем виноваты, я не стану вас торопить, у вас будет время во всем мне сознаться или все объяснить. Сейчас же вы должны понять только одно: я действительно хочу на вас жениться. Я люблю вас, невзирая на то, преступница или нет. И я ничего не могу поделать со своими чувствами, поверьте мне.

Джесс до такой степени изумилась, что на глаза навернулись слезы, и вдруг, после невероятного нервного напряжения, пережитого ею, она почувствовала сильную слабость.

– Я… Мне надо сесть, – прошептала она и, сделав пару шагов, опустилась на край пристани.

Она медленно болтала ногами в воде, пока он усаживался рядом. Какое-то время они просто смотрели в море, на яхту, покачивающуюся на волнах в отдалении. Они видели, что Оливер приближается к ней, и ждали, когда он поднимется на борт. Никто не проронил ни звука. Просто сидели и ждали и наконец услышали три коротких гудка, донесшихся с яхты.

Джесс перевела дыхание, испытав облегчение, затем посмотрела на Уильяма и с нежностью улыбнулась ему.

– О'кей, парень, – засмеялась она. Да, я пойду за вас замуж. Но сначала все объясню. Правда, у меня тоже есть кое-какие условия.

Он грустно усмехнулся, обнял ее за плечи и прижал к себе, но, прежде чем глубоко и страстно поцеловать, проворчал:

– Я понимаю, леди требуется еще один жалкий миллион.

После поцелуя Джесс сказала:

– Держите ваши денежки при себе. Но вы должны пообещать мне, что Эбби никогда не узнает о том, что я вам сейчас расскажу.

– Извините, но я не даю обещаний, пока не узнаю, смогу ли их выполнить, С улыбкой ответил Уильям.

– Помнится, вы как-то говорили, что не привыкли извиняться. Выходит, теперь решили отступить от своего правила?

– Все течет, все изменяется. А почему надо что-то скрывать от Эбби?

– Ну, я думала. Не договорив, она вздохнула и, облизнув кончиком языка нижнюю губу, посмотрела на море.

Яхта все еще оставалась на месте. Что-то не заметно, чтобы Оливер спешил вернуть судно к берегу. Должно быть, они с Эбби вплотную занялись там выяснением собственных отношений, заключив друг друга в объятия. Эбби сейчас, должно быть, счастлива. Правда, она наверняка еще не пришла в себя от пережитого безумия, но счастье поможет ей успокоиться. Наверное, и к лучшему, если Эбби тоже узнает всю правду. Здесь уже нагорожено столько лжи и обманов, что им и за сотню лет всего не распутать.

– О'кей, я не стану выуживать у вас никаких обещаний, – заговорила Джесс. Не будет больше никаких тайн, никаких обманов, но что касается Эбби, я хочу, чтобы это исходило от меня и ни от кого больше. Когда мы вернемся в Англию, я найду способ все ей объяснить.

– А мне, полагаю, лучше начать объяснять теперь, – прошептал Уильям ей на ухо, шевеля дыханием прядку ее волос. – Но делайте это поскорее, сердце мое, иначе не успеете, ибо я начинаю чувствовать нечто, исходящее от опасной леди, к чему, как вы уже знаете, мое либидо не может оставаться равнодушным.

Джесс рассмеялась, испытывая огромное облегчение. Великолепный день, воистину день в раю, даже штормовые облака рассеялись, не оставив и следа в небесной лазури. Она была овеяна ощущением счастья, потому что все пошло хорошо, все вдруг как-то исправилось.

Обняв друг друга, они возвращались назад, к вилле, и Джесс начала рассказывать ему свою историю. Когда она договорила, а Уильям дослушал ее, она поняла, что прежними действиями подняла бурю в стакане воды, ни больше ни меньше. Собственно, всего она, конечно, объяснить сразу не смогла, ибо как протащить большую горку через кротовью норку? Тем не менее свести в своем рассказе концы с концами ей все-таки удалось. Правда, это и вполовину не было так забавно, как если бы она рассказывала все с самого начала и в подробностях. Но главное, ей удалось объяснить ему, что жизнь без сложностей, которые она постоянно сама себе создавала, была бы для нее слишком пресна и немыслима, все равно что сегодня не надеяться обрести то, что утрачено вчера. Как говорится, не упав вечером, не поднимешься утром. Хотя она понимала, что в будущем ей придется держать себя в строгости, ибо теперь все, что она будет, говорить и делать, не должно причинять вреда и наносить сердечные раны Уильяму Уэбберу, этому удивительному человеку, с которым судьба столь милостиво свела ее.

Да, она виновата, но главное заключается в том, что вина лежит не только на ней. Ее обожаемый эксцентричный папочка в большей степени ответствен за то, что произошло. Теперь, конечно, его здесь нет, вероятно, занимается серфингом по небесному Интернету, а узнай он обо всем случившемся с его дочерьми, наверное, удивился бы, как это из-за таких пустяков, из-за безвредного веселого развлечения могли приключиться столь грозные неприятности.

Домофон зажужжал и заговорил торжественным голосом Уильяма:

– Уильям и Оливер Уэбберы к Джессике и Эбигейл Лемберт.

– Ох, караул! – в панике заметалась Эбби. – Они уже здесь! Господи, спаси! А куда я запихнула шампанское? Надеюсь, не в духовку! Хорошо хоть, что этот паштет вроде бы удался, выглядит, во всяком случае, вполне пристойно. Как там у тебя с сервировкой, Джесс? Закончила?

Джесс нажала кнопку, отпирающую дверное устройство, давая гостям возможность проникнуть в дом. Теперь они наверняка уже поднимаются по лестнице. Она бросила на себя последний взгляд в зеркало, стоящее в холле.