Дебора Смит - Змей-искуситель

Мужчины и женщины в военной форме выходили из военных машин. Некоторые несли медицинское оборудование, другие были просто эскортом. Они все подошли к одной из машин, помогая вылезти человеку, которого я не могла разглядеть. Этот медленно двигавшийся мужчина был высоким и темноволосым, пожившим и многое повидавшим. В армейской куртке, фланелевой рубашке и старых армейских брюках, он отмахнулся от помогавших ему, потом повернулся ко мне. Он пошел мне навстречу очень медленно, иногда останавливаясь, но упорно.

Якобек!

Я побежала к нему.

— Ты не должен был уезжать из больницы, Джейкоб! О, Джейкоб!

— Я хочу быть фермером и выращивать яблоки, — сказал он.

Я обняла его за шею и поцеловала, и он поцеловал меня в ответ, обняв одной рукой за плечи, а другой за талию. Я постаралась не слишком прижиматься к нему, помня о его ранении, но он прижал меня к здоровому боку, и мы крепко обнялись.

— Тогда добро пожаловать домой, — прошептала я.

Глава 21

Месяц спустя

Поездка в Вашингтон, чтобы увидеть первенца Эдди и Дэвиса, была первым большим путешествием Якобека после ранения. Он выздоровел полностью. Но что самое удивительное, мы с ним стали, как бы это сказать, настоящей парой. Да, именно так. Для Якобека месяц моего усиленного внимания и внимания всего округа Чочино, хорошо продуманная смесь разговоров по душам и нежного секса сделали чудеса. Чудо произошло и с ним, и со мной.

Мы помирились с Дэвисом, и жизнь снова вошла в нормальное русло. Представитель следующего поколения нашей семьи должен был вот-вот появиться на свет — не под яблоней, а в оборудованном по последнему слову родильном доме округа Колумбия. Эдди и Дэвис выбрали именно его за близость к городу, и секретная служба их выбор одобрила.

В специальной комнате для маленьких посетителей Бэби уже успела подружиться с полудюжиной детей из семей Джекобс и Хэбершем. Джекобсы были зазнайками, но вполне добродушными, а вот Хэбершемы казались слишком чистенькими для детей моложе двенадцати лет и были немного заносчивыми, как Эдвина.

— Я Уолфорд Хэбершем Четвертый, — высокомерно сказал один мальчик, знакомясь с Бэби. — А ты — та самая дикарка с гор?

Она даже глазом не моргнула, ни одной темной длинной ресничкой Тэкери. Бэби уже решила, кем хочет быть, и была готова всем рассказать свою историю.

— Я Хаш Макгиллен Шестая, — ответила она Уолфорду. — Так что не пудри мне мозги.

Наблюдающая за детьми, как мать-тигрица, Люсиль довольно улыбнулась.

Мы с Эдвиной стояли в маленькой комнате ожидания. Ал, Якобек и Логан курили сигары на улице в темноте под падающим снегом. Я хотела тоже закурить трубку, но забыла ее дома, потому что собиралась в спешке, когда нам позвонили и сообщили, что у Эдди уже начались схватки. Мэри Мэй осталась дома, чтобы отвечать на звонки и подготовить прессрелиз. Она решила организовать конкурс на лучшее название кондитерского изделия в честь младенца. Я сказала ей, что против этой затеи, но она была преисполнена решимости.

Неожиданно Эдвина обняла меня сильной рукой, словно мы были подружками.

— Я собираюсь организовать весной свадьбу для вас и Николаса, — объявила она.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Спасибо, что сообщили нам об этом.

— А в чем проблема? Вы же определенно сказали, что женитесь.

— Это так, но почему вы решили, что я позволю вам заниматься нашей свадьбой?

— Разве вам не хочется выйти замуж в Белом доме? Я уставилась на нее:

— Вы что, шутите?

— Я не шучу, — строго ответила она. — Я уже спросила Николаса, не возражает ли он, и он сказал, что решать вам.

Я на мгновение потеряла дар речи.

— И вы хотите это сделать ради меня?

— Нет, это ради Николаса. Вы просто необходимый элемент для его счастья.

— Понятно.

Она хмыкнула и отвернулась.

— Так вы согласны?

— Эдвина, я полагаю, что вы стараетесь быть со мной милой. Могу сказать только одно: на это больно смотреть.

— Вы либо принимаете это мое чертово предложение, либо нет!

— Я принимаю.

— Отлично.

— Спасибо, ваше высочество.

— Заткнись!

Мы обе посмотрели на закрытые двери родильного отделения.

— Ты осенью всегда занята своими яблоками, — вдруг сказала она, — так что это время года я буду проводить с моим внуком.

— Согласна. А я буду проводить с моим внуком зиму, весну и день летнего солнцестояния.

— День летнего солнцестояния? Почему? Это что, особый яблочный праздник? Ритуал?

— В каком-то смысле. В этот день начинается сбор урожая. Мы собираемся всей семьей в саду и готовим тушеные зеленые яблоки по особому рецепту индейцев чероки.

— Тушеные зеленые яблоки? И что с вами бывает после того, как вы наедитесь зеленых яблок? Весь клан принимает участие в церемониальных гонках «Диарейный забег»? Нет уж, ты не будешь кормить моего внука этой гадостью, пусть и по старинному рецепту.

— Да не будь ты такой неженкой! Я пришлю рецепт твоему шеф-повару. Сможешь сама сначала попробовать. А лучше скорми его своим рабам или крестьянам — посмотришь, выживут ли они. Ну, ты сама знаешь, как это делается.

Эдвина вздохнула.

— Я согласна. Ребенок мой со дня летнего солнцестояния до осени и на Рождество.

— Э, нет! О больших праздниках разговор отдельный.

— Ладно, Рождество он будет проводить у нас по очереди.

— И День благодарения.

— Но Пасха всегда моя. Ты же почти язычница, тебе не нужна Пасха.

— Если бы преподобная Бетти из евангелистской церкви Урожая с песней слышала твои слова, она бы напустила на тебя порчу.

Ал, Якобек и Логан вернулись с улицы и услышали конец нашего разговора.

— Леди, — вмешался Ал, — я должен уточнить кое-что. У ребенка есть родители, и они скажут вам сами, когда вы сможете видеть внука.

— Ни в коем случае! — хором ответили мы с Эдвиной.

Якобек взял меня за руку и вывел в ближайший холл.

— Расслабься, — велел он.

— Не могу. Я никогда раньше не была бабушкой. Сколько это еще продлится? Мне казалось, я родила Дэвиса за пять секунд. Или за пять дней?.. Я помню только, что шел страшный дождь, мне было больно и невероятно радостно.

— Я был с Эдвиной, когда родилась Эдди. Мне бы хотелось быть с тобой, когда на свет появился Дэвис, — тихо сказал он.

— И как бы я объяснила это его отцу?

Плоская шутка, но мы оба неожиданно успокоились. Взявшись за руки, мы подошли к окну, выходящему в засыпанный снегом сад, и долго смотрели, как снежинки летят в свете фонарей и ложатся на живую изгородь.

— Я бы тоже хотела, чтобы ты был со мной и Дэвисом, — призналась я.

— Ты говорила, что всегда хотела еще одного ребенка…