Защищая ее - Элли Эверхарт

вечеринки и аукционы. Нас никогда не было дома, но теперь, когда мой сын вернулся, мне нужно уделить ему время и внимание.

— Тебе нужно жене уделить время и внимание! — Она отступает назад, упираясь руками в свои узкие бедра. Она все еще худая, как спичка, почти без изгибов. Бога ради, откуда им взяться — эта женщина никогда не ест.

— Ты взрослый человек, и тебе не нужно мое постоянное внимание. Гаррет — ребенок, он взрослеет, и ему нужен отец. Я не собираюсь оставлять его только для того, чтобы посещать с тобой благотворительные мероприятия. Мы урезаем наши социальные обязательства, и я буду проводить больше времени с Гарретом.

— Я НЕ позволю этому неконтролируемому подростку испортить нашу жизнь! Не стоило разрешать ему здесь жить, часа не прошло с его возвращения, а он уже все испортил! Ты тут же вычеркнул меня из своей жизни, и все из-за него. Если ты отказываешься отправить его в школу-интернат, пусть тогда он живет с твоими родителями.

— Гаррет не будет жить с моими родителями, его дом здесь. И он не вышел из-под контроля, ему просто тяжело приспосабливаться ко всем изменениям в его жизни. Я не удивлен, что он расстроен.

— Так вот как теперь будет? Он может делать что захочет? Нецензурно выражаться, спорить со мной, кричать и хлопать дверями? И вместо того, чтобы наказать его, ты просто будешь искать ему оправдания? — Она шумно выдыхает, поджав губы. — Нет! Я НЕ позволю этого. Это МОЙ дом, и я НЕ позволю Гаррету контролировать нас или то, как мы живем!

Наорав на меня, Кэтрин стремительно разворачивается и выбегает из гостиной, а я молча позволяю ей уйти. Не хочу с ней спорить из-за Гаррета. Она его не любит, и бесполезно пытаться изменить ее мнение. Даже если Гаррет был идеальным ребенком, она все равно не хотела бы его видеть, потому что он не ее.

Кэтрин и я все время ссоримся, и не только из-за Гаррета. Мы ругаемся по поводу и без. Я стараюсь избегать конфликтов, но, как сказал Гаррет, Кэтрин склонна манипулировать людьми. Ей действительно нравится создавать проблемы из ничего, ей нравится драма и напряженность. Это придает разнообразие ее скучной жизни.

Когда мы поженились, с Кэтрин еще можно было поладить, общались мы мало. Она не вела себя как незрелый подросток, коим была не так давно, а я не особо ею не интересовался. Но, спали мы в одной постели, и она все же несколько привлекательна, поэтому в итоге мы занялись сексом. После того, как Кэтрин уснула, я почувствовал мучительные угрызения совести. Мне казалось, что я изменил Рэйчел.

Кэтрин соблазнила меня снова, напомнив, что супружеские пары спят вместе. Я же напомнил ей, что наш брак фиктивный, но для Кэтрин он был реальным, она даже призналась, что любит меня. Мне было гадко на душе из-за своего к ней отношения, поэтому я старался быть более нежным и ласковым. Пригласил ее на ужин, купил цветы, каждый день целовал ее, здороваясь и прощаясь, а ночью занимался с ней сексом. Но ничего не чувствовал, будто с ней в постели был не я нынешний, а тот я, который существовал до встречи с Рэйчел. Мужчина, которому было все равно. Который делал то, что ему велели, только потому что он слишком устал, чтобы сопротивляться. Мужчина, который действительно не заботился ни о чем, потому что ничего не чувствовал.

Я стал таким мужчиной. Я женился на Кэтрин, и мне было все равно. От меня осталась лишь пустая оболочка, наполненная безразличием и бесчувствием. Внутри я давно был мертв.

Кэтрин убедила меня отправить Гаррета в школу-интернат, пользуясь моим состоянием. Во мне не осталось сил для борьбы, даже за собственного сына, но я все равно чувствовал себя опустошенным, когда он уехал. Еще одно доказательно, что я подвел Гаррета, позволив Кэтрин, женщине, которую он едва знал, отослать его подальше от меня. Я много раз думал о том, чтобы вернуть сына домой, но решив, что может даже лучше, если он далеко отсюда. От меня. От Кэтрин. Но на прошлой неделе Гаррет поджег свою комнату в интернате, и они отправили его домой.

Теперь, когда он вернулся, мне нужно снова попытаться стать ему отцом. В прошлом я потерпел неудачу, но сдаваться не намерен. Я люблю Гаррет всем сердцем, просто не могу выразить словами. Было намного легче, когда в нашей жизни была Рэйчел. Она источала любовь, искренне и легко, и просто находясь рядом с ней, мне тоже было легче выражать свои чувства. А теперь я не могу, я забыл как это делать. Я знаю, звучит смешно, но это правда.

В случае с Гарретом, как отец, я потерпел сокрушительно поражение, а теперь у меня появилась еще и дочь. Лилли. Я не желал другого ребенка, предупредил об этом Кэтрин, и она согласилась, признавшись, что тоже не хочет. Сказала, что принимает противозачаточные, и я, как последний идиот, ей поверил. Как выяснилось, она солгала, и в августе прошлого года у нас появилась дочь.

Я должен быть счастлив, но ничего подобного. Это не то, чего я хочу, ненавижу свою жизнь. Ненавижу кто я. Ненавижу, что потерял всякую надежду. Я отказался бороться. Может так и должно было быть? Может я должен был быть несчастным, и ненавидеть свою жизнь. Так воспитал меня мой отец, а он никогда не хотел, чтобы я был счастлив.

Он получил то, что хотел. Добился своего. Я живу в беспросветном мраке, и не думаю, что когда-нибудь увижу свет.

РЭЙЧЕЛ

— Вот и все на сегодня, — говорю я, закрывая небольшую желтую книгу. Мы с Марко сидим за столом позади ресторана Селии.

— Спасибо, мисс Смит. — Марко встает и обнимает меня. Это напоминает мне, как меня обнимал Гаррет, и я с трудом могу сдержать слезы.

— Не за что, — выдавливаю я, улыбаясь, чтобы скрыть свою грусть. — Увидимся на следующей неделе.

— Да, — отвечает он на итальянском, но тут же исправляется, переходя на английский. — Правильно?

Я киваю.

— Да, ты молодец. До свидания, Марко.

Я машу рукой, когда он убегает к своей матери, работающей в магазине, чуть ниже по улице. Родители мальчика наняли меня для обучения его английскому языку. Здесь дети изучают его в школе, но недостаточно для свободного владения. Родители Марко хотят, чтобы он мог свободно изъясняться по-английски, думают, пригодится ему в будущем. Поможет поступить в хороший колледж и получить приличную работу в большом городе. Деревня, где живут они