Валентина Шигина - Останься со мной навсегда

Первым что я увидела, была моя лучшая подруга- Валерия. Она лежала на кровати, обернутая простыней и победно улыбалась. И тогда мне стало понятно, почему она всегда на него загадочно смотрела, и почему Паша больше не просил секса. А он стоял около шкафа в одних боксерах, обеспокоенно глядя на меня. Мой мир просто перевернулся. Я не могла понять, где пол, а где потолок. И только стены давали о себе знать тем, что медленно сжимались, видимо хотели меня раздавить. Как? Как такое могло произойти? Я только что потеряла маму, а теперь смотрела на любимого человека и лучшую подругу, и я прекрасно понимала, что они не в карты играли. Почему? Почему это случилось со мной? Я поверить своим глазам не могла. Может я все-таки умерла? А сейчас нахожусь в аду? Только за что? Я ведь ничего плохого не делала.

— Милая, что случилось? — заметил он мой потерянный взгляд. У него всегда хорошо получалось разбираться в моих эмоциях. И у этого козла еще совести хватает меня ласково называть? Как же я ненавижу! Я свою жизнь ненавижу! Я всех ненавижу!

— Не подходи! — резко отступила я назад и сама себе удивилась. Слезы больше не лились, а голос звучал очень уверенно. — Надеюсь, вам будет хорошо вместе! — Я развернулась и убежала. По-моему, он побежал за мной. Паша что-то кричал на ходу, но я его не слышала. В голове поселился рой из мыслей, и каждая из них жалила еще больнее, чем предыдущая.

На улице началась настоящая метель. Ветер трепал мои волосы, задувал в распахнутую куртку. Снег бил в лицо, а я все бежала и бежала, не разбирая дороги. Я не знала, сколько времени прошло, сумку я потеряла по дороге. Сама не зная как я оказалась на утесе, обычно там еще холоднее, но я не чувствовала холода, мне казалось, что внутри все замерзло.

Вообще-то я любила это место. Сюда приходила, что бы думать и решать свои еще детские проблемы. Иногда просто любовалась красотами города, ведь отсюда можно увидеть город, как на ладони.

Но перед глазами упрямо стояла картина, которую я увидела в Пашиной квартире, ноги подкосились и я упала. Я начала чувствовать снег под собой и как он пробирает до костей. На меня навалилось горе, ведь я в полной мере осознала, что мамы больше нет. Той, которая всегда помогала и любила. Что нет у меня любимого человека. Нет его и все! А я ведь замуж за него собиралась. И подруги у меня теперь нет. Нет той, которую я знала с пеленок, той, которую я наивно считала своей сестрой. Никого их теперь нет! Есть только одиночество и холодный ветер, который медленно, но верно забирал жизненные силы…

Когда я почти окоченела, то услышала голос, который кричал мое имя, но мне не хотелось отвечать. Мне было почти хорошо. Даже боль как-то заморозилась. Наверно, именно с тех пор я люблю зиму. Потому, что лучше чувствовать ужасный холод, чем нестерпимую боль.

Я почувствовала, как меня подняли на руки, глаза я так и не открыла, но по запаху узнала брата. Максим убирал с моего лица налипший снег и волосы, которые были похожи на сосульки.

— Милка, слава Богу, я тебя нашел. Ты меня слышишь? — обеспокоился брат. — Звонил Пашка, сказал, что ты убежала. Что случилось? — Видимо Максим не знал про Пашу и Леру, между прочим, они встречались.

— Потерпи немного и мы скоро будем дома, — он позвонил отцу и сказал, что нашел меня. Посадил в машину, включил печку на полную мощность и накинул на меня свою куртку.

— Мила, дорогая, ответь мне, прошу тебя, — тряс меня брат. Мне не хотелось ничего говорить, я умереть хочу!

Александр Николаевич боялся давать несовершеннолетнему сыну ключи от машины, но он очень боялся за дочь. Мало ли может с ней случиться, тем более после гибели матери.

— Макс, — обратилась я к нему безжизненным голосом. — А ты Лерку очень любишь?

— Люблю, ты же знаешь. Почему ты спрашиваешь? И вообще что случилось? — продолжал допытываться брат. А он молодец! Сидит, крепится.

И я рассказала ему все.

Максим остановил машину и в немом шоке смотрел на сестру. Он не мог поверить ее словам, но врать бы она точно не стала. Да и зачем? Ведь Мила всегда относилась к Лерке как к сестре и одобряла их отношения.

Максим вышел из машины, вернулся с пачкой сигарет и зажигалкой. Так же молча, прикурил и отдал сестре, а себе прикурил новую. Домой добрались в тишине. Там ждала Маша, обеспокоенная случившимся в доме Малининых, в доме в котором ей всегда были рады.

— Это была моя первая сигарета, — вернулась я в настоящее. Стас сидел на камне, и мне казалось, что он пытается себя сдержать.

— Дальше, — подтолкнул меня Барский.

— Тогда в прострации я провела несколько дней, — продолжила я свой рассказ. — Я не ела, не пила, не разговаривала и почти не спала. Меня даже в больницу хотели положить. Когда мне об этом сообщили, я пришла в себя и устроила истерику, после которой пришлось делать ремонт в моей комнате. В больницу меня не отправили, но доктор прописал сильное снотворное и успокоительное. Именно про эти таблетки тогда говорила Ира.

Я посмотрела на Стаса, он был очень напряжен. А в глазах пылало пламя.

— Не надо было тебе рассказывать, — очень тихо сказала я.

— Я должен был знать, — он смотрел мне в глаза, и мне казалось, он хочет что-то спросить.

— Спрашивай.

— Он пытался помириться?

— Пытался, — вспомнила я, как этого козла с лестницы спустили. — Паша приходил к нам, но я тогда была не в адеквате. Да и брат его на порог не пускал, они бы подрались, если бы ни отец. Папа серьезно поговорил с Виктором Евгеньевичем, отцом Паши, и попросил оставить меня в покое, иначе он разорвет с его фирмой контракт. Пашку отправили за границу, я его больше не видела и Лерку кстати тоже. Если я не ошибаюсь, — потерла виски вспоминая. — Отец уволил ее отца, и они переехали, а потом ее родители развелись.

Барский, молча, подошел ко мне и обнял. Мне стоило больших трудов не разреветься во время рассказа, но сейчас я просто не сдержалась.

— Я так скучаю по маме, — всхлипнула я. — Мне ее не хватает.

— Малышка, моя, — тихо и успокаивающе говорил Стас, гладя по волосам.

Я уже не переживала, что с Пашей у нас ничего не вышло. Я совершенно забыла про Леру, но мысли о маме всегда заставляют меня впадать в уныние.

Постепенно я начала успокаиваться. Все-таки Барский на меня хорошо действует. Чувство тревоги покидало, давая место для моего маленького счастья. Сейчас я действительно чувствовала себя счастливой. Простоять бы вот так еще немного, но Стас отстранился и легко прислонился к моим губам. Ммм волшебно.

Мы побродили еще немного по пляжу. Здесь просто витает атмосфера романтики. Прекрасный закат, набегающие на берег небольшие волны и их рокот. Стас держал меня за руку, и в этот момент мне казалось, что я многое смогу пережить, главное, что бы Стас был рядом.