Смертельная клятва - М. Джеймс

Его рука обхватывает мою руку, притягивая меня ближе, пальцы крепко сжимают мое предплечье. Почти слишком туго.

— Каин? — Я слышу дрожь в голосе, когда произношу его имя, растерянность, но Каин ведет меня вперед, вверх по каменным ступеням к большой черной деревянной входной двери. Он не звонит в дверь и не пользуется огромным старинным дверным молотком в форме заячьей головы, отлитым из золота. Он просто наклоняется, открывает дверь, как будто дом принадлежит ему, и ведет меня внутрь.

Дверь тяжело закрывается за ним. Он отпускает мою руку, поворачивается и запирает дверь, его высокое мускулистое тело преграждает путь между мной и дверью, когда он поворачивается ко мне лицом. Это единственное, о чем я могу думать, потому что выражение его лица становится угрожающим, резким, как будто он уронил маску, которую носил несколько недель.

Меня охватывает ужас, внезапный инстинктивный страх, который говорит мне, что что-то очень, очень не так. Что я что-то упустила, что-то очень важное, и что я совершила ужасную ошибку, придя сюда с этим человеком.

— Сабрина. — Когда он произносит мое имя, меняется не только выражение его лица. Это и его голос тоже. Вся его осанка. Исчез хриплый, выраженный южный акцент, исчезла слегка сутулая поза, доступная поза. Он жесткий, напряженный, властный, я узнаю эту позу, потому что всю свою жизнь видела ее у мужчин, рядом с которыми выросла, у моего отца и мужчин, которые на него работали. Это позиция человека, обладающего властью, человека, которого нельзя ослушаться, человека, который знает, что он владеет не только своим положением, но и всеми вокруг него.

И акцент у него ирландский. Ясно как колокол. Голос, который я слышу каждый день с тех пор, как встретила его, вовсе не его голос. На самом деле, я не думаю, что хоть что-то об этом человеке было тем, что я думала, что знала с того дня, как он появился на моей ступеньке.

— Что происходит? — Я едва справляюсь с словами, горло сжимается, сердце колотится. Каин не улыбается. Он уже даже не выглядит победителем.

— Я думаю, пришло время тебе узнать правду.

30

САБРИНА

— Правду? — Я вскрикиваю, сердце подпрыгивает к горлу. Я делаю шаг назад, чувствуя, что начинаю дрожать, паника царапает меня острыми, кусающими пальцами. — Каин, о чем ты говоришь? Что это? Почему ты…

Он начинает говорить, затем кажется, передумал делая шаг вперед, сжимая мою руку.

— Мы поговорим наверху. Сначала я покажу тебе твое жилье. Ты сможешь также посмотреть, где ты останешься, пока я не закончу с тобой.

— Пока ты… Каин, стой! — Я почти кричу, пытаясь вырваться из его хватки, моя грудь сжимается от страха, пока я не чувствую, что не могу дышать. Я до сих пор не могу забыть его голос, его акцент, то, как я слышала, как он говорил со мной изо дня в день, и он никогда не говорил так. — Каин⁠…

— Чем сильнее ты будешь сражаться со мной, принцесса, тем сложнее тебе будет это сделать.

— Не называй меня так! — Рявкаю я, снова отступая назад, и Каин мрачно посмеивается. Как бы мне никогда не нравилось это прозвище, последнее, чего я хочу, это услышать, как он использует его сейчас, вот так.

— Это тот огонь, который я узнаю. Ты бы предпочла, чтобы я называл тебя девочкой? Или сукой? Будь послушной, я же могу перекинуть тебя через плечо и отнести наверх, или ты можешь пойти со мной, как хорошая девочка. Раньше у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы быть хорошей девочкой для меня, не так ли? — Он с усмешкой поднимает бровь, и меня охватывает стыд, мое лицо горит красным при воспоминании обо всех унизительных вещах, которые я когда-либо делала с ним, ради него, потому что я думала, что мы делаем это вместе.

Теперь все это в одно мгновение исчезло, и я даже не знаю, почему.

— Расскажи мне, что происходит, — умоляю я, все еще упираясь пятками, и Каин смеется.

— Ты так мило просишь, жена. Но нет. Мы сделаем это по-моему. Ты легко справишься, или мне придется сделать это трудным путем?

Я сжимаю губы в тонкую, упрямую линию, гнев теперь борется со страхом и растерянностью, и Каин пожимает плечами.

— Тогда трудный путь.

Он делает шаг вперед и, прежде чем я успеваю уйти, подхватывает меня и бросает себе на плечо, как будто я ничего не вешу, как и обещал. Я извиваюсь в его хватке, пытаясь вырваться, даже не особо заботясь о том, что в конечном итоге упаду и ударюсь при этом о мраморный пол. Но его мускулистая рука крепко обхватывает меня, и никакие удары по его животу и удары кулаками по его спине, похоже, не изменят ситуацию.

Он несет меня к извилистой лестнице с черными перилами и поднимается по ней всю дорогу, по-видимому, совершенно не обращая внимания на мои попытки вырваться. Он даже ничего не говорит, молча поднимаясь до третьего этажа, где идет по темному холлу с деревянным полом к двери в самом конце, открывает ее свободной рукой и заходит внутрь, прежде чем запереть позади нас и поставить меня на пол.

Прежде чем я успеваю остановиться, я бросаюсь вперед, и изо всех сил ударяю его по лицу. Рука соединяется с его кожей, и треск моей ладони по его щеке на мгновение приносит удовлетворение, прежде чем жжение от него пробегает по моей руке, и Каин ухмыляется мне, стряхивая это. Понятно, что я причинила себе боль больше, чем ему.

— Теперь тебе лучше, принцесса?

Я смотрю на него, и он тут же возвращает это обратно.

— Это не было похоже на пощечину, — добавляет он. — У меня были более сильные удары. Не так давно ты обрабатывала меня от некоторых из них. — Эта ухмылка все еще на его губах, как будто это воспоминание каким-то образом забавляет его.

— И ты позволил мне. — Моя грудь сжимается, вспоминая ту ночь. Как мне не хотелось видеть, как ему причиняют боль. Как мне хотелось позаботиться о нем, жест привязанности, даже если мы еще не сказали друг другу никаких слов на этот счет. — Зачем тебе это делать, Каин? Почему…

— Теперь ты здесь и я могу тебе рассказать. — Он засовывает руки в карманы, прижимая меня темным взглядом, который очень похож