Эмили Гиффин - Грусть не для тебя

Мы с Итоном идем по дорожке и улыбаемся гостям. Я вижу своего брата и Лорен, которая недавно забеременела. Родителей Итона, которые, судя по всему, во время вчерашнего торжественного ужина прониклись друг к другу еще большей нежностью. Аннелизу, Грега и маленькую славную Ханну, которой скоро будет три года. Маркуса и его новую подружку Люси. Фиби, которую я начинаю ценить и уже почти что любить. Шарлотту и Джона с Натали. Мег, Йосси и их сына Лукаса. Джеффри и Сондрину, которые, к нашему великому удивлению, недавно обручились.

Потом я вдруг забываю обо всем. Я вижу Рейчел и Декса с маленькой Джулией. Джулия — копия матери, но у нее темные, как у Декса, волнистые волосы. На ней розовый комбинезончик, который я подарила ей на день рождения. Когда я прохожу мимо, то показываю Рейчел голубую шелковую ленточку, отпоротую от одного из детских одеялец. Ею перевязан мой букет из белых лилий. Мы с Рейчел нечасто общаемся, но я сказала ей, что собираюсь сделать эту ленточку своим талисманом, ведь по примете у невесты должно быть с собой что-нибудь голубое. Я уверена, что она была тронута. Ей приятно, что в этот день она может, пусть даже косвенно, сыграть какую-то роль.

— Ты великолепна, — шепчет она.

Декс улыбается — почти дружески, и я отвечаю ему любезным кивком. Трудно поверить, что мы были вместе целых семь лет. Теперь он кажется мне не более чем знакомым с исключительно красивой шевелюрой.

Когда мы доходим до конца дорожки, я поворачиваюсь к Итону. Потом мы берем на руки Томаса и Джона, которые ускользнули от деда и побежали за нами.

— Вы поженились, ма? — спрашивают они. У них британский акцент, который они явно не могли приобрести дома.

— Да! — Я смеюсь.

— Да! Мы поженились! — восклицает Итон. — Наконец-то!

Я вспоминаю тот осенний день, когда Итон сделал мне предложение. Я наконец, нашла работу в качестве сборщицы средств для общества поддержки людей, пострадавших от мин, и, чтобы отметить это, мы поехали на выходные в Эдинбург. Оставив вещи в отеле, мы решили взобраться на Артурс-Сит — небольшую гору, возвышающуюся над древним городом. Когда мы отдыхали на ее склоне холма и наслаждались расстилающимся внизу пейзажем, Итон протянул мне небольшой листок бумаги — такой потертый, что на ощупь он был совсем как бархат. Рассмотрев его как следует, я поняла, что это записка, которую он получил от меня в пятом классе. Записка с вопросом: «Ты пойдешь со мной на свидание?» Квадратик напротив слова «да» был отмечен красным карандашным крестиком.

— О Господи, где ты ее нашел? — Я ужасно удивилась, что он сохранил то, с чего началась вся эта история.

— В ящике со старыми бумагами, — улыбнулся он. — Я думал, что отослал ее тебе.

— Нет. Ты просто сказал мне «да» на перемене. Помнишь?

— Так я и думал. — Итон кивнул. — Переверни ее.

Я перевернула и на обороте увидела еще один вопрос: «Ты выйдешь за меня?»

Я в изумлении посмотрела на него. А потом заплакала и сказала: «Да». Да! У Итона слегка дрожали руки, когда он вынул маленькую коробочку из кармана пиджака, открыл ее и надел мне на палец кольцо с переливающимся бриллиантом.

— Вовсе не обязательно приносить обет перед алтарем для того, чтобы стать семьей. Мы уже ею стали, — сказал Итон. — Но я хочу, чтобы все было официально. Пусть это будет навсегда!

А потом (Итон всегда готов запечатлеть на пленке удачный кадр) он вытянул руку и сфотографировал нас. Волосы у меня спутались от ветра, и носы у нас обоих покраснели от холода, но мне было все равно. Я уже научилась не думать о внешнем и поняла, что содержание важнее формы. Когда я буду смотреть на эту фотографию, то не замечу никаких изъянов. Я буду думать только о том, что сказал Итон: «Пусть это будет навсегда!»

И вот в этот радостный июньский день, когда небо было такое синее, как будто его только что выкрасили, мы стали настоящей семьей, и отныне мы всегда будем вместе.

Потом, на банкете в «Бельведере», было множество тостов за меня и Итона. Некоторые шутили, что наш роман начался еще в пятом классе. Другие сокрушались по поводу того, как нелегко быть родителями двоих малышей, и удивлялись, как мы с этим справились. И все говорили, как они за нас рады.

А потом, когда, казалось, все тосты были исчерпаны, Рейчел смущенно встала и прокашлялась. Она заметно нервничала, я знаю, что моя подруга просто ненавидит произносить речи.

— Я счастлива, что присутствую на свадьбе двух моих близких друзей, — начала она, подняв глаза и оглядывая собравшихся. — Я знаю Дарси и Итона очень давно, с самого детства, и я знаю, какие они замечательные люди. Уверена, что вместе они станут еще лучше! — Она делает паузу, встречается взглядом сначала с Итоном, потом со мной. — Думаю, что все сложилось так, как и должно было. — Она поднимает бокал, улыбается и заканчивает: — За Итона и Дарси! За настоящую любовь и настоящую дружбу!

Когда все начинают дружно аплодировать и пить шампанское, я улыбаюсь своей лучшей подруге — она попала в самую точку. Любовь и дружба — вот что открывает нам самих себя и может изменить все, если только мы этого захотим.

Примечания

1

Игра слов: айленд (island) по-английски «остров».

2

Национальная студенческая спортивная организация.