Подлые Богатенькие Парни - Кейтлин Морган Стунич

платья… они все такие красивые. Я примеряла их по очереди перед зеркалом, отчаянно надеясь на какой-нибудь знак свыше, что я делаю правильный выбор.

Но ничего.

Вселенная полностью предоставила меня самой себе.

— Знаешь, — начинает Зейд, резко выдыхая. — Сегодня вечером тебе следует выбрать Крида или Тристана. — Мои глаза встречаются с его, и я вижу эту сломленную нерешительность в его зелёных глазах. Он выглядит обиженным, когда поворачивается ко мне. — Какого бы из этих придурков ты не выбрала, второй получит удар по своей эгоистичной-заднице и уберётся восвояси. Но, э-э, — Зейд выдыхает и проводит пальцами по волосам, — я останусь здесь. Мне всё равно, кого ты выберешь, Марни.

Лёгкая улыбка появляется на моих губах, когда я переплетаю свои пальцы с пальцами Зейда. Он, кажется, удивлён, что я прикасаюсь к нему таким образом.

— Лжец, — говорю я и кладу голову ему на плечо. Это первый раз, когда он назвал меня Марни. Серьёзно, в первый раз, чёрт возьми. И мне это нравится. — Я уже решила, Зейд. — И у меня есть ответ. Я приняла его прошлой ночью. Это было нелегко. На самом деле, меня всё ещё тошнит из-за этого, но всё сводится к началу года и тому, что они все со мной сделали.

Зейд был плохим. Крид и Тристан были ещё хуже. Я не уверена, что готова простить сожжение книги или чтение эссе. Кроме того, Зейд был первым, кто начал быть добрым ко мне. Это так просто. Я не могу заполучить всех троих парней, и я хочу начать что-то, что могло бы продлиться долго. Что касается Тристана, то его семья никогда бы не позволила ему встречаться со мной, я это знаю. Крид хочет, чтобы его приняли в ряды Старых Денег. Но Зейд… может, он и мудак и такой же элитарный, как и все остальные, но он ещё и рок-звезда. Он идёт своим собственным путём.

— Сводишь меня сегодня на танцы? — шепчу я, и всё тело Зейда напрягается, прежде чем он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, наклоняется и обхватывает моё лицо своими испачканными чернилами руками. Он улыбается, притягивая мои губы к своим, целуя меня со страстью, которую я хотела бы воссоздавать каждый день до конца своей жизни.

Я имею в виду, мы ещё далеки от этого, но… может быть, мы могли бы туда добраться?

— Это было бы для меня грёбаной честью, — мурлычет он, увлекая меня на кровать и целуя так, словно намеревается помочь мне сдержать это обещание. Я смеюсь и позволяю ему держать меня в своих объятиях, пока не приходит время одеваться.

А потом я пинком вышвыриваю его зад в коридор, чтобы он подождал.

Пришло время готовиться к балу.

Платье, которое выбрала для меня Зейд, ярко-красное, многослойное, с облегающим нижним платьем в сочетании со струящимися юбками и шнуровкой сзади. Надеть его одной почти невозможно, поэтому я делаю причёску и макияж, насколько это возможно, а затем отправляю ему смс с просьбой встретиться у моей двери, а не у часовни, как мы планировали.

Тристан и Крид пока не знают, что я выбрала Зейда. Ну, если только он сам им не сказал. Но как только они увидят, что я вхожу в этом платье, всё будет кончено. Внутри меня есть хрупкая нервозность, эта дрожь, которую я не совсем понимаю. Может быть, я понимаю, что, когда они увидят меня с ним, этим предварительным отношениям между нами четырьмя придёт конец.

Я выбрала Зейда.

Дело сделано.

Он стучит в мою дверь, и я открываю её, мои нервы на пределе, бабочки наполняют мой желудок. Зейд… срань господня, он прекрасен. На нём чёрно-белый костюм в тонкую полоску с красным галстуком, красные туфли и… он даже покрасил волосы в тон моему платью. Его фирменный запах шалфея и герани наполняет мои ноздри, мои губы растягиваются в улыбке, и я отступаю, чтобы впустить его.

— Ты покрасил волосы для меня, — шепчу я, и он пожимает плечами, как будто это ничего особенного. Но затем его ухмылка расползается с одной стороны лица на другую.

— Ага, ну… — он замечает свободные шнурки, свисающие с моего платья, и разворачивает меня за плечи, туго затягивая их и чувственно дыша мне в затылок. Когда он туго затягивает шнуровку, у меня в груди возникает дрожь. На самом деле мне приятно, когда он привязывает меня к этому наряду. — Зелёный и красный — это как-то, не знаю, по-рождественски. И как только я увидел это платье, я сразу понял, что оно твоё. Поэтому имело смысл сменить причёску.

— У тебя интересный взгляд на мир, ты знаешь это? — говорю я ему, когда он разворачивает меня обратно и притягивает в свои объятия. Я позволила ему притянуть себя ближе, наслаждаясь ощущением его татуированного тела, прижатого к моему. Если я собираюсь потерять Тристана и Крида, я должна наслаждаться Зейдом в полной мере.

— Нам пора идти?

Он кивает, убирая прядь волос с моего лба, а затем берёт меня за руку, чтобы вывести в холл. Мы проходим мимо часовни в бальный зал на втором этаже, тот, с балконом, с которого открывается вид на лес.

Он уже битком набит людьми, девушками в сверкающих платьях, парнями в смокингах, а также родителями и сопровождающими в изобилии.

В тот момент, когда я вхожу, в комнате становится тихо. Зейд делает вид, что ничего не замечает, берёт меня за руку и ведёт вниз по ступенькам, как будто я Золушка или что-то в этом роде. Спускаясь по ним в красном платье, я замечаю Крида и Тристана, стоящих в противоположных концах комнаты.

Их взгляды такие пристальные, что, клянусь, я их чувствую.

Голубые глаза Крида вспыхивают болью и разочарованием, прежде чем он отворачивается и исчезает в толпе, направляясь прямо к балкону. Он даже не ждёт, чтобы поговорить со мной или выслушать мои попытки объяснить всё. Он просто… ушёл. Тристан, с другой стороны, ждёт нас у подножия лестницы.

Когда мы подходим к нему вплотную, комната возвращается к жизни, и все снова начинают разговаривать.

— Так, так, — говорит он напряжённым и отрывистым голосом. — Похоже, ты завёл себе фанатку, Зейд. — Я поджимаю губы и наклоняюсь к своему спутнику. Он воет от смеха, но я не думаю, что заявление Тристана особенно забавно.

— Что, теперь я больше не Работяжка? На этот раз я фанатка? — глаза Тристана цвета бури, когда он смотрит на меня сверху вниз, губы поджаты, руки сжаты в кулаки с побелевшими костяшками. Он не любит