Рэйчел Гибсон - Чистосердечные признания (ЛП)

- О, - она снова подняла глаза к его лицу и губам. – Что ты здесь делаешь? Шелли сказала, что ты никогда не ходишь на бал в честь Дня Основателей.

- Шелли слишком много болтает.

Он попытался притянуть Хоуп, но та сопротивлялась. Он хотел ее. Она могла прочитать это в его глазах и почувствовать в том, как беспокойно его рука ласкала ее спину, но желание – не любовь. А миз Спенсер хотела от него большего.

- Что ты здесь делаешь? – повторила она.

- Расслабляюсь. И скажу тебе... - он прижал ее сильнее, и она проиграла битву: – ...так-то лучше, - сказал, привлекая Хоуп к своей груди, Дилан. Он склонил голову к ее голове и прошептал на ухо: – Я здесь, потому что ты здесь. Когда мужчина любит женщину, он хочет проводить с ней время. Даже если это значит, что он должен надевать костюм и галстук. Мужчина хочет крепко обнимать ее и вдыхать запах ее волос.

От его слов сердце Хоуп заныло, и она перестала пытаться сохранить дистанцию между ними. Даже дышать боялась. Боялась, что неправильно услышала его слова.

- Я думал о том, что ты сказала вчера, - произнес он, медленно двигаясь по танцплощадке. – О том, что должен заботиться о тебе настолько, чтобы поверить, и ты права. Я должен верить тебе всегда.

Она подняла взгляд от его подбородка к глазам. Ей необходимо было узнать, почему теперь Дилан поверил ей, хотя она и страшилась ответа.

- Ты выяснил, кто на самом деле обратился в таблоиды?

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы ответить: надежда Хоуп быстро таяла. Нет, он не поверил ей. Кто-то признался. На самом деле ничего не изменилось, у них нет будущего.

- Да, - ответил он, и Хоуп снова попыталась отстраниться от него. – Стой спокойно, или мне снова придется связать тебя.

- Отпусти меня, Дилан, - ее глаза начало щипать, и она испугалась, что расплачется прямо тут в клубе перед лицом всего города.

- Милая, это никогда больше не повторится, - он крепче сжал пальцы и прижал ее так близко, что она едва дышала. – Я узнал, что это Пэрис позвонила в газеты, но к тому времени это уже не имело значения. Когда ты понимаешь, что любишь кого-то, ты должен верить ему, иначе просто навлечешь на себя кучу ненужных страданий. – Его теплое дыхание коснулось ее виска, когда он сказал: - Я люблю тебя, Хоуп. Без тебя моя жизнь была такой несчастной.

Хоуп так мучилась без него, она должна была знать:

- Ты действительно страдал?

- Да.

В первый раз с тех пор как Дилан взял ее за руку, Хоуп улыбнулась. Она чувствовала одновременно желание засмеяться, заплакать и прильнуть к его груди.

- Насколько сильно?

Он прижался лбом к ее лбу.

- Каждое утро, когда я просыпаюсь, я чувствую внутри холод, как будто что-то пропало из моего дома, вроде кислорода или солнечного света. Что-то, в чем я нуждаюсь. Затем я смотрю на пустую подушку и понимаю, что это тебя я потерял. А когда я ложусь спать, лежу без сна и спрашиваю себя, думаешь ли ты обо мне. Спрашиваю, скучаешь ли ты по мне так же сильно, как я по тебе.

- Дилан?

- Ммм?

- Я тоже по тебе скучала.

Песня закончилась, и, прежде чем началась другая, Томас Абердин, похлопав Дилана по плечу, спросил, может ли он потанцевать с дамой.

- Черт, нет, - ответил Дилан, его голос прозвучал громко и четко, глаза сузились. – Пойди и найди себе свою чертову женщину. Эта – моя!

Ну, Хоуп полагала, что теперь их отношения перестали быть тайной. Положив ладонь на щеку Дилана, она заставила его посмотреть на себя.

- Он не знает, что я твоя чертова женщина.

- Тогда, думаю, нам лучше показать это ему, - сказал он, наклонил голову и зацеловал Хоуп до потери дыхания. Он отклонил ее назад, как будто был Реттом Батлером, и прямо здесь перед всеми желающими поглазеть, поцелуй превратился в страстный и жаркий, и такой классный.

Выпрямившись, Дилан обхватил ладонями лицо Хоуп и заглянул в ее глаза:

- Я хочу, чтобы все знали, что я люблю тебя, Хоуп.

- Я тоже хочу, чтобы все знали, что я люблю тебя

В уголках его глаз появились морщинки от улыбки:

- Рад, что ты сказала, потому что я подумывал о том, чтобы забрать тебя домой и приковать к креслу, пока ты не сделаешь этого.

- Тебе не нужно приковывать меня. Я люблю тебя. Люблю с того дня, как ты показал мне озеро Сотут. А, может, даже и раньше.

Он потерся носом о ее нос:

- Я знаю, что все испортил, но если ты позволишь мне, я проведу остаток своей жизни, делая тебя счастливой.

Хоуп моргнула, но не смогла остановить слезы, появившиеся на глазах:

- Тогда что мы тут делаем? Забери меня домой.

- Милая, я ждал этих слов с тех пор, как вошел сюда.

По дороге к дому Хоуп сидела в кабине грузовика рядом с Диланом. Ее рука лежала на его бедре, а голова на плече. В последний раз, когда она ехала в этом грузовике, она сорвала с Дилана одежду, но сейчас была довольна тем, что сидит здесь в слабом свете от приборной доски и слушает его голос. Позже у них будет куча времени, чтобы срывать друг с друга одежду. Вся жизнь. А прямо сейчас им нужно сделать кое-что более важное. Поговорить об Адаме.

Хоуп поцеловала Дилана в плечо через рубашку, а он обнял ее. В темноте кабины она чувствовала себя так, будто они одни на планете. Как той ночью, когда она влюбилась в него на озере Сотут. Ее сердце увеличилось, а голова кружилась, как бедная перевернутая Кассиопея.

Хоуп слушала, пока Дилан рассказывал о Майроне и Пэрис, которые уехали вместе из города, и их планах начать карьеру реслеров в Мексике. Честно говоря, она не представляла, как это может случиться, но желала им успеха, чтобы никто из них не вернулся снова омрачать ее жизнь.

- Люблю тебя, - прошептала она.

- Я тоже люблю тебя, но ты знаешь, что я иду в комплекте. Что ты чувствуешь к Адаму?

Хоуп не нужно было даже раздумывать над этим вопросом:

- Он отличный ребенок, Дилан. Умный и веселый, и мне нравится быть с ним.

- Тогда останься с нами, - сказал он, поцеловав ее в макушку. – Останься с нами навсегда. Я знаю, что много прошу, но все равно прошу. Прошу отказаться от жизни в Лос-Анджелесе ради меня - мужчины с малолетним сыном. Не знаю, что ты чувствуешь насчет того, чтобы стать мамой, и понимаю, что тут есть о чем подумать.

Эта просьба была не так уж велика, и Хоуп не надо было ни о чем думать. Совсем. Она будет тем, кем захочет Адам: мамой или другом, или и тем и другим.

- Адам говорил тебе о том, что чувствует ко мне?

- Да, и когда он не прыгал вверх-вниз, то сказал, что собирается найти для тебя особый камень. Это значит, что ты ему нравишься. – Он снял ее руку с бедра и поцеловал пальцы. – Думаю, я тоже должен найти для тебя особый камень. Большой и сверкающий.