Татьяна Зинина - Игра зеркальных отражений (СИ)

   - Эм... - мне всегда категорически не нравилось давать кому-то обещания, потому что к подобного рода словам я всегда относилась очень трепетно и если уж что-то пообещала, то всегда старалась выполнять. - Обещаю, что буду над собой работать.

   - Ну, - протянул блондин, заглядывая мне в глаза, - это уже прогресс, - в его тёмно-синих озёрах отражалась нежность. - А теперь, моя не в меру агрессивная спортсменка, пора собираться. Чтобы вовремя попасть на свадьбу мы должны выехать максимум через час... Так что, вынужден просить тебя поторопиться.

   В тот же момент его объятия ослабли, и, оставшись без их родного тепла, я лишь обречённо вздохнула, всем своим видом демонстрируя, как сильно мне не хочется ехать на эту вечеринку, но всё же развернулась и покорно поплелась в душ.

   Интересно, когда это я успела научиться такому поразительному смирению?! Ведь раньше меня было невозможно заставить делать то, что я не хочу. И никому, включая обоих родителей сделать это не удавалось. А вот Тим каким-то образом смог... причём, я сама не заметила, когда стала такой покладистой.

   В итоге, сборы заняли вдвое больше отпущенного времени, что, к моему глубочайшему удивлению, ни капли не расстроило моего строгого кавалера. Всё это время он приспокойненько сидел за своим ноутбуком и увлечённо что-то там настукивал. Честно говоря, было безумно интересно, с кем переписывается мой блондин, но лезть к нему с вопросами я предусмотрительно не стала. Ведь когда всем сердцем желаешь научиться доверять, нужно хоть иногда это делать. Наверно, именно поэтому я никогда не лезла туда, во что сам Тимур меня посвящать не торопился. И до сих пор знала о нём далеко не всё.

   Странно, но Тим не любил разговоров о себе, никогда не упоминал ни родителей, ни брата. Зато часто рассказывал о своём весёлом детстве, откуда у него осталось просто бесчисленное количество воспоминаний. Изредка говорил о старых друзьях, с которыми это самое детство и проходило, но, никогда, о подругах. А то, что мой парень тоже закончил архитектурный институт, вообще стало для меня сюрпризом, причём узнала я об этом буквально на днях.

   Хотя... я о себе тоже говорить не любила. Да и о чём вообще говорить: Толик являлся запретной темой, о своих похождениях рассказывать было стыдно, а детство моё вообще не отличалось какими-то особыми подвигами. По крайней мере такими, о которых можно было бы поведать Тиму. Да и не доверяла я ему... Точнее, доверяла, но не на столько, чтобы раскрывать себя со всех сторон, поэтому и предпочитала ограничить его в информации. Кстати, говорливой Геле, которая теперь всеми силами старалась угодить своему кумиру, я тоже строго настрого запретила что-либо ему рассказывать.

   Так мы и жили... Он со своими секретами, а я со своими. И лишь по ночам, когда рушились все панцири, крошились крепостные стены и слетали маски, мы с ним снова становились настоящими.

   Мне даже иногда казалось, что наши души попросту сливаются в одну и несутся по просторам вселенной как единое целое, которое просто не может существовать в разделённом виде. Наши сердца бились в один ритм, дыхание становилось синхронным, и весь мир переставал существовать. И только в эти моменты, я видела в глазах Тимура искренние чувства... только тогда я начинала ему по-настоящему доверять.

   Зато утром, всё снова становилось на свои места. И как бы мы оба ни хотели продлить это странное очарование ночи, оно заканчивалось с рассветом, оставляя после себя лишь странное послевкусие пережитых эмоций. Да только в глазах Тима больше не было искр, да и я сама переставала сиять. Хотя... иногда было достаточно всего одного лёгкого случайного касания рук, и странное душевное тепло возвращалось снова. Как будто только так мы могли обойти все преграды, которые сами же между собой и нагородили.

   Вообще, если так подумать, странные у нас с Тимом были отношения. Какие-то слишком хрупкие и, одновременно, сильные. В них не было бешеной страсти, но присутствовало что-то несравнимо большее. Они не блистали приторными признаниями и томными комплиментами, но и грубыми их назвать нельзя. Наверно, если б мы ещё и доверяли друг другу, то всё было бы совсем по-другому. Но... в этом мы оказались слишком похожи. И я, и мой Тимур слишком дорого ценили доверие, и пока не собирались впускать друг друга за эту, слишком личную, черту.

   Глава 17. Дежавю.

   Когда сборы были завершены, я застыла у огромного зеркала в большой гостиной, и придирчиво оглядев собственное отражение, лишь усмехнулась. В голове тут же промелькнула мысль, что мама, определённо, была бы довольна моим внешним видом. А что... всё в её стиле. Аккуратная высокая причёска, неброский, но выразительный макияж... босоножки на высокой тонкой шпильке... А платье?! Да, моя родительница при виде этого творения неизвестного мне Кутюрье обязательно бы запрыгала и захлопала в ладоши. Ведь этот коктейльный наряд, был когда-то куплен просто потому что понравился ей, и представлял из себя настоящую классику вечерних одеяний. Сшито платьице было из тёмно-зелёного шёлка, бретелек и рукавов не имело, и прекрасно подчёркивало все достоинства моей фигуры. К тому же.... его длина была даже более чем приемлемой.

   - Ах, мадмуазель, вы очаровательны... - Тим лениво облокотился на дверной косяк, и с нескрываемым интересом рассматривал новую меня, я же со странной смесью иронии и сарказма, продолжала изучать собственное отражение. И всё в нём было хорошо, да только узкая юбка непривычно сковывала движения, клатч в тон платью постоянно норовил выпасть из рук, а на этих неудобных высоченных шпильках у меня даже стоять нормально не получалось, не то что ходить. Зато внешне всё выглядело очень мило.

   - Тимур... - обречённым голосом проговорила я, медленно подходя к моему синеглазому чуду. - Давай останемся дома... пожалуйста. Я в этом наряде чувствую себя... как-то не правильно.

   - Ты очень хорошо выглядишь, - прошептал блондин, медленно возвращая меня к зеркалу. Сам же остановился позади, и теперь в серебристой глади мы отражались вместе. И это было действительно красиво.

   Он... такой весь яркий, уверенный в себе победитель всего мира и я... его тихая покорная девушка.

   В его глазах плясала какая-то дикая решимость - в моих же виделась одна лишь растерянность. Его руки властно лежали на моих плечах - мои же нервно теребили всё тот же пресловутый клатч.

   - Я похожа на какую-то фарфоровую куклу, - проговорила, резко оборачиваясь к парню и стараясь найти в его глазах хоть каплю сочувствия.