Драйв (ЛП) - Стюарт Кейт

— Подумал, сможешь разослать семье. Тысячи хватит? — он снова рассмеялся, и этого звука было достаточно, чтобы добить меня окончательно.

— Черт бы побрал эту жизнь, — прошептала я.

— Стелла, мне нужно бежать. Телефон садится. И я не уверен насчет этого запасного аппарата, он выглядит так, будто его только что притащили со съемочной площадки «Парка Юрского периода. Можно… можно мне иногда звонить? Я знаю, это, наверное, будет бесить его, но Стелла…

— Да. Пожалуйста. Да, — тихо сказала я, надеясь, что он не услышал дрожь в голосе. — Звони, когда угодно. Серьезно. И с днем рождения тебя тоже.

— Ладно… — Он замешкался.

— Рид, — голос сорвался, выдав правду, которую я хранила в себе. — Я люблю тебя.

Повисла тишина. Только его сбивчивое дыхание говорило о том, что он всё еще на линии.

— Рид?

— Ты никогда этого не говорила, — прошептал он. — Ты ни разу не говорила, что любишь меня.

— Но ты знал, — сказала я, чувствуя, как мое сердце снова истекает кровью — и из-за мужчины, который смотрел на меня из-за окна, и из-за того, с кем говорила по телефону. — Ты всегда знал.

— Я надеялся, что не ошибаюсь. А сейчас… всё еще…? — спросил он.

— И сейчас. Всё еще.

— Повтори, Стелла. Повтори еще раз — и я перепрыгну через эти континенты, и вернусь к тебе.

Я посмотрела в окно на Нейта, который внимательно наблюдал за мной с улицы.

— Рид…

— Этого достаточно, Стелла. Клянусь. Пойду-ка я подерусь с каким-нибудь гребаным тигром или еще с кем, — сказал он, — раз уж я теперь неуязвимый. — Я почувствовала его улыбку даже через телефон.

— Рид?

— Да, Граната? — это был еще один удар в грудь, но я всё еще ощущала его улыбку.

— Скажи мне, что жизнь волшебным образом начинает налаживаться.

— Всего одна минута после отчаяния, детка. Обещаю. Я — живое тому доказательство. Поверь мне, Стелла.

— Хорошо.

— Я люблю тебя, — прошептал он, прежде чем отключиться.

Нейт снова вошел в пекарню, и я глубоко вздохнула.

Я съехала на придорожную стоянку у границы штата и уставилась на грозовые тучи вдалеке. Повернула ключ в замке зажигания, опустила стекла, впуская в салон воздух. Вытянула ноги, ветер хлестал по волосам, где-то впереди глухо перекатывался гром.

До конца своих дней я буду считать, что всё это их «поставить точку» — полная херня. Я-то знала лучше. На самом деле есть только одно — отпустить. И я лучше любого понимала, что отпустить куда труднее, чем смириться с этим «прощай», а именно этим по сути это самое «поставить точку» и является. С прощаниями я не смогу смириться никогда. Прощания больно ранят, а вот отпускать — офигенное чувство.

И где-то между отелем, из которого я выехала двадцать четыре часа назад, и дорогой, по которой сейчас ехала, я почувствовала, что большая часть меня уже отпустила.

Жгучей боли от того телефонного разговора вполне хватило бы, чтобы отправить меня в долгие поиски себя, но в итоге он лишь привел меня к тому же самому выводу. Даже если оглядываться назад, когда все твои промахи постепенно растворяются где-то вдали, рядом с ними всё равно остается и то, что ты сделал правильно.

Я совершила ошибку, выискивая только боль.

Потому что с какого, вообще, перепуга мы должны быть идеальными?

Покажите мне существо с яичниками, которое всегда принимает только правильные решения, когда дело касается мужчин, — и я покажу вам самую скучную историю любви на свете. Совершенство — это скука. Оно делает жизнь скучной, а любовь — тем более. В моем случае всё в итоге оказалось не только про точку назначения, а про сам путь. Именно дорога придавала всему сладость, а иногда и горьковато-сладкий вкус — как вчера, например. Я горевала так, будто рана только что вскрылась, но это просто я и я остаюсь собой. Так я устроена.

Мои ошибки, моя ложная уверенность, всё то, через что я пробиралась методом проб и ошибок, — делало жизнь острее, держало меня в тонусе, не давало застыть и помогало расти в нужном направлении, на расстоянии вытянутой руки от того, кто рос так же. Я позволяла своим эмоциям рулить моей жизнью, а в случае с Ридом и Нейтом — и вовсе захлестывать ее, и при этом забыла о единственном, что уравновешивало мой характер, о единственном, что делало меня мной.

О музыке.

Я по-прежнему держала себя в руках большую часть времени, но иногда контроль ускользал. И всё же мне нравилась та эмоциональная женщина, в которую я превратилась.

И чем дольше я оглядывалась назад, тем ближе подбиралась к истине. Было нормально — любить их обоих, дать своему сердцу право искать, пробовать, но я уже отпустила. Я просто перебирала в памяти жизнь, которую прожила, и, может быть, именно в этом и заключалось мое несовершенство. Возможно, как раз тут я всё еще позволяла чувствам уносить меня и временами брать надо мной верх. Это делало меня неидеальной и слишком эмоциональной, но меня это устраивало, и извиняться за это я, блядь, устала. А с мужчиной, который любил меня, мне и не приходилось.

Так что, когда впереди оставались всего какие-то несколько сотен миль, я перестала всматриваться в прошлое и устремила взгляд только вперед. Пришло время вернуться домой.

Глава 42

Wasted Time

Eagles

Три месяца спустя

— Снимаешь? — крикнула Лекси, пока я держала айфон сбоку от сцены.

— Ага, — ответила я, наводя зум на барабанщика; секунды записи бежали, а сердце колотилось от предвкушения. Я была в полном восторге.

— Боже, просто невероятно, — сказала Лекси рядом. — Не могу поверить, что мы снова здесь, за кулисами!

— Согласна, — я мельком глянула на нее. — Мы здорово продвинулись, детка!

Мы с Лекси были довольны, как свиньи в дерьме, наблюдая за шоу из-за кулис.

Я остановила запись и тут же переслала видео отцу, а он в ответ прислал что-то, отдаленно похожее на восторженное сообщение. Он только начинал осваиваться во всем этом и понемногу втягивался. Хотя я до конца так и не была уверена, что он действительно понял, что значит «LOL».

— Блядь, обожаю тебя! — закричала Лекси, отрываясь рядом со мной под музыку, превратившись в самую настоящую фанатку. Я ответила ей кривой ухмылкой.

— Хм, ну что, при всем твоем прежнем предвзятом отношении, ты всё-таки сдалась?

— Они офигенные!

— Согласна. Я всегда была права насчет них! — выкрикнула я, подталкивая ее локтем в бок.

— Была, — сказала она, глядя на телефон с нахмуренными лицом. Она посмотрела на меня, и ее плечи поникли.

— Тебе пора, — произнесла я, и она медленно кивнула, на ее лице появилась растерянность. Мы обменялись улыбками сквозь слезы.

— Иди, — сказала я, крепко обнимая ее.

— Я буду звонить тебе постоянно, обещаю.

— Смотри у меня, — пригрозила я в шутку, пока она закидывала на плечо рюкзак. — Как я вообще здесь очутилась? — спросила она с недоверчивым выражением лица.

Сдерживая слезы, я взглянула на свою лучшую подругу, которая была со мной почти в каждом треке моей жизни. Она была моей опорой, моим утешением, и мне страстно хотелось верить, что я была для нее хоть наполовину тем же. — Ты оказалась здесь, потому что ты — чертовски крутая, и мир оказался достаточно умным, чтобы это заметить. Люблю тебя.

Мы снова обнялись, и она взглянула на мои новенькие Converse.

— Клевый выбор.

Я покрутила стопой перед ней, демонстрируя свои белоснежные кеды, на которых всего за несколько часов до концерта вывела корявыми буквами: Don’t Worry Be Happy.

— Я тоже так думаю. Символично, да?