Ирина Надеждина - Полюбить таким...

– Олег Леонидович, я не пойму, что вы капризничаете? Чем вам Нонна Михайловна не нравится?

– Ой, Оленька! – он поморщился, как от зубной боли. – Что плохого я тебе сделал? И вообще, не называй её Нонной Михайловной. Я, кстати, от тебя только и узнал, что она Михайловна.

– Интересно, дождусь я когда вы женитесь? – Ольга улыбнулась.

– Я либо останусь холостяком, либо…

Договорить он не успел. Напротив дома остановилось такси и из него вышла Нонна. Олег тяжело вздохнул, поставил на стол пустую чашку и сказал:

– Вот на Нонне я уж точно не женюсь. Спасибо за кофе, Оленька. Пойди, открой дверь.

Когда через несколько минут Нонна вошла в кухню, Олег сидел и невозмутимо курил. Он даже не встал ей навстречу. Она слегка растерянно посмотрела на него, а затем на батарею бутылок на столе. Её сияющее улыбкой лицо стало не таким сияющим, и она спросила:

– А что это у тебя происходит здесь?

– Где? – уточнил Олег, выпустив струйку дыма.

– Ну, здесь. Почему бутылки на столе?

– Загнул Оленьку холодильник размораживать, – Олег чуть заметно прищурился.

– Так у тебя же холодильник с автоматической разморозкой.

– А мне захотелось по старинке.

– А как же холодное шампанское?

– Теплого попьем. В такую жару пить холодное вредно – можно простудиться. Ты разве забыла, что мне простуживаться нельзя? У меня легкие слабые. Кстати, а где Оля?

– А что случилось?

– Ничего. Хотел попросить, чтобы она мне сообразила манной каши. С сегодняшнего дня я решил стать вегетарианцем и начисто отказаться от мяса.

– А от икры?

– Джефри скормил. Теперь ломаю голову, что с собакой будет. Икра соленая, пить захочет, сейчас жарко – беситься начнет, – сокрушенно вздохнул Олег.

В кухню заглянула Ольга, предупредила, что уходит в магазин, и поинтересовалась, сделать ли дополнительно какие-нибудь покупки, кроме обычных. Олег попросил сырковой массы.

– Олег, что с тобой происходит? – Нонна окончательно растерялась.

– Не стоило меня сегодня так рано будить.

– И что теперь? Мы так и будем торчать здесь, на кухне?

– Можем и ещё где-нибудь поторчать. Выбирай любую из комнат, – Олег поднялся и затушил в пепельнице окурок.

– Я приехала, думала ты мне обрадуешься, а ты… – Нонна надула полные губы.

– А я очень рад. Ты же мне ещё утром сказала, что от меня вежливости не дождешься. Ну, что с меня, чурбана, взять? Не дуйся. Идем, куда тебе хочется. Шампанское теплое будешь?

– Буду, – обиженно ответила Нонна.

– Вот и славненько, – Олег взял бутылку шампанского.

– А бокалы?

– А из горлышка слабо? Я, видишь ли, ещё и с бодуна, – соврал Олег.

– Ладно, идем. В спальню можно?

– Можно. Баб посторонних там нет.

Олег поднимался следом за Нонной по лестнице и думал, как его угораздило связаться с этой сдобной белой булочкой. Поначалу булочка была очень привлекательной, не смотря на свою, порой, чрезмерную сладость. Но, как и всё на свете, сладкое приедается, порой даже быстрее, чем горькое. А булочка на самом деле оказалась ириской-тянучкой, избавиться от которой было непросто.

При попадании в спальню сценарий был один, и Олега от него уже почти тошнило. Нонна начинала, чуть ли не с порога, раздеваться и жаловаться или высказывать ему свои претензии. Он вяло отвечал. Потом они попадали в постель. Здесь всё тоже было знакомо до отвращения. Олегу иногда казалось, что ещё пара месяцев такого примитивного секса, и он начнет сразу же поворачиваться на бок и храпеть или станет импотентом. В первый раз он списал всё на счет её стеснительности, но так повторилось и во второй, и в третий, и в пятый, и в двадцать пятый. Уговорить Нонну, внести в их отношения хоть капельку разнообразия, было невозможно. Она ссылалась на то, что её всё и так устраивает.

Олег полулежал на кровати и смотрел, как Нонна снимает платье, частично открывая свои пышные прелести.

– Знаешь, Разданов, а ты всё-таки ужасно вредный! – несколько капризно заявила она. – Я всё ждала, пока ты позвонишь и извинишься.

– А почему я должен был звонить? – удивился Олег.

– Ну, как же? А то, что мы поссорились? – Нонна, наконец, выбралась из платья и удивленно посмотрела на Олега.

– Так не я же заводиться начал, детка, – Олег чуть заметно улыбнулся.

– Ладно. Будем считать, что мы помирились. На первый раз я тебя прощаю.

– Обещаю тебе, что второго не будет, – заверил её Олег.

– Вот и отлично! – Нонна улыбнулась и подошла к кровати. – Расстегни, пожалуйста, лифчик.

Олег вздохнул и расстегнул на ней бюстгальтер с видом того, кто исполняет тяжкую повинность, и ещё он подумал, что его намека о втором разе Нонна совершенно не поняла…

Разнеженная Нонна лежала рядом с ним. Олег закурил, совершенно не интересуясь, мешает ли ей дым или нет.

– Олежек, – мечтательно сказала Нонна, – а когда мы уезжаем?

– Куда?

– Ну, ты же сказал, что ты в отпуске.

– В отпуске.

– Нужно же куда-нибудь съездить.

– Для начала завтра я съезжу навестить Саньку.

– И охота тебе возиться с этим приютским пацаном? – в голосе Нонны послышались недовольные нотки. – Сколько ты денег бухаешь на этот приют?

– Ты, киска, мои деньги не считай. И с кем мне возиться, я решаю сам. Лады?

– Ну, извини, не злись. Вы немножко странно как-то всё воспринимаете.

– Кто это «вы»? – уточнил Олег.

– Ну, ты, твоя сестра, зять и невесточка.

– Нонна, я однажды тебя попросил, не судить о моих близких.

– Ладно, давай решим, куда мы поедем отдыхать.

– Почему «мы»?

– Я взяла с завтрашнего дня отпуск. Давай поедем в Париж.

– Блистать? – несколько язвительно спросил Олег. – Это всё Санька Волкова хотела ехать в Париж «блистать».

– Кто такая Санька Волкова? Твоя знакомая?

– Извини, детка, я совсем забыл, что «Петра I» Алексея Толстого ты не читала. Была там такая героиня. Всё в Париж хотела ехать «блистать».

– Ну и что в этом было плохого?

– Ничего. Просто она из грязи в князи вылезла.

– Так мы едем в Париж? Я уже всем девчонкам на работе сказала…

– Езжай, – спокойно ответил Олег.

– Почему «езжай»? Разве мы не поедем вместе?

– А разве я тебя просил со мной ехать? И именно в Париж?

– Как? – Нонна от неожиданности даже села.

В этот время зазвонил телефон. Олег снял трубку. Звонил Игорь Ламинский. Олег несказанно обрадовался этому звонку.

– Как живешь-можешь, Игореня? – спросил он.

– Я редко жалуюсь, но сегодня мосье, я буду шаловаться, – последние слова Игорь произнес на ломанном русском. – Я, вообще-то, по делу. Ты занят?

– Для тебя – всегда свободен.

– У тебя туры только за пределы или как?