Порочные ангелы (ЛП) - Карина Халле

думала. Потом я поняла, что после моего похищения, Сальвадор, должно быть, оставил свой старый особняк ради безопасности.

Для меня не было никакой разницы, все они таили в себе одни и те же ужасы.

Вскоре мы проезжали мимо контрольно-пропускных пунктов — некоторые из них обслуживались другими полицейскими, некоторые — людьми в черных лыжных масках и с автоматами — а затем через тщательно охраняемые ворота нового дворца моего мужа.

Как только мы остановились, полицейские вывели меня из внедорожника и провели прямо по полированным ступеням парадной двери Сальвадора. Один из офицеров постучал, но дверь уже открывалась, медленно, зловеще, как в страшном фильме.

Сальвадор стоял по другую сторону, освещенный из фойе, его уродливое лицо отбрасывало зловещую тень. Он погладил свои усы и улыбнулся мне такой улыбкой, которую постыдился бы носить даже крокодил.

— Луиза, моя принцесса, — хитро сказал он, протягивая мне руку. — Добро пожаловать домой.

Я смотрела на полицейских, думая, хватит ли у меня сил повернуть назад, бежать, умолять их о помощи. Но они получали большие деньги от моего мужа, и их работа подразумевала безразличие ко всему, кроме денег. От них не было бы помощи. Не будет помощи ни от кого.

Я была предоставлена сама себе.

Одарив Сальвадора жесткой улыбкой, я вошла в дом.

Он медленно закрыл за собой дверь и бросил на меня хитрый взгляд через плечо.

— Это застало меня врасплох. Должен сказать, что я не ожидал увидеть тебя снова.

— Знаю, — сказала я, изображая испуганную, но сочувствующую жену. — И понимаю. Когда я увидела, что у меня есть шанс сбежать, то воспользовалась им. Ты будешь шокирован тем, насколько незрелы люди Хавьера. Они совсем не похожи на твоих.

Он слегка улыбнулся моему комплименту.

— Удивлен, что ты вернулась сюда.

— Ты мой муж, — сказала я ему, надеясь, что он купился на искренность. — Куда бы я еще пошла?

Он изучал меня с минуту, его челюсть ходила туда-сюда.

— Думаю, ты права, — он сделал большой шаг ко мне, его ковбойские сапоги гулко стучали по полу. — Жаль, что скоро ты пожалеешь, что так поступила. — Мое лицо осунулось. А его озарилось. — Иногда, — продолжил он, — ты не знаешь, что у тебя есть, пока это не исчезнет, — он усмехнулся про себя. — Я понял, то, что у меня было, даже не стоит того, чтобы за это торговаться, — он пожал плечами и дернул подбородком, оглядывая мое тело с ног до головы. — Но это не значит, что ты совсем ничего не стоишь. Встань на колени. — Я открыла рот в знак протеста и чуть не сказала то, о чем потом пожалею. Разговаривать с Хавьером в ответ стало плохой привычкой, которую он поощрял. — Я сказал, на колени, дрянь! — заорал на меня Сальвадор.

Он схватил меня за волосы и повалил на пол, причем основную тяжесть падения приняли на себя мои колени. Я слышала, как опускается его молния, но не могла заставить себя поднять глаза.

Он заставил меня посмотреть. Он сжал в кулак волосы на моей макушке и дернул за них вверх, мои нервные окончания взорвались от боли. Я посмотрела мимо его тошнотворного члена прямо на его лицо. Оно было воплощением зла. Он покачал головой, прищелкивая языком.

— Ты колебалась, Луиза, а женщина никогда не колеблется. Похоже, мне придется учить тебя заново.

В следующее мгновение я поняла, что его колено направилось к моему лицу. Вспышка боли и все вокруг потемнело.

Глава 21

Хавьер

Говорят, если ты что-то любишь, отпусти это. Всегда думал, что лучше просто пристрелить эту чертову штуку, чтобы она никуда не делась.

Но теперь я понимал. Теперь, когда у меня не было выбора.

Наверное, я мог бы что-то сказать. Мог бы сказать Луизе то, что она хотела услышать. Но это была бы ложь. Я не любил ее. Не мог. Это было то, что больше не соответствовало тому человеку, которым я стал. Этому не было места в моей жизни, это не вписывалось, это не работало. Любовь не строит империи, она их разрушает.

То, что я чувствовал к Луизе, не было любовью. Но это было любопытно. Это было что-то, по крайней мере. Оно было глубоким и распространялось, как рак. Но вместо того, чтобы приносить только боль, она приносила пользу в своей болезни. Ее губы успокаивали меня, ее сердце бросало мне вызов, ее глаза заставляли меня проливать кровь. На моей кровати мы изгоняли бесов. Она принесла мне мир. Я принес ей огонь. Теперь пламя погасло навсегда, а внутри меня бушевала война.

Целую неделю я притворялся, что ничего не произошло. Притворялся, что ничто не пожирает меня изнутри. Носил маску каждый день. Я работал с Эсте над нашими следующими целями, над нашей следующей задачей в этой игре. Поездка в Веракрус становилась все более возможной. Но этот город больше не будил страх в моем сердце, не играл на плохих воспоминаниях. Эти воспоминания больше ничего не значили для меня. В глубине души бушевало нечто гораздо более страшное.

Однажды ночью я проснулся от кошмара. Кажется, он был таким же, как и предыдущий: мы с отцом ловили рыбу, Луиза была на крючке. Это было