Дафна Клэр - Там, где растут подсолнухи

Джас, напряженно что-то обдумывая, наблюдал за тем, как Блайт готовит кофе.

— Смотри, солнце выглянуло, — сказала девушка, взглянув в окно. — Мы можем выйти на веранду.

— Давай.

— Ты не мог бы захватить пару складных стульев? Они стоят за занавеской.

Джас вышел, поставил парусиновые стулья на веранде и забрал у нее чашки. Она поставила тарелку с печеньем на низкий деревянный столик, все еще влажный от дождя.

Море было ярко-голубым, с гребешками белых, кружевных волн. Редкие облака быстро неслись по небу. Мокрые листья деревьев, окружающих дом, ярко блестели на солнце.

Блайт вдохнула свежий воздух, пахнущий только что прошедшим дождем и морем, бросила взгляд на твердый профиль Джаса и быстро опустила глаза.

— Я ищу различные способы применения подсолнухов и лаванды. Ты знал, что можно делать бумагу из стеблей подсолнуха и краску из его лепестков?

— Ты хочешь делать бумагу?

— Может быть. Как ты думаешь, что, если я буду приклеивать этикетку с моим именем на каждый горшочек или композицию?

— Звучит здорово. И как ты себя назовешь?

— Просто. Б. Самерфилд.

— А может, стоит придумать торговую марку? Что-то вроде «Цветы Блайт» или «Летние поля»?

— Возможно, ты прав, мм… «Цветы Блайт». — Довольная, девушка взглянула на него. — Мне нравится. Интересно, смогу ли я принимать заказы по почте и продавать свой товар прямо покупателям?

— А почему бы и нет?

— В любом случае я повеселюсь, пытаясь осуществить свои наполеоновские планы.

— Не сомневаюсь, тебе удастся.

Блайт задумчиво приложила палец к губам. Ее фраза прозвучала так, как будто она считала всю жизнь игрой.

— Что случилось? — спросил Джас.

— Ты, наверно, считаешь меня легкомысленной.

Джас удивленно поднял брови.

— Я думаю, ты очень счастливый человек, — заговорил он неторопливо, — о котором заботились и которого любили всю жизнь. А еще я думаю, что ты очень много работаешь и, возможно, слишком переживаешь за все и всех. Во вред себе.

Сказанное не было лестью, но все же не совсем верно описывало девушку.

— А разве тебя не любили и не заботились о тебе?

Он с минуту молчал.

— Ты задаешь очень личные вопросы. Я бы не советовал этого делать.

Блайт смутилась:

— Я не имела права спрашивать, но ты сам начал.

— Я ценю твою заботу, Блайт, — произнес он. — Вот только не могу удовлетворить твою потребность о ком-то заботиться. Побереги ее для своих посадок.

Глава третья

Он не оставил ей поводов для сомнений. Он не хочет, чтобы она лезла в его жизнь. Немного раздраженно девушка сказала:

— Тебе совсем не нужно опекать меня.

— А я и не опекал. И даже не собирался. — Джас посмотрел на чашку в своей руке. — Я не оправдал твоего гостеприимства?

— Нет, конечно, нет, допивай свой кофе. — Она пододвинула к нему тарелку с печеньем.

Он наклонил голову и потянулся за печеньем. Блайт тоже взяла печенье. С холмов подул легкий ветерок и раскачал верхушки деревьев. Облака уплывали вдаль, оставляя небо за собой еще более голубым, словно отмытым. Серебристая масса моря дробилась на длинные гребешки волн у линии прибоя. Казалось, что эта картина поглотила все внимание Джаса.

— У тебя обзор гораздо шире, чем у меня, — наконец заметил он. — Но здесь, должно быть, очень ветрено.

— Это зависит от того, с какой стороны дует ветер. Если он идет прямо с моря, здесь может быть достаточно неуютно. Но я люблю шторм.

Он посмотрел на нее снова.

— Шторм может быть разрушительным.

— Но в любом случае ты не можешь его остановить.

— Так ты думаешь, что можно получить удовольствие от шторма?

— А ты считаешь, что нет?

— Может быть…

Несколько секунд он озадаченно изучал ее. Затем внезапно отвернулся.

— А как же твои растения?

— Я стараюсь защитить их как только могу.

Джас рассеянно кивнул. Он допил свой кофе и отказался от еще одной чашки.

— Я и так уже оторвал тебя от работы. — Он поднялся.

— У тебя наверняка тоже есть чем заняться, — предположила она, подумав о компьютере и комнате, набитой книгами, папками и бумагами. Она встала, серьезно посмотрев на него. — Но ты сейчас не занимаешься преподаванием, ведь так?

— Мои студенты учатся заочно.

— Музыке? — удивилась Блайт. — Разве могут люди учиться музыке по почте?

— Нет, не музыке. — Он, казалось, колебался, стоит ли об этом рассказывать, но Блайт вопросительно смотрела на него. — Математике.

— Господи, математика? — Блайт скривилась.

— Чистая математика, — подтвердил он.

— Математика была моим самым нелюбимым предметом в школе, — призналась она.

— И не только твоим. Но ты, должно быть, имеешь в виду арифметику. Чистая математика имеет дело с неразрешимыми вопросами, универсальными формами, моделями и образами. Она полна магии и тайн.

— Магии? — Блайт недоверчиво прищурилась.

— Веками цифры считались чем-то мистическим. Пифагор основал секретное общество, созданное для их изучения. Более того, цифрам поклонялись.

— Поклонялись цифрам?

— Угу.

— И ты тоже? — Блайт изумленно посмотрела на него и улыбнулась.

— Они меня очень интересуют. — Его глаза засветились вдохновением. — Тебе понравится сравнение, сделанное математиком Бари Мазуром. Он сказал, что теория чисел пытается сформулировать неисчислимые проблемы, которые создают вокруг себя прекрасную атмосферу, словно распустившиеся цветы.

— Цветы?

— Да, — подтвердил с улыбкой Джас. — Он также сказал, что целый рой насекомых ждет, чтобы укусить человека, залюбовавшегося цветком. А человек, однажды укушенный этими насекомыми, получает прилив вдохновения и дополнительные силы.

— Цветы, — повторила Блайт. — Мне кажется, — произнесла она с сомнением, — что жуки могут вдохновить на сверхусилия только для того, чтобы избавиться от них и защитить цветы.

— Ну вот, теперь ты знаешь, какими занудами могут быть математики. А сейчас мне и правда пора идти.

В следующий понедельник на пути к Опиате Блайт чуть не проехала мимо машины Джаса, стоявшей на обочине. Сам он ковырялся в двигателе.

Блайт дала задний ход.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Джас улыбнулся.

— Только если у тебя есть запасные части для этой штуки. Я думаю, поломка в карбюраторе.

— Я могу подвезти тебя к автомастерской Toy в Опиате.

— Спасибо, это было бы очень кстати. Подожди минутку. — Он открыл дверь салона и вынул свой ноутбук и портативный принтер, а затем забрался в фургон позади нее.