Сьюзен МакКлайн - Рухнувшие небеса

Карен виновато опустила голову.

– Прости, если я…

– … все в порядке. Правда, – я распахнула веки, натягивая улыбку и указывая на дверь. – Пойдем. Давай повеселимся.

III

Мы сильно опаздывали на концерт. Красненький минивен Карен постоянно глох, чем напоминал развалюху-пикап Брэндона. Я закатывала глаза и предполагала, что это знак свыше, и мне не нужно было ей сегодня брать меня на выступление «Забвенцев». Возможно, не судьба, и моим ушам не нужно слушать их песни.

– Черт! Давай же, заводись! – скулила Карен, внимая и вынимая ключ зажигания. На ее лице был написан ужас вперемешку с раскаяньем. Ну, конечно, если она не попадет в «Мо» сегодня – это будет хуже конца света.

Я зевнула, совершенно безразлично наблюдая за ее действиями.

– Может, оставим это дело? – предложила. Сон потихоньку укутывал меня в свои объятия. – Направимся по домам, поспим?

Карен кинула на меня дикий взгляд.

– И бросим мою детку тут?! Не поедем на концерт?! Ну уж нет, Скай. Сегодня мы попадем в клуб, и ничто, никто нам не сможет помешать! – Дрожащей рукой подруга поднесла ключ к губам и, поцеловав с закрытыми глазами, вновь попытала удачу. – Пожалуйста, заведись.

Карен повернула ключ, и тут произошло чудо – машина загудела, приборная панель вспыхнула светом. Она, хлопнув в ладоши, громко завизжала, смотря на меня и пытаясь, наверное, разделить со мной свою радость. Я лишь изобразила театральный восторг, пристегиваясь.

Подруга гнала, как сумасшедшая. Стрелка на спидометре только и успевала показывать цифры, от которых моих глаза лезли на лоб. Пару раз мы чуть ли ни встретились со смертью лицом к лицу, когда Карен неслась по встречке, шины только успевали жалобно стонать. Я думала это последний день моего жалкого существования, но, оказалось, нет. Мы не попали в аварию и не столкнулись с кем-то, потому что приехали. Я пулей вылетела из салона, тяжело дыша и держась за сердце. Подруга с виноватым лицом выползла на улицу, ожидая, что сейчас начну обрушивать на нее свой гнев, затем захлопнула дверцу и поставила минивен на сигнализацию.

– Ты в своем уме? А если бы мы погибли?! – процедила я, вернув себе спокойное дыхание.

Карен прикусила губу, отходя от авто и пожимая плечами.

– Было бы два красивых трупа. – Ее черный юмор просто не имел границ. – Пошли! Выступление уже, наверное, началось.

Я вздохнула и потопала за ней, мечтая о том моменте, когда сниму ужасно-сдавливающий корсет и смогу полноценно наполнить легкие воздухом.

«Мо» не отличался красотою и изяществом. Клуб представлял собой огромное здание с пошарканными стенами. Возле входа в него висела неоновая табличка с названием, освещая тропинку из гравия, ведущую к нему. Машины стояли по обе стороны от парадных дверей. Людей нигде не наблюдалось, видимо, они все находились внутри и слушали, как поют «Забвенцы». Судя по приглушенным, раздающим по телу вибрации звукам, концерт давно начался. И мы капец как опоздали. Что ж, мне было все равно – я не являлась фанаткой той четверки парней.

Карен вцепилась в мою руку, затаскивая за собой внутрь. Когда мы оказались в «Мо», глаза заполонил слегка видимый дым и свет прожекторов; да, это целое испытание для них. Мне приходилось щуриться, пробираясь с помощью осторожных толчков локтями ближе к сцене. Подруга так вообще раскидывала народ в стороны, освобождая нам дорогу. Потные тела окружали нас повсюду – они танцевали, терлись друг о друга и делали совершенно неконтролируемые движения под ритмичную музыку. Вспышки света заставляли мои глаза слезиться, и я была на сто процентов уверена, что тушь размазалась. Когда я пыталась осмотреться, обзор загораживала чья-нибудь туша, покрытая испариной. Боже. Люди так дико шевелились, что их вещи буквально пропитались испариной и прилипли к коже. Какой ужас. С помощью Карен и ее руки я не тонула в толпе и, еле перебирая ногами, двигалась вперед, хотя не разбирала пути. Здесь дым, там какой-то сумасшедший табун девчонок с прозрачными майками и выпирающими из-под них сосками, все визжат, музыка бьет по ушам – ну как тут не чокнуться и не заблудиться?

Народ завопил, когда песня стала утихать, а ритм барабана отстукивать непонятную, завершающую мелодию. Мы вывалились из толпы и прильнули к сцене. Я чуть ли не задыхалась – тут был такой спертый воздух, корсет давил, и черт… казалось, что у меня вот-вот начнется клаустрофобия.

Карен сложила руки рупором вокруг рта, прыгая, и пихая меня, чтобы я уподоблялась ее примеру. Она с обожанием, вздернув голову, пялилась на сцену, а я в это время вела борьбу с надоедливым корсетом, пытаясь ослабить ленточки на спине и совершенно плюя на любопытство посмотреть на членов группы «Сладкое забвение».

Песня закончилась. На сцену полетели лифчики обезумевших девушек, и я вовремя успела пригнуться, когда чей-то огромный красный бюстгальтер чуть ли ни лег на мою голову. Фу. Сверху послышалось какое-то шуршание – наверняка парни поднимали «подарки» фанатов. Черт. Я никогда не понимала, как можно брать белье незнакомых людей в руки. Они же носили его. А хотя… кажется, эта ситуация вполне объяснима. В составе «Забвенцев» – парни, большинство их поклонников – девушки с огромными сиськами, и тут в принципе ясно, почему они не побрезгали взять их лифчики.

В микрофон объявили о следующей композиции, а я все продолжала мучить ленточки на спине, больно вывернув шею и перекинув вес тела на одну ногу. Карен, учитывая по звукам, не скучала, и ей, видимо, было глубоко плевать, чем там занималась ее лучшая подруга, ведь она увлеклась «Забевенцами» и не кидала в мою сторону ни одного взгляда.

Короче, это дало мне ясно понять – я должна справиться с чертовым корсетом сама, а иначе – задохнусь.

Когда зал наполнился боем барабанов, и раздался ласкающий звон гитары, вперемешку с тихим, мягким звучанием клавишных, осипший и низкий голос переплелся с музыкой, заставляя каждую клеточку тела содрогнуться от волны прошедшего электрического тока.

Я могу быть как день или ночь,Я могу быть козлом, но не душкой,Но тебе ни за чтоЯ не дам усомниться в себе.Я бываю плохим,Но мне это не мешает,Чтобы не чувствовать себя чужим,Находясь к тебе чертовски близко.Ты можешь меня бить,Ты можешь меня ненавидеть,Но я не могу укуситьИ тем более не способен обидеть…

Я оставила те чертовы ленточки на «потом» и под крещендо подняла голову, завороженная этим невероятно-красивым голосом с хрипцой. Господи. Я увидела, наверное, самые удивительные голубые глаза, какие мне доводилось только видеть. Их обладатель ласкал микрофонную стойку и взглядом хищника осматривал толпу визжащих несовершеннолетних девушек, фонтанирующих гормонами. Его скулы – широкие и в то же время острые – делали лицо, на котором красовалась нахальная улыбочка, просто мега-привлекательным. Каштановые, мокрые от пота волосы падали на его лоб. Парень был одет во все черное. Честно сказать, он выглядел в сто раз красивее своих скачущих по сцене ровесников, хотя те тоже были вполне привлекательными. Теперь я поняла, почему Карен так тащится по «Забвенцам»…