Памела кент - Кукушка в ночи

Внезапно она почувствовала, что немного замерзла, и ощутила некое странное возбуждение и беспокойство, которое наверняка не даст уснуть.

Она начала раздеваться в темноте, не включая свет, потому что ей не хотелось задергивать занавески. Луна тем временем поднималась все выше и выше над верхушками деревьев, и наконец ее серебряный свет выплеснулся на ковер спальни. Девушка знала, что где-то там, в темноте, проходит шоссе, поэтому старалась держаться подальше от окна. Впрочем, было маловероятно, что кто-нибудь проедет по этой дороге в такой час и увидит ее в ночной рубашке.

Вечер был удивительно приятным, но Джанин навязчиво преследовали мысли о том, что странные письма Крис были продиктованы не только ее одиночеством, но и еще чем-то. Крис действительно чувствовала себя одинокой, но Стивен был так же внимателен к своей жене, как и прежде. Так что после ужина Джанин, которая когда-то была отчаянно влюблена в него, почти поверила, что Крис все еще крепко держит его в своих хрупких руках. Они разговаривали о здоровье Крис и об ее одиночестве. Когда ужин закончился и горничная принесла кофе в гостиную, Джанин еще раз убедилась в том, что Стивен очень хочет найти какой-то выход из положения, чтобы добиться полного выздоровления жены и вернуть ей радость жизни.

Каждый раз, проходя мимо кресла, в котором сидела Крис, Стивен любовно касался ее щеки, и именно он настоял, чтобы жена устроилась на диване, поскольку ему показалось, что она немного устала. Когда она пожаловалась, что ей холодно, он тотчас включил мощный электрообогреватель и закутал легким пледом ее ноги. Потом он заставил ее выпить глоток виски, перед тем как отправиться в постель, и сам на руках отнес ее в спальню.

Джанин зашла к ней пожелать спокойной ночи — сестра лежала на роскошных шелковых простынях под атласным пуховым одеялом, и приглушенный розовый свет струился над ней и над ее отделанными кружевами подушками.

— Приятных снов! — сказала она. — Увидимся утром!

Джанин наконец залезла под одеяло в своей спальне и порадовалась тому, что не включила свет, — в комнате теперь было гораздо светлее, поскольку луна уже поднялась высоко и ей не мешали верхушки деревьев. Девушка лежала, прислушиваясь к странным звукам, которые время от времени нарушали тишину, — крики ночных птиц, шелест их крыльев в ветвях деревьев, вой лисицы где-то вдали. В глубокой тишине все эти звуки раздавались исключительно отчетливо, особенно шум машин на проходившей в отдалении главной дороге.

Одинокое гуканье совы, которая примостилась, вероятно, прямо под ее окном, заставило Джанин прислушаться — она даже приподнялась на локтях и вытянула шею. А когда снова упала на подушку и начала погружаться в сон, лунный свет и таинственные тени в комнате слились в причудливый хоровод, волнуя и немножко пугая. Это ее рассмешило, но в то же самое мгновение к гуканью совы присоединился новый, странный звук — резкий, как удары ножа, повторившийся три раза и закончившийся тихой серебристой трелью.

— Ку-ку... ку-ку... ку-ку!

А трель могла быть только соловьиной.

Подумать только — кукушка и соловей на одной ветке под ее окном! «Так не бывает», — уверенно сказала себе Джанин, но голос кукушки продолжал звучать в саду, отрывистыми нотками вплетаясь в песню соловья.

Джанин, изумленная, лежала на подушках и прислушивалась, пытаясь понять, что же происходит. Может быть, она спит и эти звуки ей приснились под покровом ночи?..

Девушке вспомнились несколько строк из детского стишка:

Кукует без умолку в мае,

В июне раз в день напевает,

А в июле совсем исчезает...

За окном чернела жаркая августовская ночь, и трудно было представить, что это кричит кукушка. А соловьи, как известно, поют только в лесной глуши. По крайней мере, это было известно Джанин.

Наконец девушка решила, что не стоит ломать голову над этой загадкой, к тому же ночной концерт закончился, и снова попыталась заснуть. Длинные ресницы затрепетали, веки сомкнулись. Где-то на грани сна и бодрствования опять всплыли мысли о Крис и ее муже и сожаление о том, что их брак оказался не вполне удачным. Они такая красивая пара и были так влюблены друг в друга, когда рискнули пожертвовать счастьем другого человека ради того, чтобы соединить свои жизни. Теперь, конечно, они не были охвачены таким всепоглощающим желанием всегда быть вместе, и, хотя для супругов с двухлетним стажем семейной жизни это было в порядке вещей, Джанин такая ситуация не нравилась.

Если только, конечно, это не было обычным временным разладом — с кем такого не случается! — периодом привыкания друг к другу, через который они должны пройти.

Джанин почувствовала, что веки ее словно налились свинцом, а мысли начали путаться. Перед тем как она по-настоящему погрузилась в сон, какие-то осторожные шорохи под окном снова едва не разбудили ее, но они были такими тихими, что не проникли в ее сознание.

Она проснулась, не имея представления о времени. Свет в комнате был включен, и, к ужасу Джанин, в дверях, положив руку на выключатель, стоял мужчина, смотревший на нее с нескрываемым удивлением. Он был примерно одного роста со Стивеном. Элегантная фигура в смокинге, слегка растрепанные волосы теплого каштанового цвета с рыжеватым отливом, загорелое лицо и смуглые пальцы на выключателе, глаза... Впрочем, спросонок Джанин в первые секунды разглядела только темное лицо и белоснежную рубашку. И еще ей показалось, что пришелец злобно таращится на нее и бормочет какие-то угрозы. Если бы она не была совсем сонной, то поняла бы, что он просто тихо выругался от неожиданности.

Наконец в голове у Джанин прояснилось, она села и открыла рот в недвусмысленном намерении заорать. И она непременно сделала бы это, если бы мужчина не отпустил выключатель, не пересек бы комнату одним прыжком, подскочив к постели, и не прикрыл бы открытый рот девушки ладонью.

— Тихо! — приказал он. — Замолчи, маленькая дурочка! Ты что, хочешь разбудить весь дом?

Если бы она могла ответить, то сказала бы ему, что именно этого как раз и желает больше всего на свете. Однако ладонь, зажимавшая ей рот, не давала возможности не только говорить, но и дышать. Джанин смотрела на незнакомца безумными, расширенными глазами, в то время как в голове ее замелькали мысли о беглых преступниках, скрывающихся среди болот и проникающих в дома к честным людям через окна. Только позже, гораздо позже она подумала, что смокинг и белоснежная рубашка, которые так ему шли, явно были его собственностью, и эта мысль вызвала на ее губах улыбку.

А пока она отчаянно пыталась освободиться. Он так сильно надавил на ее рот ладонью, что девушке против воли пришлось откинуться на подушку. Она чувствовала запах хорошего одеколона, табака и автомобильного масла.