Соня Адлер - Я тебя люблю, и я тебя тоже нет

— Все, Кир, извини, мне работать надо.

— Можно я приеду? — В ее голосе было робкое отчаяние.

— Мммм… Как хочешь!

— Но ты же не хочешь…

— Мне все равно!

— Тогда я приеду, — через паузу прошелестел ее голос.

— О, господи! Кир, делай что хочешь… — я впечатала трубку в телефонный аппарат.

А через пару часов меня обрадовал звонком подполковник:

— Привет, Ириш! — Весело провещал он.

— Как настроение? — Его голос слегка сбился.

— Замечччательно!

— А мне нехорошо… Давай повидаемся… — тут я заметила, что он явно был нетрезв.

— Что??

— Ириш… мне надо тебя увидеть. Бля, да что им от меня всем надо?!

— Толя, а мне нет. Я работаю и очень устала. После работы поеду спать.

— Мне плохо…

— И что я должна сделать?!

— Я люблю тебя… — вдруг жалобно выдохнул он.

— А я тебя нет.

В трубке зависло молчание. Мне стало его жаль.

— Толя, ты извини, конечно…

— Ириш! — Суетливо прервал он меня. — Ничего… Это хорошо, что сказала.

Я молчала, слушая.

— Пусть так будет… а я… а у меня такого никогда не было… Веришь? Впервые так влюбился…

— Рада за тебя.

Он пьяно хмыкнул и замолчал.

— Толик, все, извини, мне работать…

— Ириш!

— Толя, я не хочу видеть сегодня ни тебя, ни кого-то еще. Это можно понять? Да и вообще… Зачем тебе? Я же тебе ничего не даю — разве не видишь?!

— Почему ты думаешь, что не даешь…

— Знаешь, Толя, давай больше не будем встречаться.

В трубе снова зависла тишина. Я ждала.

— Хорошо… Извини. — Его голос изменился, похоже, даже протрезвел.

— Ну, вот и отлично. Пока! Удачи тебе. — Я положила трубку.

Под конец рабочего дня ко мне на службу приперлась Кирка. Она вошла в комнату с испуганно-вражеским выражением физиономии, как будто ожидая пули из-за угла.

Мое настроение было ниже нуля и не было никакого желания и сил ломать Киркину психологическую установку. Словом, приветливой улыбкой ее не встретила, но и не оправдала ее ожиданий насчет убийственного выстрела. Кирка несмело присела на стул, не раздеваясь, и принялась молчать, изредка кидая на меня осторожные взгляды. Я неспешно продолжала чертить, все более раздражаясь Киркиным поведением.

— Как дела? — Бесцветным тоном прервала я надоевшую молчанку, не отрываясь от листа на кульмане.

— Нормально, — в тон мне ответила Кирка и снова затихла.

Я отложила карандаш и повернулась к ней.

— Ну, расскажи что-нить!

Кирка пожала плечами:

— Что рассказать?..

— Ну, не знаю, — усмехнулась я. — Ты же пришла ко мне. Или, чтобы просто сидеть и молчать?!

— Ага… — Кирка вознамерилась уйти на свою обычную оборонительную позицию упрямой овцы.

Я подавилась собственной злостью, сверля Кирку ненавидящим взглядом. В ее глазах появился испуг. Мы молчали некоторое время. Я не выдержала первая:

— Послушай, а ты по-человечески можешь себя вести?

— Не… — снова выставила она свой овечий лоб.

— А нафига тогда пришла?! Издеваться?

Кирка сжалась, потом медленно поднялась и, ро6ко кивнув кому-то в пространстве между мной и кульманом, повернулась и двинулась к выходу. Я молча наблюдала за ней, чувствуя, как ртутный шарик моего раздражения полез за предельную отметку. Кирка уже была в дверном проеме.

— Так, ну-ка вернись!

Кирка остановилась на пороге, полуобернувшись.

— Это как понять?!

— Чего?.. — Промямлила Кирка.

— Вернись, пожалуйста. — Велела я, переведя свой гнев в твердость.

Кирка потопталась и неуверенно повернула назад. Она, демонстрируя неохоту, долго искала место, куда пристроить свою сумку, потом все же снова села. Взглянула на меня и тут же опустила глаза. Я молчала. Кирка вновь бросила на меня взгляд, окрашенный теперь виной:

— Хочешь пива?

— Хочу!

Она полезла в свою бездонную сумку и добыла оттуда две бутылки. Я принесла открывашку и два стакана, открыла свою и передала открывашку Кирке. Она тоже откупорила бутылку и плеснула себе в стакан. Все это мы делали молча, в каком-то напряженном ожидании. Я отпивала пиво, покачиваясь на стуле, и наблюдала за Киркой с прежним, еле сдерживаемым раздражением. Она не выдержала первая:

— Как твое здоровье?

Я фыркнула и сделала очередной глоток. Кирка снова испуганно заткнулась.

— Вот, ты можешь мне объяснить, — я поставила стакан и потянулась за сигаретой, — почему ты приходишь ко мне с таким настроением и при этом даже не поинтересуешься — как я, что у меня сегодня произошло?! Может, у меня был день паршивый? — Я закурила.

— Я интересуюсь… — Кирка несмело кивнула головой, нарисовав знак вопроса во взгляде. Я возмущенно вытолкнула дым:

— Ты интересуешься?! Ты пришла, уселась и надулась, как мышь на крупу! А потом собралась уходить, без «здрасти-досвидания»! Это как понять?

— Потому что ты наезжаешь на меня. — Кирка схватила свою бутылку, как боевое оружие, и коротко отхлебнула прямо из горлышка.

— Я наезжаю?!

Кирка приняла оборонительную стойку: — Да!

— Я?! Наезжаю?! Ты зачем пришла?! Чтобы добивать меня? Вместо того чтобы поговорить по-человечески, выслушать… может, я ревела весь день?! — Я уничтожила сигарету о дно пепельницы.

Кирка придавленно молчала.

— Скажи, пожалуйста, почему я должна долбиться, чтобы получить от тебя хоть какое-то человеческое слово? — Я чуть успокоилась и потянулась за следующей сигаретой. Кирка тоже вытащила одну из кармана и тоже прикурила дрожащими пальцами. Громко выдохнув дым, она сказала:

— У меня не получается…

— Бля, что не получается? А усилие сделать можно?! Проще, ка-анешно, тянуть из другого, а самой подарить тепло, что — жалко затратить сил?

— Не жалко… У меня их просто нет.

— Ка-а-ак удобно! А у меня, значит, до фига? И можно брать и брать??

— Да… ты сильная, — Кирка кивнула.

— А не пошла бы ты??

Кирка, прищурившись от неловко выдохнутого дыма, кинула на меня испуганно-вопросительный взгляд, но продолжала сидеть. Но я понимала, что я бросила рисковую фразу. Нацедив себе полный стакан, я занялась поглощением пива, повесив в нашей милой беседе паузу. Кирка тоже молчала, нервно выдувая дым в пол. Тихая злость вновь начала расти внутри меня, топя желание тормошить Киркину заторможенность.

— А че ты ревела?.. — Робко и почти заикаясь, прозвучала она.

— Все! Надоело — все!

— Что — все?..

— Оставь меня, а?!

— Оставить?.. — Она растерялась.

— Я неясно выразилась?

Кирка поднялась, зачем-то аккуратно задвинула стул и принялась медленно застегивать многочисленные карманы своей сумки. Я наблюдала, зло гоня дым в потолок. Она долго упаковывалась в свое полупальто, при этом забыв его застегнуть, и не глядя на меня, немая, в очередной раз двинулась к выходу.