Снова будешь моей. Мой Консерватор (СИ) - Коваль Лина

Фигура за спиной напряглась, воздух в спальне наэлектризовался до предельного уровня. Я знаю, что он проснулся, обшаривающий взгляд плавит моё тело даже сквозь одеяло и вчерашнюю одежду.

Понимаю, что должна вышвырнуть его из своей спальни. Он сам принял решение уйти. Я не стала его умолять, закусив губы до крови я сдержалась. Только один раз спустя неделю после его ухода, не выдержав, выпив предварительно полбутылки просекко, написала ему всего одно унизительное смс:

"Не уходи"

Всего 2 слова. Но смысл понятен даже тупому.

Он не ответил.

Знаю, что с Андреем разговаривал отец. В то время все вокруг смотрели на меня с жалостью. Разбиваясь на осколки, до боли скучая по его рукам и губам, я терпела жалостливые взгляды своих близких. Я чувствовала, что все винили меня в этом разводе. Но самое страшное, что я сама себя винила…

Не оборачиваясь на него, встаю с кровати и пошатываясь иду в сторону выхода из спальни. Мне нужно в душ. Хотя… какого черта я должна молчать?

Резко развернувшись, упираю руки в бока. То, как его крепкое тело смотрится в моей кровати — давно забытая картинка из прошлого. Громов рассматривает меня из-под опущенных ресниц, ответным взглядом шарю по его телу, упакованному в одни джинсы. Мои глаза останавливаются в районе раздутой ширинки, поднимаются выше. Хочется потрогать его кубики на животе. Нервно сжимая руки в кулаки, чётко проговариваю:

— Долго собираешься тут лежать? Я благодарна за то, что не оставил умирать, но сейчас хочу, чтобы ты ушёл. Захлопни за собой дверь, пожалуйста.

Не дожидаясь ответа, прохожу в ванную. Горячие капли воды помогают успокоить раскаленные внутренности. Я научилась жить без него. Я постаралась сделать вид, что Андрея Громова вообще никогда не было. У меня уже были практически полноценные отношения с другим мужчиной. Зачем он снова появился? Упираюсь лбом во влажный кафель. Уфф.

Мягкое полотенце с запахом дорогого кондиционера для белья помогает восстановить внутреннее спокойствие, а любимый ванильный крем для тела завершает утренний ритуал.

Все надежды на то, что этот наглый человек покинул помещение рушатся, когда накинув свой любимый домашний шёлковый халат, выхожу из ванной.

С кухни доносится аромат свежесваренного кофе. Никакого уважения к личным границам.

— Ты что глухой, Громов? — рычу, залетая на кухню.

— Воу, Воу, Воу, полегче, амазонка, — играет бровями. — Разве я не заслужил чашку кофе?

Прохожу мимо него к холодильнику за коробкой апельсинового сока.

— Я заварил тебе некрепкий чай, — кивает на кружку на столе. — Бахнул бы туда пустырника, но не нашёл. Тебе бы нервы подлечить.

Зло смотрю на него. Сидит полностью одетый. Красивый, сил нет. Запахивая поплотнее халат на груди, располагаюсь напротив.

— Разберусь.

— Я заказал тебе рацион на неделю в местном кейтеринге. Каждое утро будет доставлять курьер.

Его забота неуместна также, как его нахождение здесь. Как он этого не понимает?

— Я бы сама справилась, — ворчу, отпивая тёплый чай.

— Ага, — весело отвечает, с интересом разглядывая моё лицо.

— Тебе не о ком позаботиться? Лиза ждёт твоего звонка, ты забыл?

— Ревнуешь, Громова?

— Беспокоюсь, что твоя ширинка лопнет, Громов.

— "Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам", — скандирует пословицу, широко улыбаясь.

— Отличная мысль! Примени на практике, — мрачно выдаю, глядя в упор.

Сверлим друг друга искрами из глаз. Хочу его всего, сейчас. Огромный практически осязаемый шар неудовлетворенного желания падает из груди сразу в низ моего живота. Одновременно с этим, Андрей взлетает со стула, хватает меня за руку и тянет на себя. Его ладонь падает мне на поясницу, врезая меня в крепкое тело. Мои руки попадают к нему на затылок, пальцы проникают в жёсткость его коротких волос.

— Ведьма, ну что ты за ведьма? — хрипло произносит он и захватывает мои губы своими. Целуемся жадно, неистово. Забытый вкус его языка взрывается фейерверком у меня во рту…

12. Настя

…Легко кусаю его нижнюю губу, он словно в наказание кусает мою верхнюю. Мои руки блуждают по мощной спине, забираюсь под футболку, чтобы почувствовать ещё лучше, ещё ближе.

Андрей жадно целует моё лицо, спускается к шее, его руки спадают с моей спины еще ниже, проникают под халат и мнут ягодицы через тонкое бельё, прижимают к себе так, будто мы уже одно целое. Бог ты мой

Как же этого не хватало.

Резко отлипает от меня, тянет на себя пояс халата и, словно обертку с конфеты, разворачивает моё тело для себя, жадно смотрит будто вспоминает или сравнивает.

— Ни капельки не изменилась, только лучше стала! — восхищённо говорит бывший муж, бережно проводя костяшками пальцев по груди, захватывая и чуть прижимая розовые соски. Нежно оглаживает ладонями узкую талию и смотрит, смотрит, глаз не отводит.

— Долго будешь пялиться? — измученно выдыхаю. Притягиваю обратно к себе за голову, начинаю танцевать языком у него во рту, словно хочу проглотить целиком. Облизываю горячий язык и снова кусаю.

— Бешеная, — улыбается мне в рот.

Стоим посреди просторной светлой кухни сумасшедшие, разгоряченные. Я-то полураздетая, как-то нечестно что ли? Тяну его белую футболку наверх, хочу скорее почувствовать соприкосновение голой кожи с его телом.

Так же как он пару секунд назад, замираю, нежно провожу ладонями по его груди к плечам и обратно. Не сдерживаю себя, провожу губами в районе ключицы, облизываю шею. Возвращаюсь к его губам, кажется с ними ещё не закончила? Ммм, как вкусно.

Андрей подхватывает меня за бедра. Подстраиваясь, обнимаю мощное тело ногами, промежностью трусь о грубую ткань бугра на его джинсах.

— Всё также хочешь меня, да? — смотрю полупьяным взглядом в глаза. Целую ямочку на широком подбородке.

Вместо ответа опускает свою голову к моей груди. Сладко посасывает один сосок, затем повторяет то же самое со вторым. Руками продолжает ритмично вдалбливать меня в себя. Внутри живота становится все горячее, этот пожар ждёт своего выхода и кажется уже вот-вот захватит меня ошеломительным оргазмом.

Сквозь затянувшееся истомой сознание, как в нелепом кино, раздается звонок в домофон. Один раз, второй, третий… Прислонившись друг к другу лбами, пытаемся успокоить дыхание.

— Твой рацион на день приехал, — тихо говорит, легонько целуя в губы.

— "Не делай людям добра", Громов, — возвращаю ответку пословицей.

Спрыгиваю с его тела на пол. Затягиваю пояс своего халата, устремляясь к входной двери.

Курьер заносит в квартиру фольгированный пакет. Со словами, что всё уже оплачено, желает мне хорошего дня. Приди он на десять минут позже, я бы точно кончила посреди собственной кухни сидя верхом на главном заказчике рекламного агентства. Ну просто, рука-лицо, Аверина! А говорила, что договариваться — твоё слабое место.

Вернувшись обратно на кухню, невозмутимо шествую к обеденному столу. В пакете оказываются чёрные контейнеры, покрытые прозрачной плёнкой. На каждом указано название блюда и время приёма пищи. Желудок отзывается урчанием на ароматы теплой еды.

Андрей, все это время смотревший в окно, тихо подходит ко мне сзади, прижимается горячим торсом и тёплыми руками обнимает талию под грудью. Крепко. Словно никуда больше не отпустит. Носом упирается в макушку на голове и громко вдыхает. Его тело дрожит…

Между нами ничего не поменялось.

Надо смотреть правде в глаза.

Когда-то он сказал, что "на одном сексе далеко не уедешь". Все повторяется по кругу.

Мы с ним вроде двух глупых магнитов. Одной стороной — все время притягиваемся так, что отлепить никому не под силу, но стоит только чуть-чуть расслабиться и развернуться — со всей дури отталкиваемся друг от друга. Делая больно. Почему глупых? Потому что только глупые будут снова и снова идти туда, где уже было плохо. Где предали.

Теперь спустя время, когда он оставит меня (а я уверена, что это произойдёт), я уже не смогу спрятаться и зализать раны. Потому что от этого зависит моё дело. Вспоминаю сколько сил было отдано, чтобы достигнуть хоть чего-то самой. Без папы… Справлюсь ли я во второй раз?