Ты не заставишь меня (СИ) - Гауф Юлия

— Я знаю.

Языком толкнулся в ее сжатые губы, прикусил, когда она дернулась. Она приоткрыла рот, и я вжался в нее. Здоровой рукой сгреб волосы, поцеловал глубже, ответа без слов требовал, и получил его.

Она набросилась, прижалась вплотную, кусаться начала. Ослабил хватку, она обняла меня за шею, это поцелуй взахлеб, от ее дрожи я сам, как под напряжением.

Часы тикали, она с каждой секундой впивалась сильнее, словно сердце зажала мне и держала, не отпускала, три года назад она в мои мысли влезла, и я ее никак прогнать не могу.

Оторвался от нее.

Посмотрел на красные опухшие губы, провел пальцем.

Поднял глаза выше.

Ее грудь вздымается от тяжелого дыхания, моя тоже. Стоим и смотрим друг на друга, в ее взгляде ненависть, она не врет, те крупицы тепла, что я видел два дня, пока она бегала вокруг меня и за мою жизнь боялась — они вспыхнули и погасли.

Остались желание и злость.

И этого много в ней, но мне нужно другое.

Любовь я хотел заслужить в детстве, в детдоме, когда еще не понимал, что никому не нужен. С тех пор на х*ю вертел все эти чувства.

И вот снова. Захотел того, что мне недоступно. Слабость – это не простреленная рука, это вот оно, то, что я делаю сейчас.

— Хорошо, – хрипло сказал и отошел. Взял телефон со стола, всмотрелся в разбитый экран и набрал по памяти номер. — Петр? – усмехнулся, когда он ответил после первого же гудка, ждал. — Надо встретиться, пришлю адрес. Ларису не трогай, будет тебе Коваль.

Сбросил вызов.

— Демьян, – Алина торопливо приблизилась.

Отстранил ее и набрал другой номер, назвал помощнику адрес и сунул телефон в карман.

— Зачем ты столько людей собираешь? – Алина прошла за мной в коридор. — Ты куда? Сам тоже поедешь? Тебе же нельзя.

— Почему? – наклонился, одной рукой пододвинул ботинки.

— Ты болеешь, – в ее голосе скользнуло волнение, она села на корточки и схватила ботинок, — давай, я помогу.

— Я сам.

— Я просто помогу, – она потянула меня за брюки, суетливо подставила ботинок.

— Ты меня ненавидишь, Алина, – напомнил.

Она выпрямилась, сдула со лба темную прядку. Кивнула.

— Того демона, которого ты всем показываешь – да. Но я знаю, ты не такой.

Накинул куртку.

Я как раз такой. Только она ни черта не помнит.

Брякнул замками, открыл дверь и обернулся.

Она стоит, сцепив руки под подбородком, молча смотрит на меня, и в глазах надежда светится.

— Вернусь уже ночью, наверное, – отчитался зачем-то, совсем ненадолго представил, что она ждать будет, только меня, что я ей сам по себе нужен, но знаю, она в сказку верит и в рыцаря, который ее сестру спасет из лап дракона.

— Мне нельзя поехать? – она шагнула ближе, поймала мой взгляд и снова закивала, — нельзя. Я буду очень ждать, Демьян.

Вышел в подъезд, хлопнул дверью. Закрыл на все замки, спустился в снежный декабрьский вечер. До Нового года неделя, чуть больше, в прошлом году мы вместе с Ковалем праздновали, у них дома.

А теперь и дома нет, и самого Руслана.

По дороге отправил сообщение Волынову. С освещенного проспекта свернул во дворы, оттуда на трассу, потом на проселочную дорогу, и дальше, к гаражному кооперативу.

Отсчитал седьмой с конца.

Заглушил двигатель, на улице застегнул куртку, по хрустящему снегу дошел до гаража и снял замок. Включил фонарик на телефоне, распахнул рассохшуюся деревянную створку подпола. Посветил на черные мешки.

Постоял.

Десять минут или полчаса – все как-то смешалось здесь, рядом с моим врагом. Родителей нет, но и он не живет.

Снаружи послышался гул, подъехало сразу несколько машин. Встречать не вышел, проверил в кармане пистолет.

Хлопнули двери, заскрипел снег, от света фар совсем светло стало.

Желтая полоса упала на меня, в проеме выросла высокая фигура.

— Демьян, – низко, с раздражением поприветствовал меня Волынов. — Какого хрена. Что за дыра. Рестораны больше не в моде?

— По ресторанам Коваль ходить не может, – сдвинулся в сторону, фонариком провел маршрут по полу до подала. — Ты хотел встретиться с Русланом. Он там.

Глава 6

ДЕМЬЯН

— Что за хуйня? – рыкнул Волынов, щелкнул пальцами, и один из его быков-подручных прошел в гараж, а затем посветил фонарем в подвал. — Ну?

— Жмурик.

— Каваль?

— Упакован он, не вижу.

— Так спустись, и проверь! – повысил голос Волынов, достал пушку, и нацелил ее на меня: — Что за игры, Демьян? Думаешь, я поверю, что Коваль сдох, перестану бабло искать, и буду жить мирно и дружно? За лоха меня держишь?

— Там Коваль, сейчас твой человек в этом убедится. Лариса где?

— В тачке сидит, – раздраженно бросил он, и нетерпеливо крикнул: — Что там?

Через пару секунд глухой голос ответил:

— Это Коваль.

— Не двойник? Шрам проверь, ему в левый висок шмаляли, хвалился что даже пуля в голову не берет, – рявкнул Волынов, не сводя с меня взгляда.

— Двойник, бля, – усмехнулся я. — Ну, сообразил, или нет?

— Шрам есть, – крикнул подручный, одновременно с Волыновым, который выдохнул:

— Ты его замочил?

— Я, – с удовольствием произнес я, смакуя то, что могу в этом признаться, и это правда. — Я его убил.

Сколько раз я повторял эти слова? Тысячи, сотни тысяч раз. Другие о том, как драть телок мечтали в юности, а я о том, как убью Коваля. И теперь я могу и думать, и говорить не «Я его убью», а «Я его убил».

— Хозяином города решил стать? – Волынов снял ствол с предохранителя, раздались щелчки, его люди тоже наставили на меня стволы, как и мои люди на него. А свой я успею выхватить, и не из таких передряг выпутывался, тем более я знал, что меня ждет.

— Решил. И стану.

— Ты отдашь мне бабло Коваля, я заберу все его активы и, так и быть, отпущу тебя живым. Тебя и мелких сучек – дочерей Руслана, – окрысился Волынов, и глаза его блеснули красным.

Или мне показалось?!

— Не подходит, – рассмеялся я. — Знаешь, как будет? Деньги останутся при мне, активы тоже, как и Лариса с Алиной. А вот ты, – я незаметно подал знак своим людям, — хотел увидеть Коваля? Увидел, и теперь ляжешь рядом.

— Тварь! – прорычал он. — Убить! Всех!

От пули в голову я увернулся, раздалась привычная пальба. Мои люди стреляли с глушителями, Волыновские палили громко. В спину раздался удар, меня обожгло.

— На, сука, – рассмеялся Волынов.

Идиот радуется, что попал в меня. Вот только я не такой кретин, как он и его люди. И во всех тачках у меня есть бронежилеты. Один из них я успел надеть. Синяк останется, и только.

Я шмальнул в одного из Волыновских, который упал на чистый, нетронутый снег, выплескивая из себя черную кровь, и развернулся к Петру, жавшемуся к воротам гаража. Боится, увидел, что почти все его люди перебиты. Кого попало я звать с собой не стал, все – опытные бойцы.

— Добей, – приказал своему, стоявшему над корчащимся бойцом бригады Волынова, услышал глухой выстрел, еще один, и все они полегли на испещренный кровавыми брызгами снежный ковер.

— Ну что, Петр, забрал бабло? Активы? – я приближался к нему, зная, что еще пара шагов, и выстрелю. Он тоже был в моем списке из-за того, что на Алину смотрел, а Коваль думал отдать дочь ему – тому, кто трех бывших жен убил. — Все это до сих пор у Коваля, кстати. Мое при мне, а его у него и осталось. Хочешь к нему?

— Ты меня не убьешь! – прошипел он. — Я тебе нужен!

— Не нужен, – рассмеялся я, наставил пистолет, и меня ослепили ярко вспыхнувшие фары. — Мать твою! – выругался, выстрелил наугад, ориентируясь на хруст по снегу, и крикнул: — Стреляйте!

Выстрелы раздались, шагах в пятнадцати я услышал звук разбившегося стекла, и женский вскрик, побежал туда. Волынова нет, трупа его тоже не вижу. Вдали стоит Джип, дверь которого открыта нараспашку, а с водительского кресла свесился убитый боец Волынова.

— Ищите в гаражах! Он не мог уйти далеко, – приказал я своим, открыл заднюю дверь, и рявкнул: — Тихо, хватит орать, Лара!