Я с тобой развожусь - Амелия Борн

- Да, я запомнила.                                                                                                                                                        

- О…                                                                                                                                                                                 

Это ее «о» так и повисает в воздухе. Мы доходим до апартаментов и она внезапно говорит:  

- А почему бы нам не посидеть по-дружески прямо сейчас? Мы с Вовчиком привезли с собой из дома колбасу нашего собственного производства! Я сама ее коптила, этими самыми руками! Да что тут рассказывать? Сейчас принесу и угощу!          

Она исчезает также быстро, как появилась, оставляя меня лишь недоумевать над тем, как легко и непринужденно напросилась на эти самые дружеские посиделки.                                                              

Усмехаясь этим мыслям, я вхожу в свою гостиную, оставляя дверь приоткрытой в качестве приглашения. Хотя новая знакомая, кажется, вовсе не нуждается в подобных церемониях.        

Маша возвращается спустя пять минут. И в руках у нее - о Боже! - действительно палка колбасы.    

- Ничего себе! - присвистывает Маша, проходя в гостиную. - Вот это хоромы! Похоже сильно тебя любит муж, Ритка!   

Мне снова хочется рассмеяться. И даже не знаю, от чего больше - от этого панибратского «Ритка» или от предположения, что Ян меня любит?    

- Ты так считаешь? - уточняю с усмешкой и Маша смотрит в ответ с искренним удивлением:             

- Конечно! У нас-то комнатушки куда скромнее!                                                                                            

- То, что мужчина тратит на тебя деньги - вовсе не значит, что он тебя любит, - вырывается у меня с неожиданной горечью.  

- Разве? - снова изумляется Маша. - А я тебе, подруга, так скажу - не станет мужик вкладываться в то, чем не дорожит! Даже копеечки не потратит! Знаешь, было у меня раз такое… жили мы тогда с Вовчиком совсем бедно, студентами еще были. Перебивались, можно сказать, еле-еле. И вот восьмого марта приносит  Вовчик мои любимые тюльпаны! Сказал, что сэкономил те деньги, что на проезд, чтобы меня побаловать… Понимаешь? Уж сколько лет прошло, а ничего более ценного, чем те тюльпаны, мне никто никогда не дарил!     

Я поджимаю губы, потому что они неожиданно начинают дрожать. Конечно, я ее понимаю. Вот только глупо сравнивать бедного студента с Яном Григорьевым, который может позволить себе абсолютно все.     

- Ну а как же те, кто содержит любовниц для собственного удовольствия? - возражаю ей, когда ком в горле рассасывается. - Разве это любовь?      

Маша ничуть не смущается:                                                                                                                         

- Конечно! Зачем же ему иначе тратиться? А ты колбасу-то ешь, ешь…                                           

От запаха этой самой колбаски, которую Маша уплетает за обе щеки, меня начинает подташнивать. Но обижать новую знакомую вовсе не хочется, поэтому я говорю:               

- Прости, что-то аппетита нет. Я лучше нам чаю заварю, а ты мне расскажешь, как вы вообще оказались на этом шоу? Кажется, что и у вас и так все хорошо. Колбасу вон вместе делаете, - усмехаюсь невольно.    

- Да только колбасу и делаем, - вздыхает она неожиданно тяжело. - А так - больше никаких совместных дел и не осталось… И я вот подумала - а почему бы нам не сходить на эту передачу? Глядишь и вспомним, как это - жить как супруги, а не просто соседи…                                                 

Она продолжает говорить и я вдруг ловлю себя на том, что ее бесхитростная болтовня помогает мне расслабиться. Кажется, этот непринужденный разговор и чашка гречишного чая - все, что мне сейчас нужно. 

Но где-то на задворках сознания беспокойно мельтешат мысли об