Правила бунта - Калли Харт

думают. Каждый человек, которого я встречаю на улице, в коридоре или в классе, думает обо мне в том объеме и в течение времени, которое требуется для того, чтобы билось здоровое сердце. Они будут думать все, что им вздумается. Именно так люди и поступают.

Олдермен предпочел бы, чтобы я следовала его примеру. Его политика — как и политика всех неравнодушных родителей — заключается в том, что он хочет, чтобы я подчинялась. Летала под радаром. Но опрятные маленькие кардиганы и синие джинсы — не лучшая броня для меня. Я пыталась носить это дерьмо, но это не помогло. Попыталась выпрямить волосы и укротить их, чтобы они не были такими дикими. Носила вещи, которые будущие студентки Йеля и Гарварда могли бы надеть на собеседования в колледже, и единственное, чего добилась — почувствовала себя неловко. Поэтому теперь я ношу то, что, черт возьми, мне хочется носить. Пресли, с другой стороны, не так уж невосприимчива к чужим суждениям.

— Да кому какое дело, если люди посчитают это странным? На мне ярко-желтый вельветовый комбинезон. Наши наряды не могли бы не сочетаться сильнее, даже если бы мы попытались. Ну и что? Мы пришли повеселиться на вечеринке. Давай сделаем это, и к черту все, что думают другие.

Пресли выдыхает, затем поднимает голову.

— Ты права. К черту то, что думают другие.

ГЛАВА 3

КЭРРИ

ШЕСТЬ ЛЕТ НАЗАД

Я маленькая для одиннадцати лет, и это его бесит.

— И что? — Он бьет меня головой о грязный матрас. — А? У тебя уже пошла кровь? Отвечай на гребаный вопрос!

Парень моей матери втягивает нижнюю губу в рот, смачивая ее. Внезапное выражение голода на его лице заставляет меня паниковать.

— Н-нет, сэр. Еще нет.

Его верхняя губа дергается, изгибаясь и обнажая пожелтевшие передние зубы. Они похожи на зубы грызунов. В каждой детали Джейсона есть что-то крысиное, начиная от его жидких, сальных волос до слишком темных, нечеловеческих глаз-бусинок, и того, как он горбится при ходьбе.

Он выглядит взбешенным.

— Лучше не ври мне, маленькая хитрая сучка.

— Нет, сэр, клянусь. Я бы не стала лгать.

Быстро, как атакующая змея, он хватает меня за волосы, рывком поднимая мою голову с матраса.

— Если я узнаю, что ты… — Угроза повисает в счатанных сантиметрах пространства между его лицом и моим, острая, как нож.

Я киваю так сильно, как только могу, пока тот крепко держит меня за волосы.

— Я расскажу, обещаю. Когда у меня начнется... — испуганно икаю, — я скажу тебе, клянусь!

Его хватка становится крепче. Боль покалывает затылок, корни волос протестуют.

— Хорошо. — Он отпускает меня, толкая обратно так сильно, что моя голова отскакивает от матраса, а зубы клацают друг о друга, как кастаньеты. — А теперь подними свою задницу и приготовь мне, черт возьми, какую-нибудь еду.

ГЛАВА 4

ДЭШ

Ловетт Истейт

<dukedashiell@lovettestates.com>

Пт. 18:38

Ответ на: lorddashiell@lovettestates.com

Кому: Дэшил Ловетт

<dlovett@wolfhallacademy.edu>

Твой доклад по экономике разочаровал меня. Перепиши и отправь Хансену к концу недели. Включи более релевантные ссылки. Избавься от ошибочных, разговорных выражений. Помни, что ты представляешь не только фамилию Ловеттов, но и священную и уважаемую королевскую родословную. Ты ставишь нас всех в неловкое положение, когда ведешь себя подобным образом. Твои учителя могут быть удовлетворены таким неубедительным исполнением, но ты продемонстрируешь мне, что можешь сделать лучше.

— Достопочтенный Дэшил Ловетт III. Герцог Суррейский.

Гребаный А минус1. Вот что я получил за тот доклад. Проклинаю тот день, когда академия обновила свою систему отчетности, введя онлайн-мониторинг. Мы можем видеть свои оценки и следить за нашей успеваемостью, да, но кого это волнует? Но директор Харкорт дала доступ и нашим родителям. Мой отец редко снисходит до использования современных технологий — «Только у бедных людей есть мобильные телефоны, мальчик. Нет ничего плохого в том, чтобы использовать секретаря» — поэтому Хансен, его личный помощник, проверяет мои работы. Если это что-то менее чем идеальное, можно поспорить на свою гребаную задницу, что я получу об этом электронное письмо. Только в такие моменты лицемер использует технологии.

И вот мы здесь. Сегодня вечер пятницы. Я сижу за старым пианино в углу моей комнаты, окруженный чистыми нотами, одержимый сложной мелодией, которая крутится у меня в голове. Все, чего мне хочется — остаться здесь и закончить пьесу, но нет. Я снова разочаровал старика, и теперь мне придется переписывать доклад по экономике, который не нуждается в гребаном переписывании, и…

— ДАВАЙ, ИМПОТЕНТ! МЫ ДОЛЖНЫ ИДТИ!

— У меня нет времени переписывать этот дурацкий доклад, потому что знаешь, что? Мне нужно пойти на вечеринку.

Пакс, который только что так очаровательно кричал мне с нижней ступеньки лестницы, прет как локомотив, что автоматически означает, что в конечном итоге он сойдет с рельсов, но я не имею права голоса. Парни из команды по лакроссу школы «Эдмондсон» нарисовали член на нашей входной двери, а вот теперь происходит это. Они устраивают вечеринку, так что мы пойдем туда и разнесем все к херам. Мы унизим их, а потом вернемся домой. Конец.

Продемонстрируй мне, что можешь сделать лучше…

Боже, как я ненавижу своего отца. Типа, чертовски НЕНАВИЖУ его.

— НУ ЖЕ, ЛОВЕТТ! Тащи сюда свою британскую задницу, чувак! Я тут не шутки шучу.

Возможно, Пакса я тоже ненавижу. Совсем чуть-чуть.

У команды «Эдмондсона» по лакроссу есть масса причин нарисовать член на нашей двери. В разное время мы все трое сделали что-то, что разозлило учеников из соседней старшей школы. Пакс трахнул половину их команды поддержки. Рэн — вторую половину. В прошлом семестре