Страсти-мордасти (СИ) - Цибулина Маира

Она на меня так посмотрела, как будто я ей предлагала выпить яда.

— Ну, не мучь ты себя этой диетой. Посмотри на себя, да ты же настоящий скелет! На тебе не осталось ни одного мягкого места. Одни кости да мости!

— Евдошка, отстань, — обозлилась Муся. — Мне и так тяжело принуждать себя есть эту морковку. А видя, как ты лопаешь эти пельмени, да еще с таким восторгом, мне вообще хочется тебя придушить!

— Мусинька, как мне тебя жаль.

Муся надула свои алые губки и, прикладывая все свои усилия, грызла эту противную морковь. В этот момент мне так захотелось вышвырнуть этот овощ за окно, что я еле-еле удержалась. Бедная моя подруга! Так над собой издевается! У меня просто слов нету.

— А где твои маленькие грызуны?

— Наверное, где-то спят. Что я им мать, чтобы за ними смотреть?!

— Я вижу, ты не очень их любишь.

— Ты угадала.

— Почему? Зачем ты тогда кошку заводила?

— А это не я. Это мне ее друг подарил. Бывший.

— Почему бывший? Ты что уже с ним не дружишь?

— Не дружу, когда узнала, какой он козел, — злилась Муся.

— Козел? Почему?

— А ему надоела его кошка, вот он мне ее подарил, да еще с потомством. Я-то, дура, не разбираюсь — беременна кошка или нет — вот и через две недели смотрю: какие-то клубки у меня в постели валяются. Подхожу поближе, а то — котята, такие голые, слепые.

— Неужели ты не заметила, что кошка толстая была?

— Заметила. Живот большой был. Но мне Славик сказал, что она очень толстая, много ест. Вот и отрастила себе животик.

Я рассмеялась.

— Ну, ты, Муся, даешь! Как тебя легко обмануть можно.

— А вот и террористы явились! — то ли обрадовалась, то ли она так радостно сердилась. — Все четверо! В полной боевой готовности.

Котята играли с мячиком, качая его лапками. Черныш же унюхав мои пельмени, выдрапался ко мне на диван.

— Хочешь пельменьку? — спросила я у котенка. — Конечно! Зачем тебе молоко! Сама его пей. Муся, а им можно уже мясо есть?

— Да я не знаю, — ответила та. — Они всегда у меня пьют молоко и не жалуются. Пельменей у меня не выпрашивают.

— Да ты же их и никогда не ешь. Смотри, как Черныш слопал пельмень и не подавился. Муся, да ты и бедных зверушек на диете держишь!

Увидав, что Чернышу перепало что-то вкусное, котята начали мяукать и голодными глазами смотреть на меня. Они никак не могли вылезти на диван, поэтому я поставила миску с оставшимися пельменями на пол. Все мигом принялись лопать.

— Ах, вы какие обжоры! — гудела я.

Оказывается, что Муся даже не назвала этих милых зверушек никак. Поэтому я заставила ее принять участие в выборе имен. Чернышу мы не меняли имя. Так оставили. Самого мохнатого белого котенка мы назвали Пушистик. Самую маленькую кошечку, всю белую с черными пятнышками повсюду мы назвали Горошек. Вот с последним котенком нам пришлось попотеть. Он был серым. Все имена ему почему-то не подходили.

— Серый! — воскликнула радостно Муся.

— Точно. Как мы раньше не догадались?

Мы так и назвали его.

Легли мы спать с Мусей рано. Очень устали за день. Сергея Петровича мы так и не дождались. Мамочки котенков все еще не было, поэтому мы взяли крошек с собой в постель.

— Как бы мы их не задавили ночью нечаянно, — сказала Муся. — Хотя вчера они с нами спали и ничего с ними не случилось. Доша, не забудь серьги на уши нацепить, а то …

Дальше я не услышала, поскольку искала серьги.

Но что вы думаете! Утром, как и вчера, я проснулась в объятиях маленьких террористов. Даже сережки не помешали им делать их мерзкое дело.

— Муся, ты говорила, что сережки помогут, — рассердилась я. — Посмотри, у тебя нету сережек, а они к твоим ушам даже не притронулись. Все четверо толкались около моих. Ты свои уши перцем намазала, что ли? — злилась я.

— Нет, — ответила Муся и вылезла с постели. — Смирись Доша. Такова твоя карма!

— Карма? Смириться? — бушевала я. — Я тебе сейчас покажу карму! — Взяв подушку и швырнув ее в сторону подруги. Но та быстро скрылась за дверью, оставшись целехонькой.

13

Я помылась, оделась, позавтракала котлетами с кофе и позвонила в больницу спросить о самочувствии Ларисы Ивановны. Я чуть на пол не грохнула от услышанного, поэтому положив трубку, я села на диван.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как раз вошла Муся.

— Что случилось, Доша? — спросила она. — На тебе лица нету.

— Лариса Ивановна, мать Коли, сегодня утром скончалась, — ответила я ей не своим голосом.

— Как? — удивилась подруга. — Я же вчера ее видела на похоронах. Она еще меня чуть без волос не оставила!

Я направилась быстро в больницу. Заплатив деньгами Муси в метро, я села у окна и начала размышлять. Мне очень не нравилось брать деньги у подруги. Вот поэтому я ломала себе голову, где их можно раздобыть. К родителям я не обращусь ни за что. Но и у Муси мне как-то больше неудобно брать. Что же делать?

Около меня сидели две молоденькие девушки и листали журнальчик. Я одним глазом взглянула на их увлечение. Увидав знакомое имя Кристиан Диор, я начала думать, где я его слышала. Но мне никак не удавалось припомнить, поэтому я обратилась к девушкам за помощью.

— Извините, пожалуйста, — вмешалась я в их милое чириканье. — Кто такой этот Диор?

Девушки обалдели от моего вопроса и с большим интересом посмотрели на меня.

— Ты что не знаешь? — удивилась первая. — Гениальный кутюрье.

— Год назад и в нашем городе открылся его магазин, — добавила другая девица. — Представляешь себе! Там такие цены, что нас туда даже не пустят.

— Почему? — удивилась я.

— Туда можно попасть только будучи с туго набитым кошельком, — ответила первая.

— А это что за журнал? — продолжала я.

— Это “Super Star”. Их фирменный журнал. Там, видишь, их шмотки раскручивают.

— Понятно. А что это за девушки?

— Модели.

— В этом магазине подруга моей сеструхи работает, — сказала другая. — С самого открытия магазина. Отлично устроилась. Бабки лопатой гребет. Уже месяц как на “BMW” ездит. Квартиру в фешенебельном районе купила. В общем, не жизнь, а — рай!

Я вышла из вагона и направилась к выходу. Мои глаза увидели будку с напитками, и я сразу же вспомнила мое вчерашнее знакомство с этим аппаратом и с Карлом. Он же работает в этом магазине. Вот откуда я слышала Кристиан Диор. Карл предлагал мне стать моделью. У меня даже его визитка есть. Может все-таки попробовать себя в роли модели. Мне же нужно где-то работать. Решено — после больницы я ему позвоню. Правда, я очень сомневалась, что у меня хватит продержаться на этой работе хотя бы день. Но сейчас выбор у меня был не велик, поэтому таково было решение.

В больнице я нашла врача, который мне сказал, что Лариса Ивановна умерла от какого-то успокаивающего средства, то есть от передозировки.

— Передозировка! — твердил мне врач.

Уж слишком он был молодым, чтобы работать на такой должности.

— Но я же вчера звонила и мне сказали, что с ней все будет в порядке. А сегодня звоню, а мне говорят, что она скончалась. Я не понимаю, как это может так быть.

— Девушка, не морочьте мне голову, — начал он разговаривать на высоких тонах. — Я вам русским языком объясняю, что она умерла от передозировки. Медсестра просто не хотела вас расстраивать вчера, пока была хоть какая-то надежда. Что вам тут не ясного?! Извините, но у меня срочная операция. Должен идти.

Он ушел, а я осталась в коридоре так и стоять. Мне показалось это странным. Что-то тут не вязалось. Но что? Этот докторишка врет. Но что именно? И зачем?

Я прошла за угол туда, куда врач пошел. Там была лавка. Я присела. Коридор был пуст. Посетителей или больных не было видно. Голова моя распухла от разных вопросов. Что, как, зачем — крутились у меня перед глазами. Вдруг я услышала голос из-за немного приоткрытых дверей. Это был голос врача. Он разговаривал по телефону, поскольку его собеседника не было слышно. Вот какая у него срочная операция! Врун! Поскольку у меня слух был, как у совы, то я все услышала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})