Юлия Климова - Путешествие в страну мужчин

Ознакомительный фрагмент

На протяжении последних ста лет в кабинет вот таким тоном вызывали только Полину, и уж там ей доставалось по полной программе… Гром и молния!

Катюшка на миг замерла, не веря глазам и ушам: неужели ее сейчас будут ругать, как Полину?.. Ага, по-настоящему… Ух!

Сунув ноги в тапки, она прошла в ванную, вымыла руки, потянула время около зеркала, хмыкнула и спокойно отправилась на казнь. Она же ни в чем не виновата! Видимо, папа тоскует по старым добрым временам, когда они жили все вместе, когда Полина сводила с ума, а Оля занималась хозяйством и шелестела страницами договоров и в своей комнате, и в кухне. Теперь-то конечно! Теперь-то сконцентрировать внимание можно только на ней. А кого интересует, что у нее в душе?

Катюшка подавила хулиганскую улыбку, расправила плечи и перешагнула порог кабинета. Эх, хотела бы она посмотреть на папино, Полинино и Олино лица, если бы в один прекрасный день она собрала сумку и уехала на озера или еще куда-нибудь. С мужчиной. Ага. Высоким, красивым мужчиной.

– Садись, – Петр Петрович указал на стул, а сам сел в кресло за письменный стол. Сложив руки перед собой, он внимательно изучил внешний вид младшей дочери (вроде не разгильдяйский) и приступил к допросу: – Где ты была?

Катюшка плюхнулась на стул и взяла несколько секунд на размышление. Можно бесконечно выкручиваться, можно выдать часть правды, можно всю правду, можно преподнести историю так, что вроде и правда, но без криминала (для папочки маленькое приключение с Сергеем Романенко, наверное, будет криминалом). Но с другой стороны, если она не начнет себя вести как взрослая самостоятельная девушка, то…

– Я слушаю тебя, – поторопил Петр Петрович.

– В институте, – честно ответила Катя.

– Ты перешла на вечернее обучение? – иронично спросил он.

– Нет… ну… закрутилась: то одно, то другое, а потом пошла в зал.

– Какой еще зал?

– Спортивный, конечно.

Ответ Петру Петровичу не понравился. Спортивный зал – это мячи, корзины, канаты и разогретая толпа любителей побегать и попрыгать. И насколько он помнил свои молодые годы, к футболистам, баскетболистам, теннисистам всегда прилагалась группа болельщиц-поклонниц. Нет, если бы Катюшка хоть раз заинтересовалась спортом, он бы предположил что-нибудь иное, но его изнеженная и капризная младшая дочь никогда не тяготела к физическим нагрузкам, а значит…

– И что ты там делала?

– Смотрела игру.

– Какую?

– Баскетбол.

Отлично! Здоровые парни в трусах и майках матерятся и толкаются, желая получить мяч, а она смотрит и слушает. Отлично!

– И?

– Что «и»? – Катюшка непонимающе приподняла брови. «Папа, ну как тебе объяснить?» – Я пришла домой в пол-одиннадцатого. Это же не ночь? Я вообще не понимаю, почему ты недоволен.

Петр Петрович и сам не мог четко сформулировать претензии. Работа, работа, работа… Он не знает, с кем она дружит, как проводит свободное время, о чем мечтает, наконец! Собственно, это его вина, но и у нее ответственности в словах и поступках не наблюдается. Нет ответственности. Ау-у, ответственность, где ты?..

– Ты должна приходить домой не позже десяти часов, и я хочу знать, где ты находишься. И зачем тебе мобильный телефон, если ты не даешь себе труда его зарядить?

– Так получилось…

– Это не ответ. – Немного успокоившись, Петр Петрович откинулся на спинку кресла и покачал головой. – Катя, – строго продолжил он, – я не хочу, чтобы ты совершила ошибки, о которых впоследствии пожалеешь, ты еще наивна и мала…

– Двадцать один год, между прочим, – обиженно буркнула Катюшка.

– В твоем возрасте лучше всего сосредоточиться на учебе, не нужно забывать о самодисциплине и дальнейших перспективах. Ты же умная девочка, и все в твоих руках. Но если начнешь разбрасываться, если станешь позволять себе небрежность и…

Дальше Катюшка уже не слушала. Голос отца потянулся к потолку, затем к книжным полкам, а потом устремился к окну и вылетел на улицу. А Сергея можно назвать красивым. Руки у него и ноги такие… мужские. Длинная светлая челка, острый нос… И смотрел он на нее с интересом. Девчонки умрут от зависти, если узнают. Потому что он взрослый, а это шаг к серьезным отношениям – надолго. А у нее как раз еще не было серьезных отношений – с затяжными поцелуями, огненной страстью и трепетной любовью. Как у Полины, как у Оли, как у многих женщин на планете Земля. Он должен в нее втрескаться по самые уши! Должен превратиться в бедного трубадура, который ходит по свету и слагает песни о прекрасной кареглазой Екатерине и о своем глубоком чувстве, сжимающем сердце до боли…

Катя представила Сергея с тромбоном в руке, в линялой футболке, порванных на коленях джинсах, давно потерявших цвет и само право на существование, и скептически сморщила нос. Не-а, трубадур из него не выйдет. А Дон Кихот? Ламанчский? Или какой он там?.. На старой кляче с копьем!

– …ты меня слушаешь? – раздраженный голос безжалостно разорвал очередной образ на две лохматые части. – Расскажи, о чем ты думаешь, обещаю, я все пойму.

О, как заманчиво!..

Она даже не успела осознать своих порывов, своих «да» или «нет», как на свободу вырвалась правда…

– Я влюбилась, – выдохнула Катя, улыбнулась и неуверенно добавила: – Наверное, влюбилась…

Первый раз в жизни Петр Петрович Шурыгин захотел, чтобы у него оказались проблемы со слухом. И чтобы эти слова явились не чем иным, как самой обыкновенной слуховой галлюцинацией. Он ослышался, обманулся, неправильно понял… Его дочь, его малышка не может влюбиться сейчас. Абсурд! Очередная детская глупость!

– Ты влюбилась? – коротко спросил он, крепко вцепившись в подлокотники кресла.

– Ну-у-у, это еще не точно… я сегодня познакомилась с молодым человеком, который… вроде понравился, – Катюшка выдала информацию порционными вагончиками и замерла, ожидая ответную реакцию. А что такого? Миллионы девушек каждый день знакомятся, общаются и строят планы на будущее. «Папочка, пойми же меня, пойми!» Полины нет… кому излить душу? Сам же попросил рассказать о наболевшем!

– Та-а-ак, – протянул Петр Петрович, тщательно подбирая слова для дальнейшей нравоучительной беседы, которую хотелось решительно сократить до емкого: «Чтобы я этого больше не слышал, марш в постель!» Она совсем еще мала, а кругом шныряют наглые, самоуверенные негодяи, мечтающие только об одном! Когда-то он и сам был таким негодяем и прекрасно знает, к чему ведет «тактика ближнего боя».

– Он играл в баскетбол, а я сидела на скамейке болельщиков, – робко уточнила Катюшка, потупив взор. Ага, так и было. Он играл, она сидела…

А потом Сергей пригласил ее в путешествие.

А вдруг папа отпустит? Вот возьмет сейчас и отпустит?!