Патриция Макдональд - Пока ты со мной

— Да-да! — воскликнула Дженни. — Наверно, у меня та же самая группа!

— Мы могли бы сейчас это проверить…

— Она приемная дочь, — быстро сказала Карен.

— Ах, вот оно что… — нахмурился врач.

— Мама, но ведь он мой настоящий отец! — воскликнула Дженни. — Давайте меня проверим.

— Нет! — испуганно сказала Карен. — Девочка совсем ослабла, ей пришлось слишком многое перенести.

Врач озадаченно потер лоб:

— Так она его родная дочь или нет?

Карен заколебалась:

— Да… Родная.

— Я бы не стал задавать такие вопросы, но положение действительно критическое. Какая у нее группа крови, вы знаете?

Карен беспомощно развела руками:

— У нас никогда не возникало необходимости…

— Ничего, со здоровыми детьми так всегда и бывает, — успокоил ее врач. — Давайте не будем терять времени.

Дженни уже сняла свитер:

— Идемте скорей! Я хочу, чтобы меня проверили.

— Милая, только не расстраивайся, если группа крови окажется не та, — сказала Карен. — У тебя ведь может оказаться группа крови Линды, это не исключено.

— Мама, зачем ты мне все это рассказываешь? Я и так это знаю. У нас в школе преподают биологию.

— Так вы даете разрешение? — спросил доктор.

Карен растерянно кивнула.

— Тогда заполните у медсестры соответствующие бумаги. А вы, юная леди, следуйте за мной.

Дженни помахала матери рукой и засеменила за доктором. Карен смотрела дочери вслед, и от боли у нее сжималось сердце. До этой минуты она даже не хотела думать над ужасающей возможностью: очень вероятно, что Дженни вовсе не дочь Грега. Эта мысль возникла у Карен еще тогда, когда она прочитала записку Линды. Скорее всего, биологическим отцом Карен является Ференс — ведь он долго держал Линду в своих сетях. Она была вынуждена с ним встречаться даже в период своего короткого романа с Грегом. Не исключено, что несчастная девушка вообще вступила в связь с Грегом, надеясь таким образом избавиться от Ференса. Должно быть, уже забеременела к тому времени и знала об этом. Ей было известно, что Грег мечтает о собственном ребенке, и она решила этим воспользоваться. Предположения одно страшнее другого вертелись в голове у Карен. Главное, чтобы Дженни ни о чем не узнала. Не хватало еще, чтобы девочка изводила себя мыслью о том, что ее родной отец — чудовище. Однако, похоже, рано или поздно она об этом догадается.

Медсестра заглянула в комнату и сочувственно посмотрела на Карен:

— Ну как вы?

Карен слабо улыбнулась:

— Я в порядке.

Она взглянула на часы и увидела, что после ухода Дженни прошло уже много времени.

— Хотите чаю?

— Я сама. У вас и без меня работы хватает.

Вайолет Фишер рассмеялась:

— Какая там работа. Ночное дежурство у нас называют «сонной сменой».

Карен с благодарностью отдала ей свою пустую чашку.

— Спасибо, я с удовольствием выпила бы чаю.

— Старайтесь поменьше волноваться, — посоветовала медсестра.

Карен кивнула и села на место.

В комнату влетела Дженни, гордо продемонстрировала матери забинтованный локоть.

— Вот, мама, смотри!

— Садись, девочка, садись, — сказала ей светловолосая медсестра, бравшая кровь. — Тебе нужно беречь силы.

— У нас оказалась одна и та же группа крови! — радостно сообщила Дженни. — Ему перельют мою кровь!

На глазах у Карен выступили слезы, она прижала к себе Дженни, и та тоже обхватила ее руками.

— Теперь с ним все будет в порядке, да, мама?

Карен прижалась щекой ко лбу Дженни, погладила девочку по шелковистым волосам.

— Да, теперь все будет хорошо, — прошептала она, чувствуя, что у нее больше не остается сил ни на какие переживания.

Она закрыла глаза и мысленно возблагодарила Господа. Впервые с тех пор, как начался весь этот кошмар, она с радостью подумала о том, что Дженни — плоть и кровь Грега.

— Теперь тебе нужно отдохнуть.

Мать и дочь почти одновременно погрузились в тревожный сон.

Некоторое время спустя их разбудила Вайолет Фишер. Карен встрепенулась, открыла глаза, а Дженни тут же поднялась на ноги и спросила:

— Как он?

— Врач говорит, что вы можете на минуту заглянуть к нему. Но не больше — он еще очень слаб.

Дженни тут же бросилась к двери:

— Мама, пойдем!

Карен медленно поднялась, заправила рубашку в брюки.

— Быстрее! — торопила ее Дженни.

Они последовали за медсестрой по коридору, остановились перед реанимационной.

В первый миг Карен не узнала мужа. Его лицо было белее простыни, со всех сторон к Грегу были присоединены какие-то трубочки, провода. Светлые волосы казались поседевшими, а щетина на лице вне всякого сомнения была седой. Мускулистые, сильные руки лежали безжизненно поверх одеяла. При каждом вздохе из горла Грега доносились какие-то клокочущие звуки, глаза были закрыты.

— Ой, папочка! — пролепетала Дженни, испуганно глядя на неподвижную фигуру.

Грег открыл глаза, затуманенным взглядом обвел стерильно-белую палату, посмотрел на Дженни, и его пересохшие губы дрогнули в едва заметной улыбке.

— Привет, девочка, — прошептал он.

Тогда Дженни подбежала к нему и осторожно взяла отца за руку, боясь повредить какую-нибудь из многочисленных трубок.

— Теперь с тобой все будет хорошо, — бодрым голосом сказала Дженни. — Но тебе нужно отдохнуть. И все-превсе будет хорошо.

Его взгляд был прикован к ее лицу, но казалось, что Грег находится где-то очень далеко. Он судорожно сглотнул, его кадык дернулся.

— Все кончилось, — сказала Дженни, на глазах у нее выступили слезы. — Они знают, что ты ни в чем не виноват. Теперь тебе только остается поправиться.

— Ладно, — прошептал Грег.

Он мучительно медленно повернул голову и взглянул на стоявшую у дверей Карен. Их взгляды встретились.

Сердце Карен сжалось. Она знала, что обида и горечь еще живут в ее душе, но их вытеснила жалость к этому бледному, измученному лицу, такому родному и такому любимому. Карен вспомнила, как лежала на полу, пытаясь прикрыть Дженни собственным телом от пули. Грег появился рядом в самый критический момент. Он был болен, слаб, но все же пытался их спасти. Это был тот Грег, которого она любила.

Дженни погладила отца по голове.

— Поправляйся и возвращайся домой, ладно? — попросила она, голос ее дрожал от слез.

Взгляд Грега стал тревожным, он смежил веки.