Софи Кинселла - У меня есть твой номер

— Ладно, увидимся! — говорит Феликс и выходит из комнатки.

— Увидимся… — шепчу я.

— Готовы? — Это преподобный Фокс.

Мы входим в церковный зал. Меня встречает восхищенный гул. Кругом цветы, покачиваются дамские шляпки. Вижу на том конце прохода Магнуса.

Желудок делает кувырок. Я не могу… Мне нужно время подумать…

Но времени у меня нет. Звуки органа набирают силу. Торжественно вступает хор. Преподобный уже рядом с Магнусом. Свадебная церемония началась, и я — ее героиня.

— Смотри, чтобы она не споткнулась, — хихикает один из моих братцев.

И вот мы идем по проходу, гости улыбаются мне, я бы и рада ответить им безмятежно счастливым взглядом, но мои мысли столь же безмятежны, как частицы в Большом адронном коллайдере.

Это не имеет значения… это всего лишь кольцо… я слишком остро реагирую…

Но он солгал мне…

Нет, вы только посмотрите на шляпку Ванды…

Музыка чудесная, Люсинда правильно сделала, что пригласила хор…

Я двигаюсь плавно? Черт. Невеста не должна ковылять и спотыкаться.

Хватит, Поппи. Взгляни на вещи шире. У тебя прекрасные отношения с Магнусом. Не так уж важно, сам он купил тебе кольцо или нет. А что касается Сэма…

Стоп. Забудь Сэма. Будь реалисткой. Это твоя свадьба. Сосредоточься.

Я сделаю это. Я могу это сделать. Да. Да. Давай!

Почему у Магнуса все лицо в испарине?

Когда я подхожу к алтарю, эта мысль вытесняет все прочие. Выглядит Магнус ужасно. Если уж я кажусь больной, то у него не меньше чем острый приступ малярии.

— Привет. — Он криво улыбается мне. — Ты прекрасна.

— С тобой все хорошо? — шепотом спрашиваю я, передавая букет Руби.

— А почему бы и нет? — бормочет он невпопад.

Музыка смолкает, и преподобный Фокс расплывается в широченной улыбке. Похоже, он обожает свадьбы.

— Возлюбленные мои, мы собрались здесь, перед лицом Господа…

Слышу знакомые слова, которым вторит гулкое эхо, и чуть прихожу в себя. Вот оно. Вот чего я так ждала. Клятвы. Древние, магические слова, которые столько раз звучали под этими сводами…

Да, может, мы и не безупречная пара, и поссорились перед свадьбой. Но разве бывают идеальные пары?

— Магнус. — Преподобный Фокс поворачивается к жениху, и вся церковь замирает. — Берешь ли ты эту женщину в свои законные жены, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке? Будешь ли ты любить, утешать и почитать ее и заботиться о ней в болезни и здравии и, отказавшись от всех других женщин, хранить себя только для нее одной, пока смерть не разлучит вас?

Глаза у Магнуса будто стеклянные, он пыхтит, словно готовится преодолеть марафонскую дистанцию.

— Магнус?

— О'кей, — отвечает он чуть слышно. — О'кей. Сейчас. Я могу сделать это. — Он сильно, глубоко вдыхает и громким, театральным, возносящимся к потолку голосом гордо провозглашает:

— Согласен.

Согласен?

Согласен?

Он не слушал?

— Магнус, — шепчу я, — ты должен ответить не так.

Магнус явно ничего не понимает.

— Конечно, я отвечаю «согласен».

Меня охватывает раздражение. Он не слышат ни единого слова. Я же знала, что нам надо отрепетировать клятвы.

— Отвечать надо «да»! Ты не слышал вопроса? «Берешь ли?» Берешь ли?

— А… Ясно. Прости. Тогда «да». Хотя, — он пожимает плечами, — какая разница?

— Продолжим? — суетливо вопрошает преподобный Фокс. — Поппи… Берешь ли ты этого мужчину в свои законные мужья…

Прошу прощения, но я не могу оставить все как есть.

— Извините, ваше преподобие. — Поднимаю руку. — Одна маленькая деталь. Еще раз извините. — Поворачиваюсь к собравшимся: — Нам нужно прояснить один момент… — И разъяренно спрашиваю у Магнуса: — Что значит — «какая разница»? Большая разница! Это вопрос. И ты должен ответить на него.

— Лапа, думаю, ты понимаешь все слишком уж буквально. — Пот по лицу Магнуса течет уже ручьями. — Давай дальше, а?

— Нет! Это важно! Берешь ли ты меня в жены? Это важно!

— Да брось, — бормочет Магнус. — Это всего лишь ритуал.

Во мне словно бомба взрывается.

— Это не просто ритуал! — ору я на всю церковь. — Это самый важный вопрос в жизни! И ты на него ответил неверно!

— Ради всего святого, Поппи… — шепчет Магнус. — Разве сейчас подходящее время для дискуссий?

Он что, полагает, мы обменяемся клятвами, а потом обсудим, имели мы в виду то, что сказали, или нет?

Ладно. Наверное, стоило обговорить, как произносить клятвы, до того, как мы оказались перед алтарем. Теперь я понимаю это. Если бы я только могла повернуть время вспять. Но мне это не дано. Теперь или никогда. И в свою защиту могу сказать, что Магнус знал, что представляют собой свадебные клятвы, верно? Они ведь не тайна за семью печатями!

— Да, самое время! — Поворачиваюсь к взбудораженным гостям: — Поднимите руки, кто считает, что жених должен понимать смысл своих клятв.

Стоит полная тишина. Затем, к моему удивлению, Энтони медленно поднимает руку, а вслед за ним это робко делает Ванда. Глядя на них, вскидывают руки Анна Лиза и Руби. Через полминуты над скамьями торчит лес поднятых рук. Том и Тоби подняли по две руки, как и наши тетя с дядей.

Преподобный Фокс в полном замешательстве.

— Я понимаю, что говорю, — бормочет Магнус, но столь неубедительно, что даже священник морщится.

— Точно? — поворачиваюсь к своему жениху я. — «Отказавшись от всех других женщин»? «В болезни и здравии»? «Пока смерть не разлучит»? Ты абсолютно уверен в этом, а? Или просто хочешь доказать всем, что способен жениться?

И вдруг понимаю, что именно так оно и есть.

Вот в чем дело. Все становится на свои места. Его воинственная утренняя речь. Его испарина. Даже его предложение. Ничего удивительного, что он так торопил меня. Дело не во мне и не в его любви, а в том, что он хотел доказать себе, что способен жениться. Все с самого начала сводилось только к этому. А я верила ему, потому что хотела верить.

И пусть я вот-вот разревусь, сдаваться не собираюсь.

— Магнус, — говорю я уже спокойнее, — послушай. Нет никакого смысла делать это. Не надо жениться на мне только ради того, чтобы кому-то что-то доказать. Потому что ты все равно сбежишь от меня — рано или поздно. Неважно, какие у тебя намерения, но это обязательно произойдет.

— Чушь! — резко возражает он.

— Да, сбежишь. Для того чтобы жить со мной долго и счастливо, ты любишь меня недостаточно сильно.