Неро - С. Дж. Тилли

это так легко. — Мне нужно идти. Но попроси кого-нибудь из парней принести тебе кофе или что-нибудь еще.

— Хорошо. — Я сгибаю пальцы вокруг телефона, желая, чтобы это была его рука, которую я держу. — Я люблю тебя.

Повесить трубку с каждым днем все труднее.

Это просто смешно, как я жалею себя. Моя ситуация буквально никогда не была лучше. Даже близко не было.

Даже когда Неро ушел, я разговариваю с ним каждую ночь. Мы переписываемся весь день. Я посылаю ему фотографии Тото, а он присылает мне сообщения, в которых управляет мной, проверяет, что я ем, спрашивает, что я делаю. Это самое большое внимание, которое я когда-либо получала. Но теперь, когда я знаю, каково это — делить с ним постель, я не хочу спать одна. Я не хочу простых телефонных звонков.

Я хочу его.

Вскочив с дивана, Тото просыпается от моего движения, и мы оба отправляемся на поиски Роберта.

К счастью для нас, он проходит через задний дворик как раз в тот момент, когда мы подходим к двери.

Я распахиваю ее, и Тото бежит за падающими листьями, а затем укладывается в траву.

Когда Роберт замечает, что я задерживаюсь на полпути к двери, он останавливается.

— Что-то нужно?

Формируется план…

— Вообще-то, да. — Мне немного стыдно за то, что я собираюсь сделать, но мне нужна экскурсия подальше от этого дома, пока я не сошла с ума. — Неро сказал, что ничего страшного, если ты отвезешь меня выпить кофе.

Роберт смотрит мимо меня, на кухню.

— Разве ты не делаешь свой собственный? Все время?

— Это не то же самое. Есть что-то лучшее в том, что делает кто-то другой. Вроде того, как когда тебе дают бесплатную еду. Всегда вкуснее, чем когда за нее приходится платить.

Роберт не двигается.

— Я просто пошлю кого-нибудь за ним.

Я качаю головой.

— Я пойду с ним. Мне нужно выйти ненадолго.

— Неро сказал, что ты можешь пойти? — На его лице написано сомнение.

И он должен сомневаться. Я прекрасно знаю, что Неро не хотел, чтобы я шла с ним. Но я также знаю, что приближаюсь к психическому срыву, если не сменю обстановку.

— Мы можем заехать в ресторан. Я сяду в машину в гараже и не выйду, пока мы снова не окажемся дома. — Это самое сверхъестественное, что я могу придумать, но Неро — сверхъестественный парень.

— Не обижайся, но я должен спросить его. — То, как Роберт говорит "без обид", говорит о том, что ему на самом деле все равно, обижусь ли я.

Пока Роберт пишет Неро, я зову Тото и делаю вид, что не скрещиваю пальцы, чтобы Роберт сформулировал вопрос так, чтобы меня отпустили.

Потом я скрещиваю все заново, потому что когда Неро узнает, он будет в ярости.

* * *

Подготовка к поездке заняла двадцать минут, и три из них я потратила на то, чтобы убедить Роберта разрешить мне взять с собой Тото, но он отказался.

Решив принять поражение вместе с победой, я использовала время, необходимое Роберту для организации людей, чтобы сбегать в свою комнату и переодеться.

Я знаю, что не выйду из машины. И я знаю, что все окна тонированы. И я знаю, что это глупо. Но стоя здесь, в гараже, в теннисных туфлях, моих хороших джинсах, лифчике, простой белой майке и черной толстовке с капюшоном, которую я нашла в одном из ящиков Неро, я чувствую себя готовой к выходу в свет.

Я подтягиваю ткань толстовки к носу. Она не пахнет Неро. Но она пахнет его стиральным порошком, что лучше, чем ничего.

Затем я продолжаю прижимать ткань ко рту, потому что меня вдруг накрывает воспоминание о том, как на днях я копалась в шкафу в поисках боксеров, чтобы надеть их в постель, а вместо этого нашла тайник с нижним бельем, которое он у меня украл.

И если он может оставить себе мои трусы, то я могу оставить себе эту толстовку. Только вот когда он вернется домой, я заставлю его носить ее несколько дней, чтобы в следующий раз, когда он уйдет, у меня было что-то, что пахнет им.

— Хорошо, Пейтон, — зовет Роберт со своего места рядом с одним из больших черных внедорожников. — Ты сядешь сюда. — Он открывает заднюю дверь со стороны водителя.

Я следую его указаниям и забираюсь наверх, пристегиваясь после того, как он закрывает дверь.

Телефон я засунула в карман толстовки, а двадцатидолларовую купюру все еще держу в бумажнике. Я сомневаюсь, что они позволят мне заплатить за выпивку, но я не хотела просто предполагать, что за нее заплатит кто-то другой.

Роберт открывает переднюю пассажирскую дверь в то же время, когда мужчина, которого я знаю только как Джайлза, забирается на водительское сиденье. Я здороваюсь, но он только хмыкает в ответ.

Когда я вижу, как еще одна пара охранников садится во второй внедорожник, мне становится немного не по себе. Я не хотела, чтобы это превратилось в целое испытание с двумя машинами и четырьмя людьми. Я просто хотела подышать свежим воздухом. Образно говоря, потому что я сомневаюсь, что они позволят мне опустить окно. У Роберта, наверное, есть детские замки.

Двигатели взревели, когда дверь гаража начала подниматься, и мое время на раздумья закончилось, потому что мы уезжаем.

Нет ничего удивительного в том, что мы едем в тишине. Но меня это не беспокоит. Я смотрю на проплывающие мимо пейзажи, впитывая все это.

Когда я впервые приехала сюда, было уже поздно, темно, и я была измотана катастрофой на дне рождения и последующими физическими нагрузками в моей квартире. Поэтому я не успела оценить окрестности.

Деревья большие, оставшиеся листья — огненные оттенки красного и оранжевого, и, стоя в дверях всякий раз, когда Тото выходит на улицу, я знаю, что здесь холодно. Прямо на грани замерзания. Но ярко-голубое небо и сияющее солнце обманывают тебя, заставляя думать, что за окнами тепло.

Мы выбираемся из