Элла Джеймс - Гензель

«Просто двигайся, Лукас».

Я слышу ее тяжелое дыхание, когда она пытается поймать меня на пролете лестницы.

И затем она делает это.

Она хватает меня за локоть, и я замираю на месте.

— Люк, что ты делаешь? — спрашивает она, обходя меня, чтобы посмотреть в глаза. — В чем дело? — в ее голубых глазах печаль. — Я что-то не то сказала? — она тяжело дышит, потому что бежала за мной.

Я смотрю в эти огромные глаза, наверное, целую вечность. В глаза Леа, которые я так хорошо знаю. Я легко узнаю в них смятение, боль, наслаждение, любовь.

Это Леа. Прямо сейчас она здесь, со мной. И она не моя. Я, бл*дь, знаю, что это так. Ей не нужно быть моей.

Вероятно, что это последний раз. И поэтому, я позволяю себе сделать глупость.

Я беру ее голову в свои раненые руки и приподнимаю ее рот к моему, затем безумно целую ее. Я целую ее так, будто пытаюсь при помощи наших ртов соединить наши души. Я целую ее, будто умираю, а она — моя жизнь.

— Нет, — говорю я между поцелуями. — Ты… ничего… не говорила. Это… просто… вот такой вот… я.

Она ахает или, возможно, громко вздыхает.

— Люк.

— Леа.

Мы соскальзываем на бетонный пол в пролете между этажами. Я скидываю с нее туфли, снимаю штаны и ее сексуальные трусики. Подсовываю одну руку под ее бедра, чтобы ей не было слишком холодно на бетонном полу, и опускаю голову между ее бедрами. Она ахает, еще до того, как я прикасаюсь к ней. Этот звук делает меня чертовски твердым, я начинаю вылизывать ее киску, как будто это наркотик.

— Это судьба, — выдыхаю я возле ее припухшей плоти, — Потому что там я нашел тебя, — я проскальзываю пальцем внутрь и продолжаю вылизывать ее. — Ты — моя судьба.

— О, боже! — она трется о мое лицо. Хватает меня за голову и опускает ниже так, чтобы я потирал ее клитор языком. Я ласкаю ее кончиком языка, вынуждая кричать. — О, Господи, Люк!

— Вот так, Леа.

Пальцами и ртом я свожу мою Леа с ума.

Я держу ее, пока она дрожит и мяукает, затем беру на руки и проношу еще три пролета вверх. Ее глаза закрыты, и она, кажется, не помнит, что раздета, поэтому я останавливаюсь перед входом в коридор, снимаю рубашку и укрываю ее.

Моя комната находится недалеко от лестницы, но достаточно далеко, чтобы я смог подумать: чтобы осознать, что сделал, и решить, что мне абсолютно плевать. Я смотрю на нее, и она улыбается мне.

— Счастлива? — спрашиваю я.

Ее улыбка шире, чем у Чеширского кота.

Быстро открываю дверь картой, и мы оказываемся в моем люксе. Леа оборачивает ручки вокруг моей шеи и прикусывает зубами бицепс.

Мой член дергается в штанах. Голова гудит. Я целую ее и укладываю на кровать, затем поворачиваюсь и подхожу к столу с кофеваркой и меню для обслуживания номеров. Я хочу дать ей пару секунд, чтобы остыть. Просто убедиться, что она на самом деле хочет этого.

Мне глубоко плевать если я сделаю то, что потом будет преследовать меня, но я хочу, чтобы она убедилась в своих действиях…

Стиснув зубы, я поглаживаю свой член и наслаждаюсь вкусом киски Леа на моем языке, когда она оборачивает свои руки вокруг меня.

— Что ты делаешь, глупенький? — она хватает меня за бедра и ведет к кровати, толкает в грудь, чтобы я лег на спину. Я лежу без рубашки, в штанах и обуви. Мой член напряженный и твердый возле молнии штанов.

— Ох, нет, — воркует она, наклоняясь ко мне. — Кажется, у кого-то проблемка. Нужна помощь?

Она поглаживает меня ладонью, проводя пальчиками по всей длине.

— Леа…

— Если б я только могла сделать что-нибудь. Возможно, если я сниму твои штаны…

Она наклоняется и целует головку. Через штаны, она обдувает меня теплым дыханием, и я чувствую, как напрягаются мои яйца.

— Бл*дь, — я хватаю ее за плечи.

— Ммммм, — сквозь ткань, она берет меня в ладонь и поглаживает губами, поддразнивая зубами.

Я толкаюсь бедрами к ее лицу и сжимаю руки в кулаки.

— Давай-ка избавимся от этих штанов.

Расстегнув брюки, она высвобождает мой чрезвычайно твердый член. Он вырывается как стартующая ракета, и она оказывается у меня на коленях. Мои ступни свисают с кровати, бедра находятся на самом краю матраса, а Леа седлает мои бедра. Она цепляется за мое бедро, чтобы восстановить равновесие. Затем берет мой член в рот, проталкивая глубоко в шелковистое горло.

— Леа, — я запускаю руку в ее волосы и сосредоточиваюсь на том, чтобы не кончить.

Она сосет жестче, вбирая в себя дюйм за дюймом.

— Леа…

Пальцы на ногах подгибаются.

Пальчиками она щекочет мошонку. Я чувствую, как головка ударяется обо что-то теплое и мягкое — заднюю стенку ее горла. Ее язык выводит круги у основания моего члена.

Пытаясь одарить ее нежностью, я поглаживаю ее по голове, но это быстро проходит. Ее рот ласкает меня так чертовски приятно, что я сгребаю ее волосы в кулак.

Она заглатывает меня глубоко. Я резко открываю глаза и замечаю, что выражение ее лица расслабленное, она сосредоточена на моем удовольствии. Она находит свой темп, двигаясь быстрее и быстрее, вбирая меня глубже, чем любая другая женщина. Это просто потрясающе. Осознание, что я внутри ее рта…

— О, бл*дь! ЛЕА! Ох… я так чертовски близко!

Она обводит языком, всасывая поглубже, и ласкает мои яйца в теплой ладошке.

— Ох, черт, Леа.

Боже.

Я начинаю толкаться в ее рот. Это адски жестко, но я уже вышел из-под контроля, я так чертовски близко.

— Черт. Черт. Ох, черт.

Я выгибаю спину. Я так близко, что могу ощутить это. Зарывшись пальцами в ее волосы, я тяну за них и толкаюсь в заднюю стенку ее горла. Ее язык, щеки, рука…

— О, Леа.

— Прости, — я слышу это слово прежде, чем осознаю, что она вытащила мой член из своего рта. Я резко открываю глаза. Мое сердце бешено колотится. Что не так?

Я не успеваю ни о чем подумать, поскольку через полсекунды, она запрыгивает на мои колени, поднимает член рукой и опускается на него.

Ощущения крышесносные.

Я стону, чертыхаюсь и начинаю толкаться под ней, поднимаю бедра, проскальзывая поглубже в ее сладкую киску, как гребаное животное.

— Боже, эта адски волшебная киска… — стиснув руками ее бедра, я начинаю контролировать ее темп: быстрее, быстрее, еще быстрее… о, боже… — Леа… пожалуйста.

Я погружаюсь в нее так глубоко, как только могу, и взрываюсь. Дрожь сотрясает мое тело. Я выброшен в гребаную стратосферу. Где-то вдалеке, я чувствую ее тело — мягкое и изумительное — растягивается поверх моего. Нас заволакивает блаженный туман, и когда он понемногу рассеивается, чувствую, что всё еще нахожусь внутри нее.