Плохиш для хорошей девочки - Алиса Селезнёва

– Зато теперь ты можешь уехать к нему в Москву.

Произнеся последнюю фразу, Агата почувствовала ревность. И зависть. Что будет с ней, если ещё и Аля уедет? Нет, нельзя так…Тряхнув остатками волос, она попыталась задавить эту мысль другой. Аля так долго его ждала. Аля заслуживает счастья. Пусть едет. Пусть едет, а она справится. Но Аля почему-то заплакала.

– Теперь точно нет. Теперь ему будет совсем не до меня.

Агата сходила в аптечку за валерианкой и накапала несколько капель в стакан. Аля продолжала тихо скулить. Как бездомная собака в мороз на улице.

–  Так значит ты не из-за его жены?

–  Нет…

–  Плохие новости?

–  Плохие, но я не могу тебе сказать. Он просил пока никому не рассказывать.

Прежняя Агата бы наверняка обиделась и устроила скандал. Сегодняшняя восприняла отказ Али спокойно и помогла ей добраться до кровати. Правда, к вечеру Алевтине Михайловне стало ещё хуже, и Агате пришлось вызвать «скорую». В больницу её няню не увезли, но открыли «больничный» и прописали целую кучу таблеток. Давление то резко поднималось, то также резко ползло вниз. Аля меняла цвет лица несколько раз за час и всё время жаловалась на головные боли. Теперь за ней ухаживала Агата. Как могла, варила куриные бульоны, покупала лекарства и кормила с ложечки. Поход к Ларисе Сергеевне пришлось отложить, как, впрочем, и учёбу. Агата боялась оставить Алю одну даже на час и несколько дней развлекала её чтением книг и новостями из YouTube.

– Президент Китая просил президента России не начинать войну до окончания Олимпиады. Боже, какую глупость только не напишут, дабы привлечь к себе внимание. – Агата со злостью отшвырнула телефон. –  Как же я ненавижу журналистов.

Аля отвернулась к стене. Постепенно она шла на поправку. Сама держала ложку и иногда даже шутила. Назавтра Агата собиралась вернуться к занятиям и сходить в «Прозрение». По ночам она теперь молилась за Алексея Николаевича и его жену, надеясь, что первый поправится, а вторая не сойдёт с ума от горя. На завтра у Агаты были грандиозные планы, но утром ей позвонила мать и попросила о срочной встрече.

Глава 45

– Ну, и что ей на этот раз от меня понадобилось?! Неужели опять решила уму-разуму поучить и Никиту вспомнить?

Брызгая от злости слюной, Агата носилась по комнате, как стая разъярённых гоблинов. Недопитый стакан с водой дрожал в её руке, и она никак не могла найти место, куда бы его поставить. Поднявшись над подушками, Аля улыбнулась и похлопала по одеялу рядом с собой.

– Может быть, она просто хочет помириться. Она же твоя мама.

Не сдержавшись, Агата закатила глаза и громко фыркнула, но тут же осеклась и извинилась. Фыркать на Алю сейчас было преступлением, поэтому ей пришлось засунуть своё раздражение куда подальше и согласиться. Правда, эту самую встречу она назначила не дома и даже не в кафе, а в сквере возле университета. На центральной лавочке, ровно в три часа дня, чтобы разговор прошёл максимально быстро, по существу и без лишних рассусоливаний.

Первую половину дня настроение у Агаты было ни к чёрту, и большую часть из того, что рассказывали преподаватели, она не слышала. В перемену в аудитории началась возня. Кто-то громко кричал, кто-то смеялся, староста группы, Лена Зимасова, эмоционально размахивала руками. Все спорили насчёт какого-то не то выступления, не то соревнования между факультетами.

– Стихи почитаем, песню споём, на гитаре поиграем, станцуем. Всё как обычно.

– Стихи прочитают Варя и Инна, споёт Игорь, а танцевать ты будешь? – Лена упёрла руки в бока и с вызовом посмотрела на Женю Варанкина, маленького худого паренька, с которым у неё всегда были контры. Женя претендовал на роль лидера, а Лену это страшно бесило.

Варанкин нахально улыбнулся.

– Я могу. Брейк-данс устроит?

Лена яростно сверкнула глазами, а потом издевательски захихикала.

– Четыре раза подряд? Ну, давай!

Агата глубоко вздохнула, досчитала до пяти и вышла из-за парты. Мысли о матери наводили на неё тоску, и она решила, что лишний «плюсик» в карму ей сегодня точно не помешает.

– Танцевать могу я.

Восемь пар глаз смотрели на неё не мигая. Одна из однокурсниц даже приоткрыла рот от удивления.

– Ты? И что именно? – Лена подозрительно изогнула левую бровь.

– Вальс, венский вальс, танго, фокстрот, квикстеп, самбу, ча-ча-ча, румбу, пасодобль и джайв – любой из перечисленных, – на последних трёх Агата сделала особый акцент голосом, – но, разумеется, нужно потренироваться.

– И насколько хорошо ты танцуешь? – подключился к допросу Женя.

Щекам Агаты стало невыносимо жарко.

– Я несколько лет занималась танцами профессионально. Ездила на соревнования. Брала медали. Кубки тоже были. Но стандарт всегда давался мне лучше латины.

– Что такое стандарт? И что такое латина?

Взмахом руки Лена переключила внимание Агаты на себя. Вопрос кого-то из ребят так и повис в воздухе, оставшись без ответа.

– Концерт двенадцатого марта. Ты уверена, что сможешь прийти?

– Да.

– А на репетиции?

Агата с готовностью кивнула. Лена с благоговением пожала ей руку. Невидимый забор наконец-то дал трещину. Впервые за много месяцев Агата стояла на одном уровне со своими однокурсниками. Впервые они смотрели на неё не только, как на владычицу всех конспектов мира.

– Вечером я позвоню, – пообещала Лена. – Есть одна мысль. Попробуем найти тебе партнёра. Но танец будете ставить сами.

Губы Агаты сложились в виде буквы «о», но уже через секунду растянулись в улыбке. Она почему-то опять вспомнила Данила. Если бы он сейчас её видел, то наверняка бы гордился.

* * *

На встречу с матерью Агата бежала на всех парусах. Ей хотелось разделаться с этим делом как можно быстрее и как можно быстрее отправиться в «Прозрение». Лариса Сергеевна и Алексей Николаевич по понятным причинам волновали её куда сильнее, чем разговор в сквере.

Анна Георгиевна ждала дочь на скамейке. Сегодня она надела длинную соболиную шубу, меховую шапку и чёрные кожаные перчатки. По будням она обычно так не наряжалась. Ходила по городу в пуховике или в горнолыжном костюме, а меха берегла для