Вера в сказке про любовь (СИ) - Чепенко Евгения

Из двух зол выбирают меньшее?

Хватило доли секунды на принятие решения. Я глубоко вздохнула и не стала сопротивляться его попыткам вести меня к машине.

Иные женщины осудят мой выбор. Я не против. Не истина в последней инстанции. Но это моя жизнь, и она у меня одна, другой не будет. Предпочту первый вариант, и сотни раз пожалею об этом.

- Обиделась? – мягко спросил Свет.

На мгновение я взглянула на него, затем опустила голову, переключив внимание на тротуар. Отрицательно покачала головой и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла не слишком хорошо. К чему спрашивать, если ты заранее знал, что собираешься обидеть?

Больше он ничего не сказал, только хмурился. Хмурился, пока вел по парковке, хмурился и исподтишка поглядывал на мои губы, пока держал открытой для меня пассажирскую дверь, хмурился, пока мы выезжали из города. При этом я для себя неожиданно оказалась заложницей этого тяжелого молчания. Обидно, действительно было, но только первые пару минут, я ведь добровольно пренебрегла своим эго, знала, на что иду. Разве не мог он просто принять мой поступок? Ему снова нужно, чтобы я переступила через себя? Это уже слишком.

Я внимательно вгляделась в его профиль и тогда заметила то, что развеяло все тревожные мысли. Да, он ждал, когда я снова сделаю шаг навстречу. Но ждал не потому что желал установить для меня еще большие границы. Вовсе нет. Он чувствовал себя виноватым, причем очень, и все это время ждал, когда я его прощу. Стоило ему ощутить мое внимание, как пальцы тут же сжали руль сильнее. Он повернулся ко мне, и я увидела немного испуганные синие глаза и упрямо сжатые челюсти, потом он отвернулся, а через мгновение снова бездонная синева, но уже беспокойная.

Устало вздохнула и откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза. На изобретение правильных слов время нужно и силы. Только минуту. Подумаю минуту, с силами соберусь, и ты, беспокойный мальчик, успокоишься.

Левой ладони коснулось что-то нежное и теплое. Я вздрогнула и вернулась в реальность. Источником тепла оказался Свет. Пока горел красный сигнал светофора, он осторожно сжимал мою руку. Значит, говорить, мне не понадобится. Я переплела его пальцы со своими и получила счастливый взгляд, полный искреннего обожания.

Неделю спустя

Я прокралась на кухню и сделала то, что давно хотела сделать, - налила воду в стакан. Свет отмокал в ванной с журналом, смысл большинства статей в котором я понимала с трудом и только после устного перевода их на человеческий язык. Устный перевод, к слову, у техномальчика получался неплохо. Впрочем, речь о Тёмыче.

Налила себе чаю с конфетами, как истинный охотник, заняла удобную позицию и принялась ждать. Караулить долго не понадобилось, Тём был точен, как часы. Наступил мой момент истины. По коридору прошлепали маленькие босые ступни. Мальчишка показался в проеме кухонной двери, окинул меня сонным невидящим взглядом, подошел к кувшину, взял его, на мгновение замер, рассматривая стакан, затем поставил кувшин и зашлепал на выход. Все.

Только когда его шаги стихли, я поняла, что задержала дыхание. Это со стороны кажется, будто ничего страшного в разрыве шаблона нет. Но все зависит от того, на какую ступень важности ставится этот шаблон. Все мы нервничаем, все переживаем повседневные стрессы, и все мы или перенимаем уже известные, или изобретаем новые способы справляться с этими стрессами. И в гонке за ежедневный покой сами не обращаем внимания, как обзаводимся навязчивыми маленькими и не слишком маленькими привычками. Сигареты, алкоголь, еда. Можно позаковыристее: трихотилломания, ониомания. Многие из нас в легкой форме переживают компульсивные ритуалы. Закрыв входную дверь на ключ, я дергаю ее два раза, и не потому что не уверена, что она закрыта. Нет. Я твердо знаю, что закрыла, но мне так спокойнее – проверить. По сути, я стремлюсь предотвратить беспокойство, в котором буду пребывать вдали от квартиры, если у меня вдруг возникнет хоть грамм сомнения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Беда в том, чтобы избавиться от успокаивающей нас привычки придется понервничать. И вот тут как раз и прятались мои страхи по поводу Тёма. Я не знала, что именно закрывал стакан воды. Было ли это что-то незначительное или наоборот, что-то невероятно сильное? Мне повезло. Попался первый вариант. А может привычка уже и не покрывала ничего, осталась как след.

- О чем задумалась?

Я подпрыгнула, застигнутая врасплох Пересветом. Он засмеялся, глядя, как я хватаюсь за сердце и стараюсь восстановить дыхание:

- Прости, - он опустился на колени перед моим стулом. – Наконец-то, ты меня испугалась.

Замечание, хоть и сказанное со смехом, звучало странно и более чем серьезно. Я взяла себя в руки и взглянула в прищуренные ласковые глаза.

- В каком смысле?

Свет с улыбкой пожал плечами, поднялся, потрепал меня по макушке и направился в коридор:

- А мне чай нальешь? - сказал он тихо, но я услышала.

Переспрашивать какой чай и с чем не стала. Уже запомнила. К тому моменту, когда он вернулся одетый, на столе стояли две чашки.

- Выходил? – спросил Свет, указав на кувшин.

Я кивнула, затем, немного помедлив, добавила:

- Но стакан был полный, так что он просто посмотрел и ушел.

Свет нахмурился. От его пристального сосредоточенного взгляда стало немного не по себе, правда, не надолго. Уже через минуту он недоверчиво улыбнулся.

- Серьезно?

Я снова кивнула, чем спровоцировала появление на свет потерянного мальчика. Он рассеянно потрепал себе волосы на затылке, покрутил чашку с чаем вокруг оси, а под конец решился показать мне свои синие глаза. И в них я без труда различила упрек.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Не злишься? – почти шепотом задала я вопрос. Конечно, никаких пагубных намерений с моей стороны не было. Но разве это имеет значение, когда речь идет о ребенке? Какие у меня права на Артёма? Никаких!